После кино они прогулялись вдоль Маркет-стрит, сели в кафе и разговаривали, как бывало раньше, когда Джулиан приходил и писал в «У Нико».

– Я так скучаю по тебе в кафе, – призналась Натали, положив руку на стол и переплетя с ним пальцы. – Там все изменилось.

– Я все еще переживаю, – сказал он. – Не хочу, чтобы ты работала одна по вечерам. Не надо.

– Все нормально.

– Я все равно могу приходить. Не для работы, а чтобы повидаться. Книге нужно время подышать, чтобы я мог снова взглянуть на нее и начать править.

– Время подышать? Как хорошему вину? – улыбнулась Натали. – Хорошо подмечено.

– Если оставить ее сейчас в покое, то чуть позже можно взглянуть свежим взглядом. Таким образом я как бы дистанцируюсь и могу быть уже менее милосердным редактором.

– Жду не дождусь, когда прочитаю ее, – призналась она. – И не я одна. У тебя много фанатов, любимый. Например, та женщина в книжном. – Натали вспомнила об отзыве сотрудницы магазина и ее заветном желании. – Познакомиться с тобой мечтает куча народа.

Джулиан нахмурился и покрутил чашку с капучино.

– Думаешь, мне нужно открыться?

– Только если ты готов. Не надо, если это не принесет тебе счастья…

– Я просто не вижу в этом смысла. Не могу представить, как во время интервью в течение часа болтаю о себе или сижу за столом и подписываю книги. Мне это кажется заносчивым.

– Ничего заносчивого в этом нет. – Натали наклонилась над столом. – Ты же будешь делать это не для себя. А для нас. Людей, которые читали твои произведения, которые любят тебя и хотят поблагодарить за то, что ты им дал. – Она поколебалась, слезы уже жгли глаза. – Я хочу поблагодарить тебя.

– За что? – Он наклонился вперед, встревожившись. – Что случилось?

– Ничего, я… – Натали посмотрела на парня, крепко держа его за руку. – Как ты это делаешь?

– Делаю что?

– Пишешь вот так?

– Не знаю, любимая. Не могу ответить на этот вопрос. Я просто вывожу одно слово за другим…

– Нет, тут что-то большее, – перебила она. – Это магия. Вот на что это похоже, и я в курсе, что ты не хочешь об этом слышать, но мне нужно тебе сказать… – Слезы уже сдавливали горло. – Боже, я даже произнести это все не могу… чтобы не всплыла старая боль.

– Все хорошо, – попытался утешить ее Джулиан. – Поделись со мной.

Натали кивнула.

– Ладно, хорошо… после смерти родителей я чувствовала себя потерянной. И до сих пор иногда чувствую. Одинокой. Или нет… не привязанной ни к чему. У нас не было других родственников, помимо каких-то далеких кузенов, так что мы жили одни. А потом родители погибли, и я осталась одна. Я будто бесцельно бродила, а затем нашла твои книги. Они помогли мне пережить худшие дни, когда казалось, что горю нет конца, и помогают даже сейчас, когда мне плохо… – Джулиан молча протянул ей салфетку, и девушка промокнула глаза. Глубоко вдохнув, она постаралась побыстрее высказать все, прежде чем польются слезы.

– Твои персонажи заменили мне семью и друзей, когда я потеряла их, а когда мне не с кем было поговорить, у меня были твои книги. Я просто хочу поблагодарить тебя за это. Спасибо, – прошептала она, улыбаясь сквозь слезы. – Большое тебе спасибо.

Парень подошел к ней и молча обнял, положив подбородок ей на голову. Натали рыдала отчаянно, но быстро успокоилась, словно гроза: разразилась и тут же ушла дальше. А потом девушка испытала облегчение, как будто вскрылся нарыв.

– Думаю, теперь это официально, – объявила она, отстраняясь и вытирая глаза. – Я все время плачу.

Джулиан не ответил, но продолжал отводить глаза. Натали смотрела, как он вернулся на свое место и крутил блюдце по кругу снова и снова.

– Я заставила тебя почувствовать себя неловко.

– Да, – согласился он, нежно улыбаясь, – но в самом лучшем смысле.

В последний вечер, в воскресенье, Джулиан не пожалел сил. После позднего завтрака и дневной прогулки по парку Золотые ворота они вернулись к нему домой, чтобы помыться и переодеться.

Натали вошла в потрясающую стеклянную кабинку, и вода из душа полилась на нее дождем, словно девушка угодила под летнюю грозу. Она гадала, присоединится ли к ней Джулиан, но этого не произошло. В течение дня он целовал ее бесчисленное количество раз, но не позволял себе большего. Каждое прикосновение было пронизано напряжением, накапливающимся, но не высвобожденным – невысказанное вслух обещание волшебного окончания вечера. И пусть на нее лилась горячая вода, девушка дрожала от приятного предвкушения.

Натали надела свое винтажное черное бархатное платье и уложила волосы, как иногда делала перед походом в «Кайри». На ноги натянула элегантные чулки, убедившись, что черный шов сзади ровно проходит по икрам, и застегнула ремешок на кремово-черных туфлях с каблуком в четыре дюйма. Нанесла на губы красную помаду и подвела глаза, а в качестве финального штриха надела кулон, который Джулиан подарил ей на Рождество. Натали рассматривала себя в зеркале, довольная результатом, но все же переживая, что нарядилась недостаточно модно для того, что он задумал.

Она вышла из ванной как раз в тот момент, когда он показался из гардеробной. При виде него дыхание замерло у нее в груди, сердце словно остановилось на мгновение, а потом понеслось вскачь.

Джулиан надел современный черный костюм, отлично сидящий на его подтянутом теле, белую рубашку и узкий черный галстук, свободно завязанный на шее. Кудри он усмирил гелем, лишь подчеркнув свой изысканный темный образ. Немного угловатые линии лица контрастировали с широким ртом и полными губами. А его глаза… господи, они завораживали.

Молодой человек не сводил с Натали сияющего взгляда, буквально впитывая ее образ.

– Usted es la mujer mas hermosa que he visto.

– Что это значит?

– Что я в жизни не видел никого прекраснее.

– Я думала то же самое о тебе. – Девушка пригладила свое платье. – Нормально выглядит? Мне кажется, оно слишком простое. Или как костюм…

– Оно идеально. Это ты. Ты принадлежишь той эпохе, но теперь ты моя. Только моя…

Джулиан наклонился и поцеловал ее в щеку. Медленно. Натали прикрыла веки и ощутила, как он оставил поцелуй возле уха, а потом еще один у уголка глаза. Его дыхание, теплое и сладкое, накрыло девушку, а Джулиан отстранился и поцеловал ее в другую щеку. Коснулся губами кожи, посылая дрожь удовольствия по шее и рукам.

– Джулиан… – она зажмурилась, – что ты творишь?

– Ничего. Просто целую тебя. Solo besos, mi amor.

Он нашел мочку уха и слегка прикусил нежную плоть, а потом прижался губами к чувствительной коже под ухом.

От накатившей неги у Натали подкосились ноги. Она схватила парня за локти, чтобы не упасть, и с ее губ сорвался тихий мяукающий звук желания. Он продолжал медленно – ужасно медленно – двигаться вниз по ее шее, нежно, словно перышко, касаясь языком ее кожи. Зашел ей за спину и поднял волосы, чтобы оставить поцелуи и на задней стороне шеи. Она резко вздохнула и выгнула спину, когда его прикосновение внезапно отправило мощные электрические разряды по ее позвоночнику.