— Должен признаться, что мне жаль. Мне было так хорошо с тобой. Что случилось?

— Ничего. Я сыта по горло. — Она бросила на него негодующий взгляд. — Тебе явно больше не требуются мои рассказы о Стефани Харпер. Насколько я могу судить, ты собираешься все узнать непосредственно у нее.

— Не надо слушать сплетен, мой маленький антипод, — ответил Джейк. — Я всего лишь потанцевал с ней. — Он постарался смягчить свой голос. — Разумеется, ты по-прежнему нужна мне.

— Разумеется. Только зачем? Чтобы шпионить за Харперами?

— А что это тебя так неожиданно встревожило?

— Тебе никогда не понять. Я просто ненавижу предательство.

— Что ж ты тогда…

— Я делала для тебя все, что ты просил… — Глаза Касси горели от непролитых слез. Она стиснула зубы. Чтоб ему провалиться, она не заплачет из-за него! Надо было уходить.

— Впрочем, это уже не имеет никакого значения, — выпалила она. — Я ухожу. Прощай, Джейк.

Но даже тогда она отдала бы все за то, чтобы он обнял ее и сказал, что ему очень жаль, что она чудесная девочка и когда-нибудь ей действительно повезет с каким-нибудь счастливчиком…

— Как хочешь, — безразлично сказал он, отворачиваясь. «Если бы женщины знали, какими жуткими они становятся, когда начинают разыгрывать трагедии, — думал он. — Покрываются пятнами, таращат глаза». Он был вынужден признать, что это к лучшему. Сейчас, когда Джилли Стюарт определенно выбрала его в качестве своего партнера в чемпионате мира по сексу, ему следовало быть осторожным и не брать на себя слишком много.

«Раз — два, раз — два», — Анджело думал, что он даже во сне сможет повторять удары в таком же ритме, который вдолбил в него Барней. Вдохновленный тем, что Деннис стал его импресарио, он удвоил свое усердие и тренировался с таким ожесточением, что Барней приходилось урезонивать его, чтобы он не перегорел. И вдруг… Это было настоящей катастрофой, когда Деннис заявил ему, что все кончено, сделка не состоялась, и Анджело опять оставался с Тейлором. Но Деннис клятвенно заверил Анджи, что тот по-прежнему может во всем рассчитывать на его поддержку. И тогда Тейлор стал намекать, что он кое-что придумал для Анджело и все устроит, если тот будет хорошо себя вести и делать то, что говорит ему Барней…

— Все, хватит! — в четвертый раз крикнул ему Барней. — Я сказал, иди в душ! Ты сорвешься, если будешь слишком усердствовать.

Изнуренный продолжительной тренировкой, Анджело кивнул головой и остановился. Отойдя от груши, которую он молотил часами, он вышел из зала и направился по пустому бетонному коридору в раздевалку. К своему удивлению, он обнаружил в длинной комнате одного Тейлора, который совершенно не вписывался туда в своем щеголеватом костюме и кожаных туфлях. Он разглядывал содержимое большой коробки, стоявшей на деревянной скамейке под вешалкой Анджело.

— Хороший клифт, малыш, — сказал он, увидев вошедшего Анджело.

— Эй, не трогай своими лапами! — крикнул Анджело, вырывая куртку из рук Тейлора и любовно укладывая ее в коробку. — Это для папы, а не для тебя.

— Спокойно, Анджи, спокойно, — произнес Тейлор, удивленный такой дерзостью. — Теперь, с твоим переходом в высшую лигу, ты сможешь многим порадовать своего старика. Там, куда ты идешь, тебя ждут деньги, и немалые. Особенно если ты будешь прислушиваться к советам старших, к тому, что тебе говорят более опытные. Правда же, Барней? — Он весело приветствовал только что вошедшего старого тренера.

— Верно, мистер Тейлор, — послушно отозвался Барней.

— Вот что, Анджи, — продолжал Тейлор. — У меня для тебя хорошие новости. Я договорился насчет твоего первого боя — первого в профессиональном боксе. Ты будешь драться с Эдди Кингом.

— С Эдди Кингом! — Анджело не верил своим ушам. — Он же один из лучших…

— Был до сих пор, — поправил его Тейлор.

— Ну я ему устрою, я ему покажу, я…

— Не расходись! — остановил его Барней. — Хоть Эдди Кинг уже немного староват для профессионального бокса, все это не так просто. На его счету гораздо больше боев, чем у тебя. И большинство из них он выиграл.

— Но я смогу победить его. Я чувствую это. Мне бы только добраться до него, — просящим тоном сказал Анджело.

Но Барней, поймав на себе змеиный взгляд Тейлора, промолчал.

— Выслушай меня, Анджи, — начал Тейлор. — Тебе еще многому нужно поучиться: координации, тактике…

— Не надо, мистер Тейлор. Барней научит меня, и я отделаю Эдди Кинга.

Тейлор не отвечал. Его молчание неожиданно испугало Анджело.

— Вот что, малыш, — сказал тот, помедлив, — ты не отделаешь Эдди Кинга. Ты сыграешь под него.

У Анджело подкосились ноги.

— Да вы шутите, не иначе.

— Я не шучу, — мягко ответил Тейлор, — тем более когда речь идет о деньгах, которые я вкладываю.

Анджело сглотнул.

— Так я не буду драться, мистер Тейлор. Я просто так не могу. Я не утверждаю, что побью Кинга, но будь я проклят, если не попробую.

— Не понимает, а? — усмехнувшись, сказал Тейлор, глядя на Барней. — Послушай, в городе все уверены, что ты сможешь побить его, а ты подыграешь ему, и мы сорвем солидный куш. Потом устроим тебе другой бой. На этот раз ты, вопреки всеобщему мнению, выиграешь, и мы вновь всех обчистим.

— Не выйдет, — решительно ответил Анджело, побелев от волнения. — Или я дерусь честно, или не дерусь.

Тейлор вздохнул:

— Он хороший парень, Барней, только… неопытный еще. Поговори с ним, а? Иначе мне придется объяснять ему с помощью Чикки и Джакко. А они ведь до сих пор не знают правил маркиза Квинзберри, и мне не хотелось бы кого-то обижать.

Стоя на Бент-стрит, Деннис с содроганием смотрел на здание компании «Харпер майнинг» — башню из стекла и бетона. После скандала со Стефани ему дали недельку отдохнуть, чтобы, как она выразилась, «привести себя в порядок», и было строго наказано вновь приступить к работе в следующий понедельник, в восемь утра. Как член семьи, он должен был служить примером. Всем уже порядком надоело это затянувшееся безделье. Его поставили перед выбором: либо заниматься делом, либо уматывать ко всем чертям. Его мать еще никогда не была такой неумолимой. Ему дали три месяца испытательного срока, и вот теперь нужно было приниматься за работу. В случае неудачи, независимо от того, чей он сын, его безо всяких разговоров выгонят из фирмы с недельным жалованьем в кармане.

Воспользовавшись своим коротким отпуском, он как сумасшедший носился на машине по городу, давая выход своей злости, подвергая риску свою жизнь и жизнь ни в чем не повинных прохожих. Уходя от матери, он заявил, что ему не нужно все это, что он найдет другую работу и еще им покажет… Но вот прошло три дня, а он так ни к чему и не пришел, ограничившись возмущением и бесплодным злопыхательством. И времени на раздумье уже не оставалось.