– Нет, милый, и это мне не по силам, – виновато ответила Лала. – И ты подумай, деревце сотни лет росло. Губить его лишь чтобы перейти один разок? Это неправильно.

– Ну, значит идём искать обход, – пожал плечами Рун. – Эх, Лала, как жаль, что у меня верёвка коротка. Так бы ты могла перелететь, привязать с той стороны за дерево, и кинуть мне конец вниз. Вот было бы удобно, и магию не надо тратить совсем.

– Ой, Рун, я могу тебе верёвочку удлинить! – сообщила Лала обрадовано. – Я сейчас это могу.

– Магией можешь длиннее сделать?

– Да, славный мой, – кивнула она. – Дай мне свою верёвочку.

Рун достал из сумки верёвку, протянул ей. Лала положила ту наземь пред собой, замерла на чуть-чуть, сосредотачиваясь, взмахнула ручкой, озарившейся едва заметным синим сиянием. И вдруг верёвка увеличилась в занимаемом на земле объёме в несколько раз. Рун с изумлением взирал на это диво.

– Хватит? – осведомилась Лала довольно.

– Думаю, да, – проговорил он с уважением. – Ох, Лала, до чего ты полезное созданье. Сколько умеешь всего. И старушку сделать молодой, и верёвку длинной. Не представляю, каково это, когда всё тебе подвластно. Человек бы наверное с ума сошёл, обладай он такими возможностями. Или зло бы стал творить от чувства всесилия.

Лала подошла к нему вплотную, прижалась.

– Ну что ты, заинька, я вовсе не всесильна, – мягко сказала она. – И моя сила от тебя родится, не забывай об этом. Я, Рун, всегда могу разное, не так уж и много в каждую конкретную минутку. У меня нет специализации, как у большинства других фей. Поэтому могу вроде бы и всё, и ничего. Сама не знаю, что. Это немножко неудобно порой. Вот например фея исцеления хорошо лечит, она всегда хорошо лечит, а я есть вероятность, что исцелю, но гораздо более, что нет. И я во всём такая.

– Зато с тобой не скучно, – добродушно поведал Рун, обхватив её руками. – Никогда не знаешь, чего ожидать, какого чуда.

– Так без чудес тебе бы было скучно со мной, котик? – с лукавым удивлением поглядела она на него.

– Вообще-то я лев, – усмехнулся Рун. – С тобой, моя голубка, не выйдет заскучать никак, хоть с чудесами, хоть без них. К тому же ты прелестна как Венера. В присутствии столь распрекрасной девы скучать мужское сердце не способно.

– Смотри ты, как заговорил, – порадовалась Лала. – Спасибо, мой хороший, мне приятно. Надеюсь, ты на озерце найдёшь поболе тёплых слов для комплиментов. Особенно в водичке когда будем с тобою обниматься.

– Я постараюсь, – весело пообещал Рун.

Воспоминание об озере заставило Лалу отстраниться.

– Идти нам надо, мой львёнок, – вздохнула она с сожалением, сияя личиком. – Что мне делать с верёвочкой?

– Перелети на ту сторону, привяжи один конец к дереву, а другой брось вниз.

– Я поняла.

Рун поднял верёвку, собрал получше в моток, подал Лале. Она улыбнулась ему очаровательно.

– До встречи на той стороне, любовь моя. Я к тебе не буду спускаться, ну, чтобы ты случайно под юбочку не заглянул.

– Ага. До встречи, красавица, – разулыбался он в ответ.

Она рассмеялась негромко, и упорхнула, а Рун полез спускаться вниз. Спускался и улыбался. А в глазах всё она, всё она. Ну что за наваждение такое. Но наваждение приятное, заставляющее душу лучиться от счастья. И этот её тёплый прощальный смех. Тот самый. Так согревает внутри, что словно крылья отрастают за спиной, сил придавая и воодушевления. Вот только внимания не прибавляют. Замечтавшись, Рун поскользнулся на склоне и чуть не покатился вниз, в последний момент успев ухватиться за торчащий из земли корень. Однако это нисколько не испугало его и не выбило из хорошего настроения. Почти даже и не заметил. Не укатился ведь. Значит всё чудесно. Не может быть иначе, когда она с тобой.

Едва он оказался на дне оврага, как Лала уже и сбросила верёвку. Рун задрал голову, оценивая предстоящий путь. Склон был не обрывистый, но довольно крутой, в принципе и без верёвки есть шанс взобраться, только намучаешься неслабо, а успех не гарантирован, и притом ежели упадёшь, что вполне может быть, намнёшь себе бока изрядно. Ну а когда она есть, влезть вроде бы пара пустяков, даже сил-то особо не потребует, надо лишь правильно создать опору ногам, и тогда выйдет, словно идёшь, не придётся подтягивать весь свой вес. Он попробовал потянуть верёвку рукой, затем повис на ней, проверяя. Вроде надёжно. Взялся за неё повыше, чуть подпрыгнул, упёрся ступнями в землю, держа тело под углом к оной. И пошёл. Дело у него продвигалась споро, шаг, другой, третий, четвёртый. Никаких затруднений. Он уверенно продолжил подъём, настолько успокоившись, что снова замечтался о Лале. Разные мысли у него витали у него в уме. Разные картины стояли перед глазами. И как поднимется сейчас к ней, и озарит она его снова своей приветливостью, и как пойдут дальше, держась за руки, и как на озере в воде… Почему для неё это так важно, так значимо, объятия в воде? Вот загадка. Но это не имеет значения, почему. Главное, что важно. Значит, будет очень приятно подарить ей эти мгновения. И разделить с ней её невинное счастье от них.

Неожиданно опора у него в руках кончилась. Только что была, и ничего, пустота. Сжимая верёвку, он с очумелым выражением лица полетел вниз, кубарем покатился по откосу. Докатившись до дна оврага, какое-то время лежал, ошеломлённый.

– Рун! – услышал он сверху испуганный девичий голосок.

Он сел, потирая спину. Вроде бы ничего не сломал. Только под лопаткой саднит. Над головой раздался знакомый шелест крыльев. Рун машинально начал было поворачиваться на этот звук, но всё же сообразил, что нельзя. Вскоре рядом с ним опустилась Лала.

– Рун! – воскликнула она тоном, исполненным взволнованного расстроенного сочувствия. – Как ты, мой хороший?! Сильно ушибся?

– Терпимо, – вздохнул он. – Немного опрометчиво ты кинулась вниз, Лала. Едва не посмотрел.

– Рун, верёвочка оборвалась, – с грустью поведала Лала. – Я так испугалась, боже мой!

Она обняла его.

– Сразу полегче стало, – улыбнулся он. – Вот не повезло. Крепкая верёвка вроде была. Почему порвалась? Может волшебство худой её сделало?

– Нет, Рун, мои чары её не изменяли. Они её просто размножили, удлинили в несколько раз, но каждая новая её часть в точности такая, как та, что была у тебя изначально, – объяснила Лала.

– Ладно, хоть не убился, – мрачновато порадовался Рун, снова потёр спину и поморщился. – О-хо-хо.

Так они сидели какое-то время, Лала гладила его по волосам, жалея. Он в конце концов повеселел, глядя на неё