Сперва Болгаробойца присоединил земли Давида-куропалата (1001), правившего Тао-Кларджети, но пытавшегося присоединить византийские земли вокруг Эрзерума. Говорили, что куропалат был отравлен.

Ромейская империя приблизилась к границам Картли, правитель которой Георгий I Багратион (1014–1027) владел также Абхазией и Кахетией. В 1015 году, когда еще был жив Владимир Красное Солнышко, Георгий Багратион, заручившись союзом с кавказскими аланами и фатимидским халифом, начал войну против Византии и оккупировал в течение года Тао-Кларджети.

Василий II не мог ничего предпринять, так как его армии были заняты войною с болгарами. Лишь после расправы с Болгарским каганатом он перебросил силы в Малую Азию и в 1021 году начал большой восточный поход.

Первыми пострадали армяне. Был присоединен Тарон и западная половина Анийского царства. Затем Василий заставил государя Васпуракана продать свою страну. Настал черед Картли. Византия вернула Тао-Кларджети и округлила владения еще за счет нескольких районов. Сын царя Георгия Багратиона отправился в Константинополь заложником. Видимо, в этой войне и участвовал Мстислав Тмутараканский на стороне Византии.

Следующей жертвой Мстислава стали касоги (адыгейцы), занимавшие в то время обширные земли на Кубани – почти весь нынешний Краснодарский край.

Противником тмутараканцев выступил знаменитый по «Слову о полку Игореве» князь Редедя, которого Мстислав «резал перед полками касожскими».

Предполагают, что на самом деле варварского князя зовут Ридадэ. «Был велик и силен» этот князь, полагает летописец.

«В то же время Мстислав находился в Тмутаракани и пошел на касогов, – сообщает Повесть временных лет. – Услышав же это, князь касожский Редедя вышел против него». Оба войска стали друг против друга. Редедя обратился к Мстиславу:

– Чего ради погубим дружины? Но сойдемся, чтобы побороться самим. Если одолеешь ты, возьмешь богатства мои, и жену мою, и детей моих, и землю мою. Если же я одолею, то возьму твое все.

– Да будет так, – согласился Мстислав.

Редедя предложил:

– Не оружием будем биться, но борьбою.

«И схватились бороться крепко, и в долгой борьбе стал изнемогать Мстислав, ибо был велик и силен Редедя».

Мстислав взмолился:

– О Пречистая Богородица, помоги мне! Если же одолею его, воздвигну церковь во имя твое!

Летописец полон симпатии к тмутараканскому князю и подчеркивает его благочестие.

Молитва возымела действие. Мстислав бросил противника на землю. «И выхватил нож, и зарезал Редедю. И, пойдя в землю его, забрал все богатства его, и жену его, и детей его, и дань возложил на касогов. И, придя в Тмутаракань, заложил церковь Святой Богородицы и воздвиг ту, что стоит и до сего дня в Тмутаракани». У Редеди остался сын – Роман, православный по вере. Мстислав выдал за него свою дочь Татьяну, оказав честь.

В летописях о тмутараканском князе всё сказано без малейшего упрека; наоборот, автор Повести любуется русским князем-воином. Поэтому беллетристам князь, как правило, симпатичен. Он очень обаятелен в романе-хронике Валентина Иванова «Русь Великая». Зато в старом художественном фильме «Ярослав Мудрый» (по сценарию известного романиста Павло Загребельного) Мстислав – довольно мрачная личность; при этом в кинокартине идеализируется Ярослав – великий и задумчивый объединитель Руси, печальник за народ православный.

Для нас характеристика князя значения не имеет. Интересен другой вопрос: прав Л.Н. Гумилев или нет, говоря, что простодушный (по его мнению) тмутараканский князь находился под влиянием евреев? Насчет простодушия вопрос спорный, а влияние, полагаем мы, налицо. Для русского этноса это таило известные риски, ведь хазары едва не погубили восточных славян и навязали зависимость во времена каганата. Кто-то, может, и выиграл от этого, вроде племени северян, но большинство славян проиграло.

Надвигалась новая война; Мстислав и его хазарские советники играли в ней ключевую роль.

Видимо, русские составляли в Тмутаракани меньшинство и занимали командные должности. Здесь издавна, еще со времен Боспорского царства, жили греки. Позднее добавились евреи («хазары»). Поэтому Мстислав собрал дружину для похода на Русь, если позволительно так выразиться, из «южных варягов», то есть из умеющих драться наемников. Подобная рать стоила дорого, но торговая Тмутаракань смогла «поднять» деньги. «Пошел Мстислав на Ярослава с хазарами и касогами», – пишет автор Повести временных лет под 1023 годом. Время было выбрано неспроста. Ярослав Мудрый после своей неудачи под Брестом уехал в Новгород – пополнять войска. Мстислав Тмутараканский воспользовался его отсутствием.

Поход начался в конце зимы, в декабре, а на Русь Мстислав со своим воинством явился уже весной следующего, 1024 года. Причем сразу пустился в авантюру, попытавшись взять Киев. Не получилось. «Когда Ярослав был в Новгороде, пришел Мстислав из Тмутаракани в Киев, и не приняли его киевляне».

В Киеве тоже существовала еврейская община, но политическим влиянием, судя по нашим источникам, в то время отнюдь не пользовалась и ограничивалась делами торговыми. Такой симбиоз устраивал киян.

Кстати, заметим, что это событие напоминает приход на Русь «Вартилава» – одного из персонажей «Пряди об Эймунде». Вот лишнее свидетельство, насколько перепутаны события «Пряди».

Мстислав «пошел и сел на столе в Чернигове; Ярослав же был тогда в Новгороде». Северяне с готовностью пополнили войска Мстислава, и положение его противника сразу ухудшилось. А тут еще языческое восстание на севере. Урожай был плох, наступил голод. Язычники обвинили во всём князя Ярослава и его людей: не сумели умилостивить силы природы. И началось… «В тот же год восстали волхвы в Суздале; по дьявольскому наущению и бесовскому действию избивали старшую чадь, говоря, что они держат запасы. Был мятеж великий и голод по всей той стране». Ярослав находился в тревоге, и неспроста. Языческая религиозная секта развернула бесчинства. В Ростово-Суздальской земле началась охота на ведьм. Волхвы утверждали, что бабы прячут гобино (урожай). Они убивали баб и старух, приговаривая, что те прячут мед, зерно и т. д.

Суздальцы отправились к «серебряным (волжским) болгарам, чтобы купить хлеба. «И пошли по Волге все люди к болгарам, и привезли хлеба, и так ожили». Расплатились пушниною да рабами из числа тех, кого похватали в период смуты.

Князю же Ярославу Мудрому настало время подавить инакомыслие. Для этого сложились условия: народ успокоился, а в мятежные погосты вошли вооруженные княжие мужи.

«Ярослав же, услышав о волхвах, пришел в Суздаль; захватив волхвов, одних изгнал, а других казнил», приговаривая:

– Бог за грехи посылает на всякую страну голод, или мор, или засуху, или иную казнь, человек же не знает за что.

Таким образом, великий князь противопоставил язычеству иную, христианскую идеологию. Затем Мудрый «уставил землю» (как полагают, дал суздальцам новые законы, облегчив дань и тягло) и воротился в Новгород.