– Это я.

Глеб сразу обрадовался.

– Дашенька?! Вижу, что и ты заскучала по мне, – голос его звучал несколько иронично. Дашу даже передернуло от него. Нет, он окончательный негодяй. Нашел время поиздеваться над ней.

– Да, заскучала, – сказала Даша, давая понять, что вынуждена принять его условия. Кажется, он этого ждал от нее. Каждому мужчине нравится, когда женщина проявляет покорность и терпимость по отношению к его выходкам. Им даже хочется не столько интимной близости, сколько власти. По мнению Даши, тут всему виной тщеславие и эгоизм. Чувство собственного достоинства над низшим существом, которым принято считать женщину. Им хочет власти над этим существом. Кажется, сейчас тоже испытывал и Глеб по отношению к ней.

Выдержав молчаливую паузу, он сказал:

– Жду тебя сегодня в шесть вечера. У меня. Адрес мой ты знаешь.

В Даше вспыхнула обида, настолько это приглашение показалось ей унизительным. Он даже не соизволил заехать за ней. Поступил, как с дешевой проституткой. А может, она таковой и есть?

Даша положила трубку и заплакала.

Квартира у Глеба была на Кутузовском. Даша добралась до него минут за сорок. Сначала поехала на метро, а потом взяла такси. Можно было прогуляться и пешком, но она не любила опаздывать. Раз уж этот негодяй назначил ей время. Да и рассчитывала, что это любовное свидание должно быть не дольше двух часов. Максимум, двух с половиной. Около девяти может вернуться Федор и тогда не избежать скандала. На всякий случай она позвонила матери и предупредила, чтобы та подтвердила, будто Даша весь вечер пробыла у родителей. Кажется, мать о чем-то догадывалась, потому что не стала задавать лишних вопросов. Не исключено, что этот негодяй Глеб, поговорил с ее матерью, пряча свои низменные чувства за обеспокоенность по поводу ее будущего. Здесь они с матерью были солидарны. Дашина мама считала, что пока ее дочь живет с милиционером, будущего у нее нет и быть не может. Федор ей не нравился. Ей не нравилось в нем все, начиная от бесперспективной профессии. Он не так сидит за столом. Не так держит ложку, вилку и совершенно не умеет пользоваться столовым ножом. Поэтому, Дашина мама не хотела видеть себя тещей такого необтесанного офицерюги. Толи дело Глеб. Всегда галантен с ней. А как он изящно держится в обществе. Сразу чувствуется безукоризненное воспитание. И Дашенька бы ему была достойной парой.

Даша подошла к двери и, вспомнив, наставление матери, что такие женихи на дороге не валяются, усмехнулась и нажала на кнопку звонка.

Глеб выглядел элегантно. Шикарный костюм, ярко-белая рубашка и галстук – бабочка. Даша оглядела его с головы до ног. Что действительно на ее взгляд было в нем стоящее, так это умение одеваться. Федору в этом далеко до дипломатического работника.

– Я пришла, – сказала Даша и, не теряя уверенности, добавила: – Что, так и будешь в дверях меня держать.

Он спохватился.

– Ой, извини, Дашенька. Загляделся на тебя. Ты такая красивая. Проходи, пожалуйста.

Даша вошла. Наверное, ей бы могла позавидовать любая девушка. В комнате, Глеб накрыл стол, прекрасно сервировав его. И в центре стола, в вазе любимые цветы Даши – алые розы. Но сейчас ничего из этого не доставляло Даше радости. И указав пальчиком на стол, она безрадостно сказала:

– Давай опустим это…

– Что? – не понял Глеб.

– Ну, вот эту всю прелюдию. Выпивку, закуску. У меня не так много времени, чтобы рассиживаться здесь. Ты для чего меня хотел видеть?

– Дашенька… – начал, было, Глеб свои красивые изъяснения, которые, впрочем, никогда не нравились Даше. А сейчас, особенно. И она перебила его, не давая продолжать:

– Ты меня хотел видеть, чтобы трахнуть. Так ведь? – она посмотрела в его глаза, и заметила, как смутился он. И ей еще сильней захотелось поиздеваться над ним.

– Дашенька, общение между мужчиной и женщиной не может заключаться только в сексуальных отношениях, – сказал Глеб, но Даша твердо стояла на своем:

– Да брось ты. Я же знаю, чего ты хочешь. – Она пробежала взглядом по столу. Самое подходящее бы сейчас, напоить этого идиота, чтобы вырубился. И пока он будет в отключке, обшарить квартиру. Забрать все кассеты, на которых она заснята вместе с ним. Но Глеб из тех, кто много не пьет, особенно крепкие напитки. Поэтому на столе нет ни водки, ни коньяка, а выставленные марочные вина, не проберут его, даже если он выпьет ведро. Поэтому вся надежда оставалась на секс. Ведь он хотел секса. Он его, получит. Даша сделает так, чтобы замучить этого урода. Хуже пьяного станет. И когда он вырубится, она обшарит квартиру. Только бы он опять не включил видеокамеру. Но на этот раз она будет предусмотрительней, и все, чем они будут заниматься, произойдет в кромешной темноте. Это будет ее условием.

– Дашенька, ты на меня не сердись. Понимаешь, я люблю тебя. Только этим я могу объяснить свой поступок, – рассюсюкался Глеб.

– Когда любят, так подло не поступают, – заметила Даша на его рассюсюканье. Тоже нашелся, любовничек. Одно слово – негодяй.

– Может быть. Может быть, – охотно согласился Глеб. – Только, без этого, ты бы ко мне не пришла. Согласись, так ведь?

– Ни за что, – заявила Даша, окончательно разочаровав его.

– Вот видишь, – вздохнул Глеб, снимая пиджачок. Даша указала ему на ванну.

– Ты что, собираешься уложить меня в постель, не приняв ванны? Это же не в твоих правилах, Глеб. Ты всегда был таким чистюлей.

Обшаривать его квартиру она начала прямо сейчас. Стоило Глебу зайти в ванну, она кинулась к шкафу, где за стеклом стояло несколько рядов кассет для маленькой видеокамеры. Но тут же она поняла, что разобраться и отыскать нужную, без помощи самого Глеба, она не сумеет. А он добровольно ни за что не захочет помогать.

Больших видеокассет, было намного меньше. В основном, мелодрамы, то, чего так не хватает Глебу. Тут же эротика. И чтобы пересмотреть все эти кассеты, надо как минимум, дня три неотрывно проторчать у экрана телевизора. И Даша чуть не расплакалась, когда осознала, что сейчас придется отдаться Глебу, а план ее так и останется неосуществимым.

Глеб вышел из ванны голый. Даша критически глянула на то, что находилось у него между ног. Это, ни в какое сравнение не шло с тем, что было у Федора. Тот, действительно мужик, а этот…

Глеб стоял и выжидающе смотрел на нее, и Даша поняла, что должна раздеться тоже. Медленно сняла кофточку. Потом юбку. Стояла перед ним в лифчике и трусиках. Стыда не чувствовала. Скорее, отвращение самой к себе. И ненавидела в первую очередь сама себя, а потом уже этого мерзавца Глеба.

– Дай я тебе помогу, – сказал Глеб, приобняв Дашу. И Даша почувствовала, как его руки нащупали застежку лифчика и расстегнули ее. А когда ее большие упругие груди предстали его взору, Глеб чуть наклонился и схватился губами за сосок.

Даша закрыла глаза. Меньше всего сейчас хотелось думать о Федоре. И все-таки, его лицо стояло у нее перед глазами. Она почувствовала, как плоть Глеба сделалась упругой, а руки уже подобрались к трусикам. И она постаралась прогнать все мысли о Федоре. Ну, за что ей все это? Ведь не по доброй воли пришла. Она, всего лишь слабое существо, оказавшееся в безвыходной ситуации. Она – женщина.