— Приятного нам аппетита, — прокомментировал я.

— Ну что скажешь? — ухмыльнулась Яга. — С такой-то компанией — как-нибудь одолеем тварину чужеземную, а?

— Да тут, видите ли, вариантов особо нет. Как говорится, отступать некуда. Только одолевать.

— Вот и я так думаю, потому и пришла. Мало нас осталось, Владимир — тех, кто сумел захватчикам не поддаться. Тех, кто все эти годы прожил, таясь. Одною лишь надеждой, что не всё ещё потеряно. Что вернутся прежние времена — когда мир был по разуму устроен, когда не разъедала его это погань… Ох, как мало. — Взгляд Яги затуманился.

— А вы на связи со всеми, кто уцелел?

— Можно и так сказать. Чувствуем мы друг друга. Единой нитью связаны — той, из которой древнее волшебство было свито. В лесах кой-то. В реках да озёрах. В людских поселениях.

— В людских — домовые? — я вспомнил героического домового, оборонявшего особняк Троекурова.

— Не только, — уклончиво отозвалась Яга. — Тебе зачем знать, кто да что? Ты главное запомни: когда час придёт, плечом к плечу рядом с вами встанем.

— Благодарю за самоотверженность. Но пока не очень понимаю, как именно вы сможете помочь в ликвидации Чужого. Ну, в смысле, того, кто в яйце прилетит.

— Того, кто прилетит? — удивилась Яга. — Того — никак. Извиняй. Это уж тебе самому придётся.

— Гхм. А в чём же тогда ваша помощь?

Яга всплеснула руками.

— Да нешто ты думаешь, что когда он сюда прилетит, ничего не изменится? Твари так и будут под снегом спать, весны дожидаться?

— Блин…

— Вот тебе и блин! Чего ты всё блины поминаешь, не пойму?

— Да я много чего поминаю, не обращайте внимания. Такое вот устройство поминалки. То есть, вы хотите сказать, что когда Чужой приземлится, это запустит механизм пробуждения тварей? Они поднимутся… Получается, все, кто есть?

— А то. Они ж у него навроде собачонок. Как хозяина почуют, так мигом кинутся пятки лизать.

— Ну да. Логично.

— А я об чём? Почему и говорю — мы, древнее волшебство, постараемся их хоть как удержать. Числом не взять, так будем брать уменьем. Чтобы времени у тебя подольше было на то, чтобы главную тварину одолеть.

— Для того, чтобы одолеть тварину, её сначала надо из корабля выманить, — проворчал я. — И корабль уничтожить — чтобы Чужому некуда было возвращаться и неоткуда подавать сигнал бедствия. На случай, если тут где-нибудь неподалеку Звезда Смерти шарашится, или что-то в этом роде.

— Звезда Смерти? — заинтересовалась Яга.

— Берлога, в которой таких тварин — как грязи, — перевёл я. — Сомнительно, конечно. Если я правильно понял, эти ребята настолько увлеклись экспансией ради экспансии, что в какой-нибудь далекой-предалекой галактике за столько веков им уже просто обязаны были настучать по рогам. Как вариант — настучать фатально. Одна из версий — наш Чужой никуда отсюда не сваливает тупо потому, что валить ему некуда. Что бы он там Кощею ни плёл, факты — вещь упрямая. Но, тем не менее, вопрос с кораблём тоже на всякий случай необходимо решить. И как всё это исполнять в обстановке наступления тварей по всем фронтам… — я покачал головой.

Яга вздохнула.

— Не печалься, милок. Где наша не пропадала!

— Да я не печалюсь. Просто расширил круг задач ещё не одну, делов-то. Ну, подумаешь, твари. Подумаешь, все, существующие в окрестностях Петербурга. Что мы, тварей не видели? А если каких-то не видели — расширим кругозор. Тоже дело полезное.

— И то верно, — поддержала Яга.

— Мяу, — вдруг сказал кот. И требовательно посмотрел на меня.

— Чего он хочет? — спросил я у Яги.

Та возмутилась.

— Откуда же мне знать? Твоя животная, ты в её мявках лучше меня разбираться должен.

— Э-э-э. Так вы не вместе?

Яга посмотрела удивленно.

— Как же это я с твоей кошкой вместе быть могу? Когда пришла, она уж тут сидела.

— Точно сидела? Вот прямо тут?

Яга задумалась. Пробормотала:

— А может, и нет… Может, после появилась… Я гляжу — сидит, вот и решила, что всегда тут была.

— Ясно. Чего хочешь, бро? — я посмотрел на кота.

Тот с готовностью спрыгнул со стола и пошёл к двери. Я — за ним. Заинтересованная Яга — за нами.

Кот привёл меня на конюшню.

— Опять это мурло пушистое! — приветствовала появление кота Тварь. — Хозяин! Давай из него шапку сошьём. Не тебе, конечно — не хватало ещё такому красавцу в шапках из кошатины ходить. Даниле можно. Он меня кормит.

Кот негодующе зашипел и одним прыжком оказался у Твари на спине. Та от возмущения заржала и встала на дыбы. Затрясла головой, пытаясь стряхнуть кота. Брусья, окружающие стойло, опасно зашатались, лошади в конюшне шарахнулись. Гневно заклокотал на насесте разбуженный сокол.

Тварь отчаянно трясла башкой. Кот вцепился когтями в её гриву и отцепляться не собирался. Тогда сообразительная Тварь нырнула головой в бадью с водой. Кот зашипел, отодвинулся и вместо гривы вцепился в спину Твари. Ржание достигло предела негодования. Тварь наподдала копытом несчастную бадью, та отлетела к противоположной стене, чудом не задев Карелию Георгиевну. Вода выплеснулась, окатив нас обоих, сокола на насесте, пару лошадей, которые были вообще ни в чём не виноваты, ударилась о пол и треснула.

— Ну я, пожалуй, пойду, — глядя на стекающий с платка и юбки на костяную ногу поток воды, решила Карелия Георгиевна. — У тебя тут, гляжу, и без меня есть чем заняться.

И исчезла.

— Счастливого пути, — проворчал я. — Приятного вечера! — И гаркнул: — А ну, тихо!

Тварь замолчала. Встала смирно. Кот у неё на загривке застыл.

— Молчу, барин, — обескуражено пробормотал появившийся в дверях конюшни Данила. — А что это вы тут делаете? А?

* * *

— Сердишься, да? — грустно спросила Тварь минут через десять после того, как мы стартовали.

Мимо мелькали заснеженные леса, поля и деревни. Тварь успела миновать Поречье, встала на Петербургский тракт и шпарила в сторону столицы. Навигатором работал кот. Каким образом задавал Твари направление — понятия не имею, и не сказать, чтобы меня сильно беспокоил этот вопрос. Тварь скакала с нужной скоростью, туда, куда нужно — ну и слава богу. Прискачем — разберемся, где оказались. Пушистый бро меня не по делу ещё ни разу не дёргал.

— Да смысл на тебя сердиться? Ревность — это такая штука, контролировать которую у разумных-то существ получается с трудом. Чего уж с тебя-то взять. Конюшню вдребезги не разнесла — и на том спасибо.

— Не, ну а чё он? Звали его? Ты — мой хозяин. И больше ничей!

— Угу, вот именно. Я об этом.

Кот