И в этот момент у меня снова возникло странное, необъяснимое, острое чувство незащищенности.

— Хейл, примите мои искренние извинения.

Он внимательно вгляделся в мое лицо.

— Я не слишком верю в вашу искренность, — произнес он, и я нервно сглотнула. — Но вы мне все равно нравитесь. Так что, когда будете готовы к разговору — настоящему разговору, — я к вашим услугам. Если вы, конечно, недрогнувшей рукой не прогоните меня прочь, как тех бедолаг.

— Не думаю, что такой масштабный отсев повторится еще раз, — звонко, но не слишком искренне рассмеялась я.

— Будем надеяться. — Хейл окинул меня пристальным взглядом, казалось проникавшим в самые потаенные уголки моей души. — Рад, что вам удалось не испачкать платье. Хорошее платье, было бы жаль.

Он повернулся, чтобы уйти, но я схватила его за рукав:

— Эй! Спасибо вам. За сдержанность во время интервью для «Вестей».

— Удивлять каждый день. Надеюсь, вы не забыли? — ухмыльнулся он.

— Прекрасно, ваше высочество, все готово.

Девушка-визажист в последний раз проверила мой макияж, а я выпрямилась, перебирая в уме имена. Я кивнула, огонек кинокамеры загорелся красным, съемка началась.

— Вы уже видели шикарный прием с чаепитием и умопомрачительными туалетами, а также слышали об изысканной еде. Ну и кого, по вашему мнению, следует отсеять? Да, сэр Кайл, конечно, смотрелся не слишком мужественно в моей тиаре, а сэр Хейл свалил меня с ног... в прямом смысле слова, — добавила я с широкой ухмылкой, — но двое Избранных, которые, увы, должны покинуть нас сегодня, — это Кесли Тимбер из Уайтса и Холден Мессинджер из Банкстона. Ну и как, надеюсь, вам еще не наскучило сидеть у телевизоров? Небось умираете узнать побольше об оставшихся претендентах? Изголодались по новостям об Отборе? Тогда настраивайте телевизоры каждую пятницу на «Вести столицы», и вы получите свежий отчет об Отборе от меня лично и участвующих в нем джентльменов. Ну и конечно, не пропустите посвященные Отбору эксклюзивные программы на Общественном канале. — Я еще на несколько секунд задержала улыбку.

— Снято! — крикнул режиссер. — Отлично. По-моему, все идеально, но давайте для надежности сделаем еще один дубль.

— Конечно. И когда это выйдет в эфир?

— Мы смонтируем материал о сегодняшнем приеме в саду, а в понедельник это пойдет в эфир.

— Здорово, — кивнула я. — Ну что, повторим?

— Да, ваше высочество. Если не возражаете.

Я прочистила горло и, мысленно повторив свою речь, приняла прежнюю позу.

В десять минут десятого я услышала стук в дверь и побежала открывать. Кайл стоял, прислонившись к дверному косяку, в руках у него была моя тиара.

— Насколько мне известно, принцесса, кажется, что-то искала, — шутливо сказал он.

— Ладно, входи давай, неудачник.

Он вошел в мою комнату, озираясь по сторонам, словно за сутки я успела полностью изменить дизайн:

— Ну так что, меня отсеивают или нет?

— И не надейся, — ухмыльнулась я. — Это Кесли и Холден. Но только не проболтайся. Я не могу отослать их прочь до выхода репортажа о вечеринке в саду.

— Нет проблем. В любом случае они со мной не общаются, — заявил Кайл, вручая мне тиару.

— Неужели? — удивилась я.

— По-моему, они считают, будто я не имею права участвовать в Отборе. А после нашего поцелуя эти ребята совсем озверели.

Я положила тиару на полку к остальным:

— Ну, значит, я все сделала правильно. Туда им и дорога.

— Кстати, у меня для тебя еще один подарок.

— Обожаю подарки!

— Правда, я сомневаюсь, что он тебе понравится. — Сунув руку в карман, Кайл вытащил тряпку, которая некогда была его галстуком. — Если у тебя вдруг выдастся тяжелый день, отнеси мой галстук в сад и сожги. Словом, направь свою агрессию на нечто неодушевленное. Не способное плакать. В отличие от Лиланда.

— Я вовсе не хотела, чтобы он плакал.

— Кто бы сомневался!

Улыбнувшись, я взяла из рук Кайла злополучный галстук:

— Мне нравится твой подарок. Теперь я уверена, что ни один человек в здравом уме и твердой памяти его в жизни не наденет.

Кайл скупо улыбнулся — и я вдруг на минуту забыла обо всем. А что, если никакого Отбора нет и мне всего-навсего приснился страшный сон? И я просто девушка наедине с парнем? Причем я твердо знала, чего хочу от этого парня.

Выронив галстук, я положила руку Кайлу на грудь:

— Кайл Вудворк, ты хочешь меня поцеловать?

— Надо же, а прикидывалась такой скромницей! — присвистнул он.

— Прекрати. Так да или нет?

Он надул губы с таким видом, будто пребывает в глубокой задумчивости:

— Ладно, если уж ты так хочешь.

— Только заруби себе на носу: мои поцелуи еще не значат, что ты мне нравишься и я готова выйти за тебя замуж.

— Слава богу! Значит, договорились.

— Хороший ответ.

Запустив руки ему в волосы, я притянула его к себе, и уже через мгновение он обнимал меня за талию. Отличное завершение вечера трудного дня. Поцелуи Кайла были нежными и чувственными, и я сразу потеряла голову.

Затем мы, не разжимая объятий, со смехом рухнули на постель.

— Ведь когда ты назвала мое имя, я даже представить себе не мог, что буду тебя целовать.

— А я даже представить себе не могла, что ты такой спец в этом деле.

— Ну, у меня ведь была какая-никакая, но все же практика, — лукаво ухмыльнулся Кайл.

— И кто же та счастливица, которую ты целовал? — полюбопытствовала я.

— Помнишь, у нас в августе, еще до моего отъезда, гостила семья из Италии? Так вот, это Катерина.

— Что, как ни странно, меня нисколечко не удивляет.

Однако Кайл был явно не из тех, кого легко смутить.

— Ну что мне тебе на это сказать? На редкость приятная семья. Очень дружелюбная, — равнодушно пожал он плечами.

— Да уж, дружелюбная, — сделала я круглые глаза. — Лучшего слова и не подберешь.

— А как насчет тебя?

— Поинтересуйся у Арена. Хотя, думаю, все и так в курсе.

— Лерон Тройес?

— Ты откуда знаешь?

И мы снова покатились от хохота. Я крутила пуговицу на его рубашке, а он между поцелуями играл с локоном моих волос. И весь мир вдруг перестал для меня существовать. Были только я и Кайл.

— Никогда не видел тебя такой, — задумчиво произнес Кайл. — Вот уж не ожидал, что тебя так легко рассмешить.