Лоррен перестала прислушиваться: разговор ее матери с Нэнси был ей малоинтересен. Но звонок Алана произвел на девушку магическое действие: кровь быстрее побежала по венам, пульс оживился, щеки порозовели и все вокруг нее — подарки, гирлянды, которые развесил Мэттью, чтобы хоть немного подбодрить ее, — приобрело смысл и обещало нечто невероятное.

— Это были Алан и Нэнси, — сказала Берил, входя к ней в спальню. — Они оба приедут завтра вечером.

Глаза Лоррен широко открылись от удивления.

— Но Алан не собирался вернуться так рано!

— Знаю, но у него есть на то какая-то причина. И его мать едет с ним. Она останется на несколько дней и займет комнату Алана. Он будет спать в гостиной на кресле-кровати. Алан был очень огорчен, когда услышал о твоей болезни, и выразил надежду, что простуду ты подхватила не в тот вечер, когда вы с ним прогуливались. Тогда, как он сказал, было очень холодно.

Лоррен кивнула, но не стала ничего объяснять, только спросила:

— Что он еще сказал?

— Что посылает тебе свою любовь, — ответила Берил уже с порога.

В эту ночь Лоррен впервые со времени болезни хорошо спала и на следующее утро выглядела такой оживленной, что Мэттью даже пошутил:

— Я начинаю думать, что ты просто обманщица и болезнь твоя — психологическая. А лекарством послужил кое-какой телефонный звонок...

Когда приехали Алан и Нэнси, Лоррен в новом розовом пеньюаре матери сидела на кровати, обложенная подушками.

— Ты выглядишь изможденной, — заметила Берил перед их приходом. — Нэнси видела тебя очень давно. Жаль, что ты такая бледная и измученная болезнью.

В ожидании прихода Алана и его матери сердце Лоррен трепетало, как крылья пойманной птицы. Первой вошла Нэнси Дерби. Она была среднего роста, с хрупкой, как у Берил, фигурой и седыми волосами. Рядом со своим высоким сыном она казалась совсем маленькой. Глаза у нее были такие же проницательные, как у Алана, но улыбка искренней и теплой, без того налета цинизма, который так часто искажал лицо ее сына.

— Боже мой! — Нэнси обняла Лоррен и заглянула ей в лицо. — Как же ты выросла! Это сколько же... дай подумать... десять лет прошло с тех пор, как я видела тебя в последний раз, правда, Берил? Ты с Генри как-то привозила ее к нам. Вы погостили у нас несколько дней.

— А где был тогда Алан? — спросила Лоррен, не глядя на него.

— О, как всегда, где-то бегал. Вы виделись с ним, когда были совсем детьми.

— Получается, что мы знакомы уже давно, — раздался голос Алана из-за плеча Нэнси.

— Ну, если это можно назвать знакомством, — засмеялась его мать. — Если говорить точно, Лоррен тогда было всего два года, а тебе — двенадцать.

— Правильно, — подтвердила Берил. — Она еще надоедала Алану — все хотела посидеть у него на коленях, а он не пускал ее.

Алан расхохотался, запрокинув голову, а когда он услышал продолжение этой истории, его смех стал еще громче.

— Помнишь, Берил, — говорила она, — Лоррен цеплялась за его ноги, пытаясь вскарабкаться на колени, а он читал. Она очень долго старалась и так ему надоела, что Алан отложил книгу, дал ей хорошего шлепка и безжалостно посадил на пол, а потом опять уткнулся в книжку.

— А Лоррен заревела, и мне пришлось ее успокаивать, — добавила Берил. — Я так хорошо все это помню!

— Я сделал, что хотел, — заметил Алан, потирая руки. — Я уже тогда знал, как следует обращаться с женщинами.

— А что бы ты с ней сделал, сын, — спросила Нэнси, повернувшись к нему, — если бы Лоррен сейчас попыталась сесть к тебе на колени?

— Боже! — Его глаза загорелись от такой перспективы. — Даже и не знаю, что бы я с ней сделал! Совсем не знаю...

Щеки Лоррен порозовели от его взгляда, и она попыталась сменить тему.

— Почему вы раньше вернулись, Алан? — спросила она.

— Он собирался уехать только завтра, — ответила за него его мать, — но вдруг захотел увидеть девушку. Он не сказал мне какую. А я не могу угнаться за амурными приключениями моего сына.

— Наверное, он имел в виду Марго, да, Алан? — сказала Берил, но он ничего не ответил. — Эта девушка часто звонит ему и приходит сюда. Дорогая моя, — обратилась она к Нэнси, — ты обязательно должна увидеть ее. Очень эффектная! — Берил повернулась к Алану. — Настоящее произведение искусства, не так ли, Алан? О, простите, я не должна была говорить об этом?

— Это зависит от того, что вы имеете в виду, — заметил он, тщательно обдумывая слова, — я о «настоящем произведении искусства». — Алан посмотрел на Лоррен и улыбнулся. — А вы, мисс Феррерс, опытная учительница английского языка, какую бы вы дали характеристику этим словам — «настоящее» и «произведение искусства» — в данном случае?

Лоррен услышала в этих словах обычную его издевку и отвернулась. Берил подтолкнула Нэнси локтем и сказала:

— По-моему, он не собирается тебе ничего рассказывать, дорогая, и своим поведением как бы говорит: «Думайте, что хотите!» Не так ли, Алан?

— Да, — ответил он вежливо, но твердо.

Вскоре после этого все вышли, но через несколько минут Алан вернулся.

— Привет! — сказал он, как будто видел ее в первый раз.

— Спасибо за прекрасный подарок, Алан, — поблагодарила она его, протягивая руку, и он взял ее в свои ладони. — Только есть небольшое затруднение — у меня нет проигрывателя.

— В этом-то вся суть! — засмеялся Алан. — Я подарил вам пластинку, чтобы заманить в свою комнату к моему проигрывателю. Однажды я застану вас там внезапно... и никто не знает, что тогда может произойти! Может быть, я даже отшлепаю вас, как когда-то давно в детстве.

Они оба рассмеялись, и он сел к ней на кровать.

— Держитесь подальше от меня, — предупредила Лоррен, — а то можете заразиться.

— Я очень сожалею, Лоррен, — нахмурился Алан. — Наверняка вы подхватили простуду тем вечером. Вы же говорили тогда, что вам холодно... Это, должно быть, испортило вам все Рождество? — Он выжидательно посмотрел на девушку. — Вообще-то я пришел получить свой подарок.

Лоррен вытащила из-под подушки пакет и улыбаясь протянула его Алану.

— Я не это имел в виду, — покачал он головой и наклонился к ней. — Я бы предпочел вот это!

Но Лоррен, отвернувшись, решительно подала ему пакет.

— Нет, вот ваш подарок, — сказала она и стала наблюдать за тем, как он его разворачивает. — Не очень оригинально, — извинилась она, — но...

Она замерла, заметив, как от радости засветились его глаза. Это была самая высокая оценка ее подарка. Алан приложил галстук к рубашке.

— Я буду носить его, пока он совсем не потрется, — повернулся он к девушке. — Но судя по тому, сколько он должен стоить, это произойдет не очень скоро и понадобятся годы, чтобы его износить. Теперь я собираюсь сказать «спасибо». — И с этими словами Алан приник к ее губам страстным и долгим поцелуем, а Лоррен была слишком слаба, чтобы противиться этому. — Не хватало меня? — наконец оторвавшись от ее губ, прошептал он.