Стефани прислушивалась к этой беззлобной перепалке и про себя подсчитывала, благодаря небо, свалившиеся на нее блага. Вернулся Билл, здоровый и по-прежнему энергичный; компания преуспевает — даже недавний экономический спад пошел ей на пользу; Деннис и Сара счастливо объединились с Касси и Томом — этих двоих она с радостью примет в семью; а главное — Дэн, ее опора и надежда, любовник, муж и товарищ.

Дэн… Подавив вздох облегчения, она благословила его мудрость, силу, а более всего — любовь. После свидания с Джейком она и помыслить не могла, что эта история как-нибудь выплывет наружу — и уж тем более не собиралась рассказывать о ней. Но потом все естество ее восстало против того, чтобы Дэн оказался обманутым мужем. Она еще некоторое время колебалась — может, лучше просто ничего не говорить, пощадить чувства Дэна: ведь ничего подобного — в этом она была твердо уверена — не повторится. Но в глубине души она знала, что, как всегда, скажет ему правду. Между ними не должно быть никаких недомолвок.

Однажды ночью, когда уже легли, Стефани взяла мужа за руку.

— Дэн, — неуверенно начала она, — мне надо тебе кое-что сказать.

Молчание.

— Ты в этом уверена, дорогая?

— Уверена? Что ты имеешь в виду?

— Тебе ничего не надо говорить. — Он сжал ее руку. — Я ведь не слепой, Стефани. Я вижу, что ты избавилась от призрака — изгнала одного из своих духов-демонов. Ну и я тоже справлюсь с этим сам.

— Так ты…

— Не сержусь? Не ревную? Орфеев остров излечил меня от всякой мелочности, помнишь?

— О милый…

— Запомни и еще одно. Когда ты начинала борьбу за возвращение компании, я пообещал поддерживать тебя всегда и во всем, и так до конца, когда все останется позади. Ну так вот, этих слов я обратно не беру.

Стефани глубоко вздохнула, охваченная глубоким чувством любви и радости:

— Скажу тебе только одно: верь мне, ничего подобного больше не будет.

— Верю. — Голос его звучал мягко и нежно. Он обнял ее:

— Добро пожаловать домой, родная.

Так и пришел конец той истории. Быстротечная сцена прощания уже выветривалась из ее памяти. Джейк остался верен обещанию, которое она взяла у него при расставании: он не будет пытаться связаться с ней — ни писем, ни подарков, ни телефонных звонков, ничего, что могло бы нарушить ее спокойную семейную жизнь. Она любила Дэна, и это навсегда. Джейку она не отдала ничего из того, что принадлежало Дэну, и теперь, когда от Дэна у нее не было секретов, ничто не могло стать между ними. Джейк останется с ней как память, как нечто такое, что порой заставляет женщину улыбнуться, испытывая двойственное ощущение победы-поражения. Она его никогда не забудет. Но, с другой стороны, и сожаления не испытает, когда воспоминание выцветет, когда образ бледнолицего мужчины с курчавыми черными волосами потускнеет в ее сознании. Джейк был… эпизодом — реальным, пряным, приятным, — но преходящим.

А жизнь продолжалась. В ней всегда будут темные стороны. Она содрогнулась, вспомнив, как Джилли своим разрушительным вторжением, неся с собой ярость, ненависть и месть, буквально выбила ее из колеи. Иногда ночами, когда в чуткий ее сон врывались кошмары, она снова видела глаза Джилли, желтые кошачьи глаза — бездонные колодцы эгоизма и самовлюбленности. Где она теперь? Полиция так и не обнаружила ее.

— Они не найдут ее, не найдут, — говорила она Дэну, и тот мрачно соглашался. Там, где-нибудь, Джилли всегда будет пребывать, мерцать на краю сознания, готовая в любой момент нарушить ее мирную жизнь.

И все же эта мысль не так уж и страшила ее. Однажды, да нет, теперь уже дважды она пережила мстительные поползновения Джилли, выдержит, если понадобится, и в третий. Испытания последнего времени вроде не отняли у нее сил, наоборот — прибавили. Она ощущала прилив жизненной энергии, чувствовала себя свободной и готова была к любому вызову действительности. «И в этом заключается единственный секрет», — думала она.

Дэн через стол наблюдал за ней, и в сердце его поднимались волны любви. «Мы оба прошли через это, — думал он умиротворенно. — И оба нарушали ту близость, без которой не может быть настоящего брака. Слава богу, то было лишь временное недомогание, а не смертельная болезнь! — Глубоко задумавшись, он взглянул на Стефани: ее чудесное лицо было спокойно, глаза светились. — Мне повезло, — горячо сказал он себе. — Мне так повезло, что она у меня есть. И об этом я всегда буду помнить».

Возня, которую затеяли меж собой Деннис и Сара, заставила его вспомнить о своих хозяйских обязанностях. Когда они с женой останутся одни, у них хватит времени предаться в мире совместным размышлениям и заботам.

— Стефани! — веселый голос Дэна вывел ее из задумчивости. — Может, ты что-нибудь сделаешь, чтобы призвать к порядку этих малолетних преступников. Я не могу!

— Ладно, наверное, пора переходить к делу. Зачем мы, собственно, сегодня собрались? — улыбнулась она. Все оживились. — Кто первый?

Сара живо начала:

— Мы бы с Томом хотели пожениться летом — допустим, в ноябре.

— И мы тоже! — в один голос сказали Касси и Деннис. — И еще мы бы хотели отпраздновать свадьбу здесь, дома, — добавил Деннис.

— И мы, — сказал Том.

— Как насчет двойной свадьбы? — осторожно спросила Стефани.

Все четверо переглянулись. Сара посмотрела на Денниса.

— Двойная свадьба — двойной праздник!

— Да, здорово, — живо подхватил он.

Том и Касси согласно кивнули.

— Ну что же, — подвела итог Сара, — я уже вижу чудесный безоблачный день, стол, ломящийся от еды и напитков, шампанское, льющееся, как…

— Шампанское, — ухмыльнулся Дэн.

— И вот появляется священник, — подхватил Деннис, — чтобы обвенчать нас…

— В саду! — весело воскликнула Сара, бросив многозначительный взгляд на Тома.

— Ну да, в саду, где же еще? — сказала Стефани. — В саду Эдема.