Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Немногочисленные в это время прохожие спешили по домам, корчмам или лагерным палаткам. У многих мужчин на предплечьях были белые повязки.
Дорон свернул в боковую улочку и остановился перед невысокой землянкой, обросшей травой и плющом. Скрипнула дверь, Лист вошел внутрь.
— Купил что-нибудь? — спросил встретившего его Магвера.
— Молока. Знаешь, господин, когда я увидел, сколько бусин надо отдать за кусочек мяса, у меня словно лед руки сковал. Я купил молока и немного сыра, хлеб остался еще вчерашний.
— Давай что есть, проголодался я.
Магвер несколько минут возился у печки. Они заняли это жилье потому, что у Горады Магвер предпочитал не показываться. Он поставил на стол кувшин пива, творог и миску теплого молока, в котором плавали кусочки хлеба.
— Но, — сказал он, — это еще не все.
Дорон с любопытством взглянул на юношу.
— Знал я, что ты, шельмец, что-то прячешь, иначе б так не ухмылялся.
— Нашего хозяина так изумила твоя щедрость, господин, что он выгреб из подвала немного меда. — Магвер поставил рядом с миской творога глиняный горшочек, полный густой золотистой жидкости.
Они не услышали стука кубка о стол. Только грохот пинком раскрываемой двери.
В помещение ворвались трое мужчин. Одетые одинаково — серые полотняные блузы и штаны, меховые шапки. На предплечьях — белые ленты, в руках топоры.
— Спокойно! — крикнул самый высокий и шагнул вперед.
Дорон и не думал слушаться его приказов. Он вскочил, лавка ударилась о пол. Прыгнул к лежащей рядом карогге. Магвер метнулся в сторону, схватил со стола кремневый нож.
— Только пошевелись, — продолжал высокий. — И пожалеешь, что родился.
— Что вам надо? — буркнул Дорон.
— Только пошевелись, скотина, — повторил высокий, — и я разворочу тебе башку.
— Попробуй. — Дорон уже схватил Десницу Гая, медленно снимал с нее баранью шкуру. — Попробуй.
— Ладно, — сказал второй. — Если объяснишь, ничего с тобой не случится. Скажешь правду, мы уйдем. Если нет…
— Какую правду?
— Кто ты? Ходишь с оружием. Мы приметили. Один. Видно, что ты боец. К нам не присоединился. Кто ты?
— Свободный человек, а это мой раб.
— Может, и не врешь. Назови себя. Откуда ты, как зовут твоих родителей? Чего ищешь в Даборе?
— Многовато вопросов сразу.
— Белый Коготь сказал: меж нами есть предатели, бановы шпики, слуги Гвардии. Отыщите их и выдайте. Так сказал Белый Коготь. Кто ты, человек?
Магвер понемногу придвигался к Дорону.
— Мы шли за тобой следом, — сказал высокий, — уже с утра следили. Ты ходишь и подглядываешь, мы не понимаем, что ты делаешь. Поэтому скажешь сам или мы потащим тебя к Белому Когтю. А там огонь и муравьи все из тебя вытянут.
— Хотите знать, кто я? — спросил Лист медленно и тихо.
— Да. — Высокий снова сделал шаг в сторону Дорона. Он улыбался, но его улыбка была словно ворчание лиса, кидающегося на курицу.
Дорон одним рывком содрал шкуру с карогги. Поднял палицу. Они поняли не сразу, но он сказал:
— Я — Лист.
Высокий не поверил. Он был либо глуп, либо приплелся издалека, а может, забыл. Размахнулся. Ударил, но острие топора, вместо того чтобы разрубить Дорону голову, рассекло воздух. Лист вонзил кароггу в грудь белого. Мужчина охнул и, выпустив топор, рухнул на землю.
Только теперь в нападение кинулся Магвер. Он был быстр, но Лист уже успел прикончить одного врага, прежде чем он включился в дело.
Двое белых отскочили к двери. Удивление лишило их спокойствия и храбрости. Ведь прошел слух, что Лист мертв, а мало у кого хватало отваги противостоять покойнику. Магвер повалил с ног одного, второму Лист перебил кароггой шею.
— Скверно, — сказал Дорон. — Эти люди не должны были умирать.
— Но ведь ты, господин, постоянно скрываешься от человеческого глаза. Никто не знает, что ты жив.
— Они не должны были умирать, — задумчиво повторил Лист. — Но теперь уже поздно. Впрочем, если мы не запишемся в армию, то каждый день кто-нибудь будет за нами следить. Надо уходить из Даборы.
— В лес? — спросил Магвер.
— Хотя бы на несколько дней. В лес.
Солнце обжигало кожу, но два человека лежали, не шевелясь. Они шли всю ночь и теперь, добравшись до старого укрытия, могли и отдохнуть. Съев размоченное в ключевой воде мясо, повалились на мох и мгновенно уснули. Магвер не первый раз укладывался спать рядом с Дороном, но его всегда удивляла беззаботность спутника. Ведь их было двое, пока один отдыхал, второй мог бы сторожить. Дорон, однако, утверждал, что часовые не нужны. В случае опасности деревья его предупредят.
Утром, как только они добрались до места, Дорон раскинул свой плащ и уснул как убитый. Магвер еще немного покрутился, обрывая паутину с внутренних стенок укрытого в кустах шалаша. Все здесь было таким, как они оставили семь дней назад — ни человек, ни зверь в шалаш не наведывались.
Магвер, с которого утренние лучи согнали сонливость, принес хвороста, приготовил костер, набрал в бурдюки воды и решил сплести силки. Однако стоило ему присесть рядом с Дороном и взять в руки веревку, как глаза тут же начали слипаться.
Тогда он приготовил себе постель и, отогнав беспокойство, уснул.
Солнце взобралось на вершину Горы, двинулось к западу, а они все еще спали, дыша размеренно и спокойно.
Внезапно Дорон вскрикнул. Магвер тут же проснулся. Дорон крикнул снова, и в его голосе смешались боль, тоска и тревога.
Он ссутулился, свернулся, закусил губы. Капли крови стекли по подбородку.
— Господин, господин! — Магвер стоял на коленях над телом Дорона, стараясь прижать его к земле, придержать. — Господин! Что случи…
Дорон застонал, раскрыл глаза и рот, хотел что-то сказать, но из глотки вырвался только резкий хрип. Он лежал, вытянувшись, будто тетива лука, с напряженными мускулами, сжатыми кулаками.
— Господин!
Тело Листа обмякло, кровь отлила от лица, пальцы скрутили траву, пятки зарылись в землю. И снова хрип — страшный, звериный, дикий.
— Господин!
Дорон повернул голову, взглянул на Магвера. С огромным трудом, застонав, поднял руку, схватил юношу за плечо. Губы прошептали:
— Капторга.
Магвер схватил висящий на шее Листа мешочек, высыпал на ладонь горсточку порошка. Другой рукой приподнял Дорона, но тот покрутил головой, сдвинулся немного ниже и втянул носом воздух, вдохнув почти половину серой пыли.
Минутой позже краски вернулись на его лицо, мышцы расслабились, отпустила дрожь, выровнялось дыхание. Дорон приподнялся на локтях, при помощи Магвера сел и тут же встал.