Вопли татар, обращенные к Деве Марии, Андрею не показались. Татары оказались ряженые. Вернее, бек ихний – генуэзец, перешедший на службу к царю. Разумеется, он и его люди приняли магометанство, но в свой смертный час по привычке взывали к Деве Марии. В общем, ренегаты.

Среди пленников нашлись дальние родичи Якшибея. Ренегат Джанук отбирал молодежь не только у рода бека, но и у других родов. Что удивительно, они верно сражались за него. Таких отпустили на волю. Правда, часть из них погибла при нападении, но кто их там, в горячке боя, сортировать будет? Не сложил оружие – получи по полной.

С Якшибеем попрощались душевно. Андрей посоветовал ему попридержать родичей, взяв их на службу. Бек согласно кивал головой, признавая старшинство Андрея.

С появлением большого количества работников расходы на прокорм значительно увеличились. Бараны пошли под нож, а за хлебом пришлось сгонять в соседнюю деревню. Ближайшее поселение – верст сорок будет. Это если вдоль берега плыть, а посуху так все шестьдесят, с гаком. Савка за зерно рассчитался товарами с захваченного корабля. В Кафе пшеница шла по сто девять аспров за модий[38], а Савелий платил только сто. Муку тоже купил, она стоила дороже – сто пятьдесят аспров за модий. И тут предприимчивый Савка сэкономил, в Кафе-то давали сто шестьдесят восемь. Заодно парень скупил все шкуры, что были в довольно богатой деревеньке. Крестьяне охотно шли на обмен, он им выгоден вдвойне. Не надо покидать родной очаг – расторговались на месте. И еще неизвестно, почем бы оптовики скупили у них зерно, а тут цена справедливая. Еще Савка на свой страх и риск договорился с крестьянами о дополнительных поставках зерна, пообещав дать хорошую цену. Один из зажиточных крестьян, получив аванс, взялся скупить для Савелия все зерно в округе. Татары охотно занимались земледелием, и на такой сделке крестьянин надеялся навариться. Тем более что товары в уплату ему выдали авансом. Савелий здраво рассудил, что погода вечно баловать урожаями не станет. Вполне возможен неурожай, тем более в низовьях Дона мор был, сеять-то некому, а значит что? Значит, будут проблемы с поставками зерна. И тогда можно будет навариться на зерне. А и в вотчину отправить зерно – тоже дело, вон сколько невольников, посадить на весла, сила-то дармовая. Потом и ими можно расторговаться – опять прибыток выйдет. Татар немцам продать, а фрягов лучше в Булгар сплавить, хотя и это опасно. Неуемные фряжские торговцы и туда добрались. Пожалуй, их лучше всего – прирезать. Так спокойней выйдет. Мало ли на что – вызнают в Кафе, кто полонил фрягов – имущество, казну отберут, а самого в поруб бросят. Князь-то уедет, а Савке тут жить. «Решено, уговорю государя лишить живота пленных фрягов», – решил Савка.

Работа по восстановлению усадьбы почти завершена, стены, окружавшие поселение, быстро росли. Строительный материал дармовой. Не обошлось без археологических находок. Внутри дворика под толстым слоем земли нашли огромное количество скелетов. Все костяки имели повреждения, что говорило об насильственной смерти обитателей усадьбы. Слишком большое количество останков говорило о том, что среди них могли быть окрестные земледельцы. Андрей тщательно изучил найденные артефакты и предположил, что это ужасное событие произошло лет двести назад. Об этом говорила найденная золотая монета. Кстати, русская. Подобную монетку Андрей видел в Историческом музее в Москве.

Археологические изыскания князя на этом не закончились. Камень брали не только на развалинах храма. На дне бухты каменных блоков тоже хватало. Когда воевода затеял поднимать их со дна моря, Андрею не пришлось даже доставать из ящика водолазное снаряжение. Ограничился только двумя водолазными масками и только.

Андрею оставалось только смотреть, как работают водолазы, и тихонько подсмеиваться над собой. Прогрессор, понимаешь ли, хотел всех удивить, ан нет, сами с усами, и мы сиволапые, древние, дремучие мужики кое-что могем.

Для начала Кузьма отковал несколько железных полос, потом сварил их в одну. Татары нарезали тонких ветвей и сладили каркасы, натянув на них шкуры. В общем, ничего необычного и сверхсекретного. Именно с помощью таких приспособлений степняки форсируют реки. Такой пузырь, тщательно завязанный у горловины – водонепроницаем. И секрет этот знают все, от мала до велика. Воск и мед – вот и весь секрет.

Иные шкуры сшили в виде купола. Продернули по краям железные полосы, для жесткости. По диаметру окружности в специальные отверстия просунули канаты, крепко закрепили их, а на другой конец привязали каменные глыбы, в которых невольники проделали в самой середине отверстия, ну и придали камням овальную форму.

Тем временем из останков «Алисы» срубили огромную платформу, для плавучести усиленную кожаными поплавками. Вот таких поплавков наделали с запасом. Воевода на все расспросы государя только лишь ухмылялся, просил обождать.

– Лучше один раз узреть, чем много раз услышать, – сказал, как отрезал, Лука Фомич и ушел заниматься делами.

Андрею оставалось только ждать. Князь продолжал изучать книги Кафы, стараясь запомнить имена купцов-откупщиков. Почему так много взяли серебра? Да все просто. Откупщики авансом внесли суммы за право собирать налоги с приезжих купцов. Только за право собирать налог с вина один кафинский купец отдал сорок тысяч аспров. Почти сорок кило серебра. Шутка ли…

С Андреем постоянно находился один из братьев или Кулчук. Для безопасности. Сам виноват. Дурак, поиграл в человеколюбие. Он поначалу к невольникам отнесся со всей душой. Установил нормальный рабочий день, приказал кормить от пуза. А в ответ… Один из бывших матросов набросился на мимо проходившего князя с удавкой и чуть было не придушил. Ладно, Ахмет недалеко был, мгновенно бросился на помощь хозяину, на ходу обнажая саблю, и зарубил душегуба.

Андрей едва оправился от шока. Шутка ли, едва не придушили… И кто? Презренный раб! Прав Савка, прирезать фрягов надо, когда надобность в них отпадет. С такими мыслями он отправился отдохнуть и успокоиться. Кузька сбегал за вином, заедок разных натащил. Ну и, девку привел государю. После стресса баба – верное средство. Знал бы, кого привел, сам бы удавил змеюку…

Полонянка понравилась Андрею, но князь не спешил с этим делом. Девчонка сжалась на кровати, обхватив колени тоненькими ручонками. Испуганный звереныш, одним словом. Андрею на состояние наложницы наплевать. Общество, хочешь не хочешь, а накладывает отпечаток. Нет, порядочным остаться можно, для этого нужна сила воли и решимость до конца дней оставаться белым и пушистым. В монастыре – более негде. Это жизнь, а не повесть со счастливым концом, где автор вправе строить и перестраивать мир по своему усмотрению.

Андрей толкнул девчонку, не сильно, но достаточно, чтобы опрокинуть ее на спину. Навис над хрупким созданием такой громадной глыбой, резко раздвинул ей ноги… и резкая, жгучая боль обожгла левый висок. Князь рванулся в сторону, скатываясь с кровати. Кровь лилась ручьем, заливая лицо.

– Кузьма! – выкрикнул Андрей, отбиваясь от разъяренной тигрицы, в которую превратился звереныш.

– Ах, ты, курва! – Кузьма ворвался в шатер, быстро оценил обстановку, ухватился за волосы фурии, резко дернул на себя, припечатав коленкой в висок девушки.