Они снова обменялись понимающими взглядами, и Натали резко повернулась на каблуках. Она сделала три шага, прежде чем снова развернуться. Сумка больно ударила по бедру.

– Почему вы вообще со мной дружите? Чтобы почувствовать себя лучше? Выше? Или это просто старая добрая жалость?

– Ты что, шутишь? – огрызнулась Либерти. – Ты искренне веришь, что какой-то богатый олух, который полгода проводил с тобой время в кофейне, – это получивший множество наград автор? Более того, он еще и просто великолепен? И совершенно случайно оказался твоим самым любимым автором во всем мире? И именно он по-настоящему влюбился в тебя?

– Заткнись, Либерти, – протянул Маршалл.

– Да, верю, – отрезала Натали. – Но я не стану тебе ничего объяснять. Или рассказывать о том, что видела, чтобы заставить тебя поверить. Вы оба считаете меня жалкой. Посмотри на себя, Либерти. Ты не можешь получить желаемое, но ничего не меняешь. Не поступаешь по-другому. Просто сидишь в барах каждый вечер. Ты даже не выходишь…

– Я не выхожу? – взвизгнула Либерти и махнула рукой в шелковом рукаве в сторону клуба. – Я выхожу на чертову сцену каждый вечер. Это ты посмотри на себя, ты переспала с парнем, который играет на твоих чувствах, как на скрипке. Поздравляю. Добро пожаловать в реальный мир.

Натали дрогнула под яростью Либерти, но не отступила.

– Он тот, кем себя называет. Я не позволю тебе портить нечто идеальное своими намеками…

– О, так теперь он идеален? – Либерти противно рассмеялась. – Брось, иначе меня стошнит.

У Натали перехватило дыхание.

– Мне тебя жаль. – Ей хотелось добавить кое-что еще, но девушка боялась показаться мстительной и потому просто сказала: – Не ходи за мной. – И зашагала прочь.

– Не волнуйся, не пойду.

Послышался удаляющийся стук каблуков, а потом голоса и музыка, когда дверь «Кайри» открылась и с грохотом захлопнулась. Натали старалась сдержать слезы, но они все равно потекли по щекам.

– Натали, постой, – потерянным голосом позвал ее Маршалл. Догнав, он обнял ее. – Мы свиньи.

– Да.

– Просто это невероятное, астрономических размеров совпадение… – Натали начала отстраняться, но он держал ее крепко. – Но я верю тебе. По крайней мере мне так кажется. И Либерти тоже. Она просто озлоблена, потому что… ну, потому что озлоблена.

– Она озлоблена, потому что любит тебя, – заявила Натали, – и ты это знаешь.

– Что? Нет…

– Маршалл…

На мгновение встретившись глазами с Натали, он поджал губы. А потом вскинул руки в воздух.

– И что мне теперь делать? Я люблю эту девушку, какой бы невыносимой она ни была. Я считаю, что она талантливая и прекрасная, хочу проводить с ней каждый день. Просто не хочу с ней спать.

Натали всхлипнула. Он передал ей платок.

– Спасибо. – Она вытерла глаза. – Что будешь делать?

– Понятия не имею, но сейчас важно другое. Это должен был быть вечер твоего триумфа, а мы все испортили. – Маршалл обнял ее одной рукой. – Это и правда он? Без шуток?

Она кивнула.

– Но, постой, я думал Мендону за сорок. – Он вскинул бровь. – Так он… намного старше тебя?

– Ему двадцать восемь. Данные про возраст – обман. Чтобы обезопасить его частную жизнь.

Маршалл многозначительно взглянул на нее.

– Ты же понимаешь, какой удобной историей все это выглядит, Нат.

– Мне все равно. Я знаю правду.

– Мы просто пытаемся защитить тебя. Либерти тоже, по-своему.

– Мне не нужна защита, Маршалл, – сказала Натали. – Не от него. И из-за всего этого я просто чувствую себя глупо. А теперь мне пора идти.

– Не уходи. Я не усну, зная, что ты расстроена. Просто… расскажи мне обо всем с самого начала.

– Сейчас не хочу, – призналась она, положив голову ему на плечо. – Прости.

Он крепко сжал ее в объятиях и вздохнул.

– И ты меня.

* * *

– Я пришла к Джулиану.

Охранник, кажется Хэнк, тепло улыбнулся.

– Конечно же, мисс Хьюит. Позвольте, я уточню, дома ли мистер Ковач сегодня вечером.

Натали подула на пальцы. Они заледенели, а лицо, наоборот, покраснело. Когда Хэнк провожал ее к лифту, девушка едва удержалась, чтобы не побежать. Двери открылись на его этаже. Джулиан уже стоял у входа.

– Я не ждал тебя до завтра… – Он осекся, и радость на его лице превратилась в озабоченность. – Ты в порядке? Натали, что стряслось? Понятно, это случилось. Ты рассказала друзьям, да?

Она разразилась слезами.

– И удостоверилась, что ты был прав. Мне так стыдно…

Джулиан обнял ее.

– Тебе нечего стыдиться, – прошептал он девушке на ухо. – Я понимаю. Именно поэтому мне было так сложно обо всем тебе рассказать. Все выглядело бы по-другому, если бы тебе не нравились эти книги. Но все так, как есть, поэтому на карту поставлено слишком много.

– И все равно я чувствую себя ужасно.

Парень ничего не ответил, просто взял ее за руку и повел в спальню, а оттуда в гардероб размером с ее кухню. Там пахло дорогой одеждой и одеколоном Джулиана, который она обожала. Он присел и отодвинул ряд брюк. За ними оказался сейф.

– Даже Дэвид не знает комбинацию, – признался он.

Натали стояла на коленях рядом, пока он поворачивал диск и открывал сейф. Потом Джулиан достал из него кожаную папку и передал ей.

– Это мои контракты, заключенные с «Андерхилл Пресс», – пояснил он. – Первый, на «Выше», внизу.

Натали открыла папку, щеки горели от стыда, хотя по коже пробежал холодок возбуждения. «Это словно зарытые сокровища», – подумала она, и эта мысль показалась еще более верной, когда Джулиан протянул ей две золотые медали.

– Национальная книжная премия. За «Выше» и «Обыкновенного вора».

Девушка взяла их и положила на колени. Такие тяжелые… она провела пальцами по гравировке.

– У меня есть и другие документы… сертификаты на награды, корректура, первые наброски стихов «Звездный свет»… что только пожелаешь.

Натали подняла на него взгляд.

– Прости меня.

Джулиан улыбнулся и погладил ее по щеке.

– Не нужно. Уверенность ощущается лучше, чем любая крупица затянувшихся сомнений. Si?

Она кивнула.

– Спасибо за понимание. Мои друзья… иногда заставляют меня чувствовать себя глупым, смешным ребенком. Возможно, они правы. Я столько всего упустила. Хочу теперь наверстать. Все, что упустила. Но пережить это с тобой.

– Хорошо. – Джулиан взял ее лицо в руки, не сводя с девушки своих невозможно голубых глаз, и пальцем гладил ее по щеке. – Я здесь.