– Итак, – произнесла Джессика, сидящая рядом с ним на диване. Детектив-констебль Александр взял единственный стул, а я переминалась с ноги на ногу поблизости от кухни. – Вот какое дело. Боюсь, вам будет нелегко это услышать. Когда сегодняшний ночной поезд прибыл утром в Пензанс, служащие железнодорожной компании обнаружили в одном из купе труп.

Сэм беззвучно охнул. Я ухватилась за стенку. Кофеварка свистела и булькала, как паровоз. Слова «она мертва» наполнили мой мозг, многократно повторяясь.

– Мужской труп, – быстро добавил детектив Алекс, повысив голос, чтобы быть услышанным за шумом кофейника. – Не вашей жены. Я прошу прощения. – Он посмотрел на Джессику. – Нам следовало сразу четко дать это понять. Станция Пензанс закрыта до особого распоряжения. Преступление было совершено в поезде. Каждый пассажир опрашивается нашими коллегами в Пензансе, входящими в ГСГ. – Он взглянул на наши недоуменные лица. – В Главную следственную группу. В этом контексте очевидно, что ваше сообщение об исчезновении миссис Финч рассматривается с чрезвычайной серьезностью. Нас попросили к вам прийти. Потому что в Пензансе нет свободных кадров, но, весьма вероятно, они сами захотят вскоре поговорить с вами, если миссис Финч не объявится целой и невредимой. Если объявится, то они, конечно, захотят срочно побеседовать с ней.

Я пошла налить кофе. Кофеварка была рассчитана только на две чашки, поэтому я отдала их полицейским. У Сэма был такой вид, словно он едва ли мог проглотить хоть что-нибудь; а я точно знала, что не смогу.

– Этот человек умер своей смертью? – сумела я выдавить, дрожащими руками подавая кружки полицейским. Пожилой человек, у которого в поезде случился сердечный приступ, был бы идеальным вариантом. Я представила его, лежавшего на койке – не знаю уж, как она выглядит, – и державшегося за грудь, с лицом, искаженным предсмертной агонией. В моем воображении он был очень старым – таким старым, что становилось бы ясно: он прожил хорошую, долгую жизнь и, по крайней мере, был активен вплоть до самого конца. «Удивительный человек, не так ли? Ночной поезд в его возрасте!»

Однако подобная смерть такой переполох бы не вызвала, и я это понимала.

– Согласно предварительным заключениям, – бесстрастно ответила Джессика, – дело обстоит иначе. Эта смерть рассматривается как смерть при подозрительных обстоятельствах. Спасибо, ваш кофе превосходен. К тому же мы все еще ждем новых подробностей. Тело было обнаружено персоналом поезда вскоре по прибытии в Пензанс. Все пассажиры были задержаны на станции, у них взяли отпечатки пальцев, конфисковали проездные документы и так далее. – Я заметила, как Сэм выпрямился, явно в надежде, что услышанное объясняет исчезновение Лары, но, конечно же, женщина-полицейский тут же уточнила: – Поскольку миссис Финч должна была сойти с поезда в Труро, она едва ли могла оказаться среди них. Мы проверили, конечно, когда получили от вас звонок, и действительно, ее не было в поезде на конечной станции.

Джессика говорила очень спокойно, хотя ее пальцы беспрерывно поигрывали с листком линованной бумаги, который она свернула в виде веера. Когда она отпивала кофе, чашка слегка дрожала. Мне стало интересно, как часто фалмутской полиции приходится иметь дело с чем-то подобным. Я была уверена, что бо́льшую часть времени они только выписывают штрафы за собачье дерьмо и охраняют порядок возле ночных клубов в предрассветные часы в выходные.

Я решила сварить кофе нам с Сэмом: отчасти потому, что Сэму он бы очень пригодился (я-то давно в нем нуждалась), но главным образом, чтобы получить уважительную причину отойти. И услышала, как полицейские снова принялись методично расспрашивать Сэма о Ларе. Просто не верится, что я впуталась во все это…

– Итак, вы знаете наверняка, села она на этот поезд или нет? – спросил детектив Алекс. Я включила газ и снова стала наблюдать, как голубые языки пламени лижут бок кофеварки. – Она обычно давала вам знать, когда приходила на вокзал Паддингтон или уходила с работы? Вы общались вечером в пятницу?

Сэм отвечал, словно защищаясь:

– Когда она только начинала работать, то звонила по два раза в день. Затем, понимаете, она как бы обжилась там, и нам уже не нужно было все время перезваниваться. Хотя мы разговаривали каждый день. Обязательно. Есть люди, с которыми она общается в поезде каждую неделю, – быстро добавил он. – Они должны знать, была ли она там. Есть женщина, которая живет в Пензансе. Элен. Ларе она очень нравится. И, кажется, там был еще мужчина, хотя о нем Лара в последнее время не упоминала. Но она ходила с ними в бар. Многие люди должны знать, села она на этот поезд или нет. Те самые люди, с которыми вы разговариваете… – Его голос замер.

– Она выписалась из своего отеля как обычно, – крикнула я из кухни. – Сегодня утром я звонила туда, где она останавливается. Там говорят, что в пятницу она съехала.

На самом деле служащий отеля сказал: «Они всегда выписываются в пятницу», – но я сочла это за случайную оговорку спешащего администратора. И я совершенно точно не собиралась упоминать об этом полицейским в присутствии Сэма.

– Как только вы получите от нее известие, – заговорил Александр Зеловски, пока я разливала вторую порцию кофе в две полосатые кружки, – пожалуйста, дайте нам знать. Немедленно. Это крайне важно. Попросите ее срочно связаться с нами. Тем временем наши коллеги будут опрашивать других пассажиров, чтобы получить информацию, которая может помочь нам отследить ее перемещения.

В Алексе Зеловски чувствовалось нечто утонченное, я бы даже сказала – в нем есть глубина. Если бы я его раскрашивала, то использовала бы нежный бледно-голубой цвет, мой любимый. Мне стало интересно, что может происходить в его душе. Я давно уже не встречалась с новыми людьми, а сегодня утром, при самых тревожных обстоятельствах, познакомилась сразу с несколькими.

В попытке перестать думать о Ларе я мысленно раскрашивала полицейских. (Джессика оказалась оранжевой с несколько более уязвимым желтым цветом по краям.) Кто-то умер, а Лара была неизвестно где. Я изо всех сил старалась не представлять ее искалеченное тело в железнодорожном рву на одном из перегонов, куда его сбросила с поезда какая-то темная, расплывчатая фигура, потому что Лара слишком много знала.

Инициативу снова перехватила Джессика и стала расспрашивать в гораздо более прямой и резкой манере, чем Александр, не ссорились ли Сэм с Ларой в прошлые выходные, не склонна ли она к обидам, нет ли какой-нибудь причины, по которой она могла бы не захотеть явиться домой. Не бывало ли так, чтобы Лара забывала свой телефон и кошелек? Не имеется ли у нее каких-то постоянных медицинских проблем? Все это продолжалось очень долго. В свете смерти того мужчины эти вопросы выглядели добрыми – такими вопросами, которые, при правильных ответах, могли вернуть Лару обратно с извинениями за беспокойство.

Пока она расспрашивала, а я пыталась занять себя уборкой на кухне, Александр принял телефонный звонок. Как только я услышала, каким тоном он ответил по телефону, я уставилась на него во все глаза. Разговаривая, он направился ко мне, чтобы отойти подальше от Сэма. Джессика притворялась, что поглощена рассказом Сэма о том, как они с Ларой вообще никогда не ссорились, но я видела, что она тоже напряженно прислушивается к словам коллеги.