Самые короткие сказки рассказывала ёлке быстрая молния. Самые длинные истории поведали долгие зимние ночи. Самые весёлые сказки рассказывали солнечные лучи. Самые грустные — осенние дожди. За сто лет много разных историй узнала ёлка, а ведь интересные сказки все любят. Вот и прибегают к ёлке зайчата, ежата, медвежата, прилетают синицы, дрозды и просят:

— Ёлка, ёлка, расскажи сказку! Пожалуйста!

И за сказки любили ёлку, и за то, что про погоду всё знала, а главное, за то, что доброй и справедливой была. Поэтому, когда стал приближаться день рождения старой ели, весь лес задумался: чем бы её порадовать? Ведь это не простой день рождения, а сотый!

— Послушайте меня, — важно сказал дедушка Медведь. — Хоть и считается, что слуха у меня нет и в музыке я ничего не понимаю, а всё-таки я точно знаю, что лучше всех в нашем лесу поёт розовый дрозд. Давайте попросим его спеть для ёлки свои самые лучшие песни.

— Я очень рад, что вам нравятся мои песни, уважаемый дедушка Медведь, — вежливо поклонился розовый дрозд, — но я пою их часто и не могу дарить на день рождения то, что дарю каждый день.

— Дрозд прав, — застрекотала сорока. — Нельзя дарить уже подаренное.

— Придумал! — весело подпрыгнул заяц. — Мы, зайцы, соберём самые красивые грибы, а белки пусть нанижут их на ветки старой ели. Мне рассказывала одна маленькая ёлочка, что деревья очень любят, когда их украшают грибами.

— Ну-у-у! Тоже придумал! — насмешливо фыркнула рыжая белочка. — Мы уже неделю назад нанизали на ёлкины веточки самые красивые грибы.

— Я знаю, что сделать! — сказал маленький зелёный лягушонок, — Нужно спросить у самой ёлки, какой подарок она хотела бы получить.

На том и порешили. Пошли к ёлке.

— Дорогая наша именинница, — сказал дедушка Медведь, — мы долго думали, что подарить тебе, чем порадовать в твой сотый день рождения. Думали, да придумать не смогли. Не подскажешь ли ты нам?

— Спасибо, друзья, — зашуршала иголками старая ель, — Спасибо, что помните о моём празднике. Мы старые друзья, и поэтому открою я вам мою тайну. Есть у меня заветное желание…

Замерли звери и птицы — слушают.

— Девяносто девять раз встречала я свой день рождения зелёным-презелёным летом. А ведь день рождения — это начало нового года моей жизни. Это праздник — почти как Новый год. У нас, у ёлок, традиция — встречать Новый год в пушистом лёгком платье из нежных, трепетных снежинок. Но я знаю, — вздохнула ёлка, — что даже вы, мои верные друзья, не сможете подарить мне ни единой снежинки. Только зима со снегом могут сделать это…

Опечалились лесные жители: действительно, как исполнить желание ели? Вдруг крохотная белая бабочка опустилась на лапу дедушки Медведя. Посмотрел медведь на белую бабочку, задумался и понял, что не просто так прилетела она.

— Бабочка, — тихо спросил он, — много ли у тебя подружек?

— Много, дедушка Медведь: и в лесу, и на лугу, и в поле, и в берёзовой роще…

— Они такие же белые, нежные, лёгкие, как ты? Так же похожи на снежинки?

— Да, дедушка Медведь. Правда, я никогда не видела снега — ведь мы, бабочки, спим зимой. Но однажды старая ель сказала мне, что я похожа на большую снежинку. Вот я и подумала…

— Ты замечательно придумала, маленькая белая бабочка. Собирай своих подружек, — И медведь легонько подбросил бабочку.

…Вот и настал день рождения ели. Друзья пришли поздравлять её. И бабочка здесь. Она тихонько что-то сказала дедушке Медведю.

— Милая ёлка, — торжественно произнёс дедушка Медведь, — с днём рождения! Закрой, пожалуйста, только на одну минутку глаза.

Закрыла ель зелёные глаза. (Почему зелёные? Конечно, зелёные. Какие же глаза могут быть у ели? Только зелёные-презелёные.) Закрыла ель глаза. А когда открыла — увидела, что на каждой её веточке, на каждой её хвоинке сидит, взмахивая крылышками, лёгкая, почти невесомая белая бабочка. Бабочка-снежинка.

Такого необыкновенного, прекрасного живого снега ель ещё никогда не видела. Она была очень счастлива, благодарно кивала ветками и думала: «Как хорошо, как радостно жить на свете, если рядом настоящие друзья».

А друзья повторяли:

— С Новым годом! С днём рождения!

Ваза жила на маленьком столике с резными ножками. Красивая ваза старинного гранёного стекла. Её узорчатые грани умели делать удивительную, почти волшебную вещь: они ловили лучи солнца, перебрасывались ими, а потом кидали назад, солнцу. От этой игры вся ваза и даже вода в ней весело светились.

Но ваза была не только красивой, но и умной. Она отлично понимала, что красива не только из-за граней старинного стекла, не только из-за весёлой игры солнечных лучей. Главное, конечно же, — прекрасные цветы, что жили в вазе круглый год.

Ваза очень любила цветы и сердилась, если хозяйка иногда на день-другой случайно оставляла её без цветов. Но это было редко.

Ранней весной в вазе появлялись жёлтые цветы. Они были похожи на крохотные пушистые шарики и казались почему-то очень тёплыми. А назывались — мимоза! После мимозы приходили нарциссы. Самые нежные весенние цветы. Белые нарциссы похожи на лёгких-лёгких шестикрылых мотыльков. Жёлтые нарциссы казались несколько серьёзнее и походили на короны маленьких фей. Вазе нравились и те, и другие. Но белые всё-таки больше.

Потом появлялись тюльпаны. Жёлтые, красные и жёлто-красные. Розовые, и белые, и розово-белые. А иногда и лиловые. Удивительно яркие, весёлые цветы. Случалось, ваза уставала от тюльпанов. Нельзя сказать, что она их не любила. Просто иногда уставала от их шумного весёлого шёпота.

На смену тюльпанам приходила сирень. Бледно- и тёмно-сиреневая. Или белая. Её прохладные, пушистые кисти казались вазе очень спокойными.

Ваза всегда ждала сирень ещё и потому, что знала: раз сирень — значит наступило лето. И цветов будет… разных…

Пионы. Белые, розовые, бордовые. Плотные мячики-бутоны и пышно распустившиеся взрослые цветы.

Ирисы. Изящные, жёлто-лиловые.

Лилии. Ярко-оранжевые с чёрными крапинками. Очень гордые, немного неспокойные цветы.

Ещё лупинусы. Белые, розовые, фиолетовые. Стройные, как свечи.

А гладиолусы? Им хочется казаться очень строгими. Но это не так. Гладиолусы розовые, белые, светло-оранжевые — добры и задумчивы. Красные же и тёмно-бордовые — серьёзны и даже мудры. Так казалось вазе.

А флоксы? Золотые шары? Разноцветные садовые ромашки? Душистый горошек? Разве вспомнишь все цветы лета!

Но вот появлялись астры. Хозяйка очень любила астры. Ваза тоже. Конечно, они красивы. Бордовые, белые, тёмно-красные, сиреневатые — с чуть блестящими округлыми лепестками или бледно-розовые, бледно-сиреневые, светло-жёлтые — с острыми, тонкими, будто настороженными лепестками.