На собрании акционеров я, оттарабанив свою часть как всегда — четко, содержательно и без заминки, чуть прикрыв глаза, слушала руководителей других департаментов. Когда дело дошло до финансистов, я окончательно загрустила — Борис Петрович неплохой, конечно, мужик, но такая редкостная зануда, что оторопь берет. Слушать его и не уснуть было выше моих физических сил. Его размеренное и бесцветнее «бу-бу-бу-бу-бу» убаюкивало моментально. Тем более что вчера домой я попала только к двум часам ночи. А «деточка» моя после вчерашних ночных посиделок вообще на работу не вышла. Наверное, решила увольняться. Господи, как меня это все достало!

«Единственным нарушением финансовых показателей компании за третий квартал, — бубнил Борис Петрович, — стал факт отсутствия перечислений от западной компании «Гранд Дом», с которой был заключен договор реализации. Со своей стороны, осмелюсь заметить, что разумнее было бы потребовать предоплату. Учитывая сложности российского валютного законодательства. Однако, принимая во внимание стратегическую важность данного партнера для компании «РусводК», возможно, инициаторами договора — департаментом продаж — был избран единственно приемлемый вариант». К тому моменту, как он произнес эти слова, я уже окончательно очнулась от дремы и вся обратилась в слух. Что за бредятину он там несет?! «Убыток за истекшие месяцы с момента заключения договора и поставки нами первой партии продукции составил девятьсот тридцать пять тысяч сто два евро. Несмотря на обязательство производить оплату еженедельно, по количеству произведенных ритейловых продаж, денежных средств на счета «РусводКи» от компании «Гранд Дом» не поступало».

В зале заседаний возникла гробовая тишина. У меня похолодели и вспотели ладони, а сердце ухнуло с размаху куда-то вниз. Как такое могло пройти мимо меня?! В жизни ни один договор не согласовывала на автомате, а тут — извините — именно я, по словам Бориса Петровича, «инициатор». Да еще с «Гранд Домом». Не может этого быть! Я каждую букву читаю. А уж если б мне в руки попал договор с набившей за четыре года переговоров оскомину компанией… Не могла я такое пропустить!

Любые оправдания перед советом директоров выглядели бы сейчас детским лепетом. Я же просто не понимала, о чем идет речь! Поэтому и не стала встревать. Но не тут-то было.

— Вы прокомментируете ситуацию? — Лев Семенович сидел на своем месте, неожиданно спокойный, и буравил меня глазами.

— Нет. — Я постаралась взять себя в руки и говорить как можно естественней. — Попрошу отложить комментарии. Работа по расследованию уже ведется. Лично я на сто процентов уверена в ошибочности приведенных данных. Готова буду доложить через четыре дня.

— Мы все услышали, — Лев Семенович поднялся с кресла, — дадим вам неделю. Экстренное заседание акционеров назначено на следующий вторник, если возражений нет. Уведомления вам пришлют. — Это уже к присутствующим.

Из конференц-зала я выползала мокрая как мышь. Остатки моральных и физических сил уходили на то, чтобы идти прямо и, по возможности, не привлекая к себе внимания, избегать встреч глазами с заседателями. «Все в норме, — старательно писала я на своем лице, — я в курсе и во всем разберусь». Зайдя в свой кабинет, я закрыла за собой дверь на ключ и, обессиленная, рухнула в кресло. Все! Вот так-то. Других вариантов просто и быть не могло: Никитин специально усыпил мою бдительность, чтобы провернуть эту сделку на выгодных для себя условиях. Наплел с три короба, что «Гранд Дом» не идет на контакт. А на самом деле все уже было на мази. Требовались только гарантии того, что, когда безумные условия контракта станут в компании известны, начальница защитит. Скорее всего, Егорушка мой получил немаленький откат — за подобные условия любой ритейлер на что хочешь пойдет. Здорово! А старая похотливая тетка — Маргарита Семеновна — всю эту аферу своей задницей должна теперь прикрыть! Ибо нечего было кидаться, не подумавши, на молодое мужеское тело. Он же меня теперь еще и шантажировать начнет: что наша связь станет достоянием общественности, если что-то с моей стороны будет сделано не так.

В бешенстве я схватила мобильный телефон, на секунду задумалась, отшвырнула прочь аппарат с корпоративной SIM-картой и полезла в сумку за личным мобильником. Набрала наш офисный номер в Страсбурге.

— Bonjour, «Rusvodk», je vous ecoute, — донесся до меня вежливый голос Егора.

— Представляться по имени надо, дубина! — ни секунды больше я не могла сдержаться: все силы ушли на достойный выход из конференц-зала. А теперь руки дрожали и в голосе звенела такая злоба, что у любого нормального человека застыла бы в жилах кровь.

— Рита! — Егор моментально переменился. — Что случилось? Ты в порядке?

— Я?! — Едва подавив в себе порыв размозжить мобильный телефон о стену, я заорала: — Ты что, издеваешься надо мной, гаденыш? Ты всю эту кашу заварил!

— Рита, не разговаривай со мной таким тоном, — в голосе Егора впервые я услышала железные нотки. — Я ничем этого не заслужил.

— Знаешь что?! — я задыхалась, не находя слов, стоящих за этим самым «что». — Ты воспользовался мной! Сегодня меня прополоскали как девчонку. Из-за твоих, между прочим, дел с «Гранд Домом»!

— Маргарита Семеновна, я приношу глубочайшие извинения. Мне казалось, три месяца — достаточный срок для того, чтобы в компании забыли этот промах. Мы же…

— Промах?! — ни хрена себе, этот «жиголо» даже и не пытается отпираться! — Ты хоть понимаешь, что натворил?!

— Но…

У меня сил не было выслушивать сейчас его дебильные оправдания.

— Так, немедленно покупай билет, и чтобы сегодня же был в Москве.

— Да, Маргарита Семеновна! Что-нибудь еще? — еще и издевается, сволочь!

— Да — еще я тебя ненавижу!

Я закрыла телефон и упала лицом на скрещенные руки. Через минуту очнулась, вытерла пальцами выступившие на глазах слезы, не обиды, не жалости — слезы злости, и отключила оба мобильных телефона. Я не хотела, чтобы Егор звонил. А через приемную не свяжется — без «деточки» там трубку некому взять.

Пока эта сволочь летит, нужно разобраться с происходящим. И чем скорее, тем лучше, — еще чуть-чуть, и по всей компании поползут слухи, которые я уже не в состоянии буду перекрыть. Сейчас главное — выдвинуть и распространить собственную версию. Я навела курсор на справочник компании, щелкнула два раза кнопкой «мыши» и стала искать руководителя нашей канцелярии. Как же его фамилия, черт бы их всех побрал.

Через двадцать минут передо мной лежала копия договора, который я видела первый раз в своей жизни. И это несмотря на то, что на листе согласования стояла моя размашистая подпись. Не подделка, не факсимиле — подпись была однозначно и бесповоротно моя. Что ж это за бред?! Я посмотрела на даты — договор согласовывался и подписывался в июле — именно в те дни, когда я была в Страсбурге. Хорошо. Если дойдет до суда, да и на совете директоров аргумент пригодится, моя подпись в период отпуска не имеет силы. По компании был издан официальный приказ, исполняющим мои обязанности был назначен Козлов. Соответственно, и подпись на договоре должна стоять его.