Вернувшись домой, Барков отправил Лину спать, а сам расположился в комнате, в которой он обычно вел деловые разговоры. На этот раз он разговаривал со своим телохранителем Аликом.

Первым делом справился о Жоре Хоботе, Владике Исаеве и Олеге Дулове. Они прикрывали отход Алика, когда он забрал Лину из ночного клуба. Теперь вор проявил крайнюю озабоченность о них, на этом зарабатывая авторитет среди своих верных вассалов. Знал, что Алик обязательно расскажет, что вор справлялся о них. Зато, потом они в благодарность за эту заботу за него хоть в огонь, хоть в воду.

А если уж замочить кого-нибудь, так это запросто. И очень скоро, как раз это и понадобится Эдуарду Юрьевичу от них.

– Они ничего. В порядке, – ответил Алик. – Да и что им сделается? Ведь они проторчали в обезьяннике всего одну ночь. Адвокат говорил, что майор Туманов был готов рвать и метать, когда их выпустили.

На лице вора появилась едва заметная улыбка.

– Этот Туманов… Оказывается, он серьезный мужик.

– Очень серьезный, – согласился охранник, почтительно стоя перед Барковым и опасаясь произнести хоть одно лишнее слово. И потому отвечал только по существу разговора, тон которому задавал вор.

– Есть что-нибудь нового об исчезнувшей партии золота? – был следующим вопрос Баркова. В голове не укладывалось, куда могли исчезнуть ювелирные изделия на такую огромную сумму. Водитель доставивший товар в магазин к Романовскому и сопровождавшая охрана, в один голос уверяли, что своими глазами видели, как грузчик работавший при магазине в сопровождении охранника перенес весь товар в кабинет к директору.

Телохранитель отрицательно покачал головой.

– Пока ничего, – для большей убедительности добавил он.

– А за этой самкой… Зотовой, следят?

– Мы установили за ней наблюдение. Но пока за ней ничего такого не наблюдается. Ведет себя, как обычно. Из дома, на работу. С работы, домой. Ни каких встреч.

Барков кивнул.

– Ну вы все равно за ней присматривайте, – распорядился он.

– Мы присматриваем. Только и менты за ней тоже присматривают.

– Думаешь, раскололась она за тот случай? – спросил вор. Охранник пожал плечами.

– Все может быть.

Барик некоторое время сидел молча, покуривая сигарету и точно напрочь позабыв о своем телохранителе, которому потребовалось изрядное терпение стоять перед ним истуканом. Наконец, словно вспомнив о нем, Барик сказал:

– Нужно провернуть еще одно дело. И довольно срочно, – подчеркнуто произнес Барков.

– Как скажите, – с готовностью подхватил Алик, в буквальном смысле заглядывая в рот своему патрону.

– Глеба Шкультетского придется убрать…

Алик молча уставился на боса, но в глазах столько было изумления, что Барик вынужден был добавить:

– Так надо. Возникли некоторые осложнения. И сделать это надо как можно быстрей, потому что через неделю он улетает в Польшу.

Алик кивнул. Помня наказ Баркова, не спускать со Шкультетского глаз, решил, что самое время доложить. И сказал:

– Около шести вечера, к нему домой приехала невеста того мента.

– Туманова? – спросил Барков. Алик кивнул.

– Она. Но пробыла у него не долго. Не больше двадцати минут. А он потом поехал в отель, где встретился с двумя поляками. И часа три он торчал с ними там в ресторане. О чем говорили, подслушать не удалось, но разговор был напряженным. Поляки чуть морду не набили Шкультетскому.

Вор сидел, полуприкрыв глаза, как будто погрузившись в сладкую дрему. Со стороны казалось, что Алик рассказывает все это, лишь для того, чтобы побыстрее убаюкать капризного старика. Но на самом деле, Барков был сейчас до крайности сосредоточен. Выслушав про приезд ментовской подружки к Глебу, а потом про его встречу с поляками, он подумал о том, что не ошибся, приняв решение ликвидировать Шкультетского. Глеб сделал непростительную ошибку, позарившись на ментовскую деваху, будь она хоть трижды красавица. Вряд ли Туманов не захочет наказать соблазнителя. Но если он за него примется всерьез, то неминуемо выйдет на Баркова. А ведь Эдуард Юрьевич его предупреждал, не связываться с ней. Что ему других баб мало? Хотя теперь, это уже совсем не важно. Важно, побыстрее избавиться от Шкультетского, пока это не сделали поляки. Только, в отличие от парней Баркова, они это сделают гораздо мучительней для Шкультетского. Им важно не просто убить его, а сначала получить свои денежки.

– Ах, эти проклятые денежки, – вздохнул старичок. Алик не понял произнесенных босом слов, спросил живо:

– Что вы сказали?

Барков махнул рукой, тем самым, давая понять, пусть телохранитель не беспокоится по поводу только что сказанного им. Спросил:

– Скажи, Алик, как ты относишься к любви?

Охранник удивился. Чего угодно мог ожидать от старика, только не этого. Хотя, если разобраться, то почему бы и нет. Иметь под боком такую красотку, как Лина, и не поддаться романтическим чувствам…

– Нормально отношусь, – довольно скупо ответил телохранитель. А Барков удовлетворенно кивнул, сказав:

– Мы же не звери, правда? И если Шкультетский любит подружку мента, то почему бы ни доставить ему приятное? Надо сделать так, чтобы они умерли вместе. Это так романтично, умереть вместе с любимой женщиной. Ты как на это?

Алик хмыкнул. Трудный вопрос, потому что своим ответом надо не разочаровать вора. Но умирать Алик не собирался. Особенно сейчас, когда он молодой, полон сил. У него есть все для нормального существования в этом мире. Прекрасная квартира. Деньги. И он даже не помышлял о собственной смерти. О чьей-нибудь, это другое дело. А о своей, нет. Поэтому признался, как на духу:

– Я бы предпочел пока пожить. Да и любимой женщины у меня нет.

– Ну понятно, – с некоторым недовольством произнес вор. Как оказалось у его верного слуги напрочь отсутствовало все романтическое. Но он может быть пригоден для другого. И вор вернулся к вопросу о кончине Шкультетского.

– Пусть это будет, ну скажем передозировка наркотиками…

– Как в случаи с бывшей вашей девушкой и Родионом Золотаревым? – непринужденно напомнил охранник.

Барков откинулся на спинку кресла и поддался воспоминаниям.

* * *

С Родионом Золотаревым он познакомился на зоне, где отбывал наказание за убийство. При помощи адвоката и солидной суммы денег удалось убедить судью, переквалифицировать статью с умышленного убийства на превышение необходимой самообороны. Тогда Баркову дали шесть лет, из которых он отсидел только четыре. Два скостили за примерное поведение. Опять свое сыграли деньги. И немалые. Но Эдуард Юрьевич был благодарен судьбе. Потому что именно там, на зоне, он познакомился с Золотаревым. Родя, как все называли Золотарева, работал дантистом. Ну, а в свободное от основной работы время, на дому вставлял клиентам золотые коронки. Тогда следователю так и не удалось узнать, где Родя приобретал золотишко для своих изделий. Золотарев ссылался на случайных людей, естественно, без имен и фамилий. За свою несговорчивость и отказ сотрудничать со следствием, получил пять лет. Следователь выдвинул обвинение за незаконные операции с драгметаллом. Родя не захотел делиться с государством и платить налоги. За то и поплатился.