Кая прекрасно понимала, что единственная причина, по которой эти люди говорили с ней, а не просто утащили с собой, – ее оружие. Слабое преимущество – они тоже были вооружены, и их было больше. Однако они не нападали – почему? Возможно, хотели получить ее живой?

– Я могу увидеть своего друга?

– Следуй за нами и увидишь, – буркнул невысокий мужчина, который до сих пор не произносил ни слова.

– Давай, девочка, – женщина протянула руку вперед. – Отдай мне оружие, и пойдем. Тебе не причинят зла. У нас в городе никому не причиняют зла – сама увидишь.

Кая бросила осторожный, быстрый взгляд на мужчину с самострелом. Он улыбался, но расслабленность в его руках была мнимой: оружие было нацелено точно ей в грудь. Кая скривилась, надеясь, что это сойдет за улыбку.

– Хорошо. Отчего бы не поговорить. Возьми, – она вытащила самострел из кобуры, передала женщине. – Потом я смогу забрать его?

– Конечно, – женщина ободряюще улыбнулась. – Мы в стенах не любим чужаков с оружием – сама понимаешь, осторожность не повредит… Но, когда вы с другом покинете город, я его верну.

– Дай мне рюкзак, девочка, – длинный протянул руку. – Я вижу, он тяжелый.

– Следуй за нами, – женщина махнула рукой в сторону, противоположную той, где, по расчетам Каи, должна была находиться полосатая труба. – Добро пожаловать в город Тени.

Комната выглядела нежилой – ящики на полках стеллажей запылились; на старинной люстре Артем увидел большой кусок паутины, похожий на шерстяную шаль. Паутина была первым, что он увидел, когда открыл глаза. Она издевательски покачивалась, и солнечные зайчики гримасничали на стене.

Кроме стеллажей с ящиками и матраса, на котором лежал Артем, в комнате ничего не было. В мутные оконные стекла едва проникал дневной свет.

Первая мысль была о Кае, вторая – о бумагах. Его собственного рюкзака нигде не было видно, и Артем ощутил безмерное облегчение: бумаги остались в Каином, надежно зашитые в днище… Кая сумеет защитить их. Артем не помнил, что именно случилось и как он оказался в комнате, но в одном был уверен точно: Кая не попалась бы в ловушку. Голова отозвалась резкой болью, Артем коснулся затылка. Пальцы были красными от запекшейся крови – кажется, его неплохо приложили, прежде чем притащить сюда.

Встать удалось с третьей попытки. Комната крутилась и вертелась, никак не желая договориться с Артемом о том, где верх, где низ… Голова кружилась, и, сделав нетвердый шаг, Артем почувствовал, что его сильно тошнит. Если он правильно помнил медицинский справочник, у него вполне могло быть сотрясение мозга. Артем осторожно пошел к двери, держась за стену: остановился передохнуть, проверил руки на предмет следов от уколов. Сонное отупение заставило предположить, что его накачали каким-то снотворным, – и даже эта страшная мысль проплыла мимо сознания спокойно и лениво, как толстая рыба. Возможно, виной всему сильный удар по голове. И, скорее всего, не стоило тратить силы на то, чтобы добраться до двери – которая наверняка закрыта, но голос надежды был слишком силен. Ухватившись за ручку двери, как утопающий за доску на воде, Артем мягко потянул ее на себя, и дверь тут же подалась, открылась… только затем, чтобы обнаружить за собой еще одну, окованную железом, с маленьким окошком на уровне глаз, которое было, по всей видимости, закрыто на задвижку с другой стороны.

Артем со свистом выпустил воздух сквозь плотно сомкнутые губы и по стене пустился в обратный путь – к окну, пытаясь сфокусировать взгляд на ящиках у стен. Мысль о том, что после нужно будет обязательно проверить их содержимое, вильнула хвостом и пропала.

Оконное стекло было так сильно запылено, что ему пришлось некоторое время протирать его рукавом клетчатой рубашки, и без того уже очень грязной. Артем подобрался ближе, прижался носом к стеклу и почувствовал, как ноги слабеют. Всю жизнь проживший в лесных общинах, никогда прежде он не смотрел на мир с такой большой высоты. Комната, в которую его поместили, находилась на шестом этаже большого здания, которое находилось совсем близко к красно-белой трубе. Внизу, как хлопотливые муравьи, сновали люди. Некоторые работали в огороде, огороженном шинами, врытыми в землю. Другие несли тяжелые ящики от машины, видимо, только что въехавшей в ворота. Водитель стоял, небрежно облокотившись о ее начисто вымытое крыло, и о чем-то болтал с хорошенькой темноволосой девочкой-подростком, которая беззвучно хохотала и трясла кудрявой головкой. Мимо них, опустив головы, прошли несколько мужчин в одинаковых белых одеждах, каждый с ружьем за спиной.

Артем почувствовал, как спина и живот холодеют. Люди, живущие здесь, пользовались электричеством. Они ездили на машинах и, кажется, не боялись последствий. Это могло означать одно из двух – либо каким-то образом эти люди выяснили секрет электричества раньше, чем он, Артем, но сумели использовать его только здесь, либо… Либо… Артем застонал, прижимая ладонь к ране на голове, из которой заструилась кровь. Думать было больно… Но думать было необходимо.

Он шел вслед за Каей, они обходили зловонное магическое озерцо, когда весь мир погрузился во тьму и все исчезло. Кая не могла не заметить его отсутствия. Или могла? Она не далась бы врагам? Судя по тому, как быстро и бесшумно они подобрались к нему, их враги были опытными воинами – Кая могла не справиться. Что тогда? А вдруг она была здесь, по соседству, испуганная не меньше, чем он?

– Кая, – Артем попытался закричать, но получился только слабый, хриплый писк; горло отозвалось острой болью, как будто его душили. – Кая…

Комната молчала. Медленно, осторожно Артем двинулся вдоль полок, откидывая крышки ящиков. Одежда. Одежда. Одежда. Кажется, Артем никогда не видел столько одежды сразу. Несколько ящиков были набиты одними только рубашками – клетчатыми, полосатыми, однотонными, теплыми и летними. В других он нашел джинсы и штаны – среди них были и старые, сделанные до События, и сшитые после вручную. С большим трудом Артем опустился на колени, чтобы проверить несколько ящиков с нижней полки. В них была обувь – походные ботинки, кроссовки, мягкие тапочки… Несмотря на то, что момент для этого был явно неподходящим, Артем ощутил отчаянное желание обзавестись хорошей парой обуви. Никогда у него не было хотя бы одной такой крепкой пары ботинок, в которых он мог бы идти через лес так же быстро, как Кая, – а тут их были десятки, на любую ногу. В верхних ящиках Артем обнаружил несколько курток со множеством карманов, а в одном – даже платья.

Платья были легкими, с большими вырезами, пышными юбками, разноцветными и яркими – сейчас никто бы не надел такие. Артем взял одно в руки, пропустил сквозь пальцы, чувствуя, как тонкая ткань, подобной которой он никогда раньше не трогал, приятна на ощупь. Вдруг он представил, как выглядела бы Кая в таком платье, и покраснел. Ему вдруг показалось, что за ним наблюдают, хотя в комнате никого не было. На всякий случай Артем торопливо сунул платье обратно в ящик и накрыл его крышкой.

Нужно было думать о том, как выбираться, – теперь, когда он знал, что в ящиках нет ничего, что можно как-то использовать. На мгновение Артему пришла в голову мысль связать самые прочные рубашки друг с другом, привязать к батарее и попытаться вылезти из окна, выбив стекло, но он тут же отмел этот план. Он не мог доверить жизнь старым тряпкам сомнительной прочности – да и, даже если они выдержат вес, что сделают люди внизу, когда увидят, как он болтается у них над головой? Пристрелят сразу или дождутся, пока он спустится на землю? Нет, так он точно не сможет помочь ни себе, ни тем более Кае; нужно было придумать план получше.