Не обменявшись ни словом с Артемом, быстро и молча, Кая развернулась и припустила в сторону трассы, подхватив фляги, которые так и остались наполовину пустыми. Она думала о рюкзаках – сейчас они были важнее, чем вода, важнее того, что случилось у реки.

Только завидев вещи, которые лежали у кустов там, где их оставили, Кая позволила себе пойти медленно, с трудом дыша сквозь стиснутые зубы. Артем коснулся ее руки:

– Тебя шатает.

Кая не ответила и поборола импульс сбросить его руку с плеча – руку человека, который ничего не знал о мире вокруг и никогда прежде не стрелял из арбалета во что-то живое, но сумевшего спасти ее жизнь.

Дойдя до рюкзаков, Кая остановилась как вкопанная, а вслед за ней остановился Артем, издав изумленное низкое «о!».

Их рюкзаки были усыпаны цветами – васильками, колокольчиками и иван-чаем, в изобилии растущими вдоль дороги. Вещи были нетронуты.

Кая смахнула цветы с рюкзаков и почувствовала на пальцах росу.

Артему очень хотелось поговорить о том, что случилось у реки, но Кая молчала до самого вечера, и он не стал заговаривать первым. Он молча шел вслед за ней, как до этого, но теперь все изменилось. Пальцы дрожали от пережитого шока, но, когда Артем пришел в себя, испуг сменился новым чувством – гордостью. Он впервые остался вне стен общины один, и оказалось, что он вовсе не так бесполезен, как все внушали ему до этого. Да, он умел работать головой лучше, чем руками, но ведь именно его стрела вонзилась в грудь чудищу из реки и спасла Каю. «В бок, а не в грудь, – услужливо напомнил внутренний голос, тонкий и противный, похожий на писк комара. – Ты ведь почти промахнулся, дружок».

– Я не промахнулся, – вслух ответил ему Артем. – Я попал.

– Угу, – отозвалась Кая без усмешки, – попал.

Артем старался не пялиться на ее спину, ноги и волосы (хотя Кая шла впереди и никак не могла этого заметить), но потом смирился и поднял взгляд. До смерти хотелось узнать, представляет ли Кая, чего ему стоило решиться последовать за ней, когда он понял, что ее нет слишком долго? Тогда, продираясь через кусты на звук воды и сжимая в онемевшей от напряжения руке арбалет, он думал о том, что будет, если не найдет ее. Или найдет – а вместе с ней и то, что заставило ее задержаться. Он был слишком напуган, чтобы думать еще и о рюкзаках со всем тем, что сохраняло им жизнь в последние дни. Вещи, хоть и спрятанные за кустами, остались стоять неподалеку от дороги… И все же… Если бы Артему хватило самообладания подумать об этом, возможно, он пошел бы за Каей позже, и, возможно – только возможно – это стоило бы ей жизни.

Старая дорога под ногами стала хуже – они вышли на участок, сильно размытый дождями, на котором сменяли друг друга островки древнего асфальта, бурая земля, деревья и пучки сорной травы. Лес вокруг как будто стал еще темнее – вспомнив о прижившемся детском названии, Артем задумался, это еще Темный лес или уже другой? До сих пор он не видел зримой границы. Что, если огромный, мохнатый, ощеренный тысячью опасных зубастых ртов Темный лес поглотил весь мир? Может быть, он поглотил и далекий Северный город, отмеченный на карте безымянного водителя машины красным крестом. Кая говорила о двух неделях пути, а они шли только пять дней. Что будет, если, дойдя до нужного места, они не найдут ничего, кроме леса? Это были запрещенные мысли.

Темнело. Яркие цветы на обочине дороги погасли – закрыли бутоны, готовясь ко сну, и Артем вспомнил о цветах, осыпавших рюкзаки – как погребальный саван.

Кая остановилась, раздумывая:

– Пора останавливаться. Нужен отдых.

– Я еще могу идти, – Артем вдруг почувствовал резкий укол обиды, хотя плечи и вправду ныли от рюкзака.

– А я нет, – просто отозвалась Кая. – Давай, вон к тем кустам. Отойдем метров на двести в лес.

Быстро и молча они разбили лагерь. Артем с удовольствием отметил про себя, что на этот раз сумел поставить палатку в одиночку. Кая собрала хворост и растянула по периметру лагеря тонкую веревку с колокольчиками – сигнальную систему, конструкцию которой предложил в свое время Артем (о чем никто, разумеется, не помнил) и которая прижилась среди собирателей, охотников и стражей Зеленого. Многие навешивали на леску не только бубенчики, которые должны были в случае опасности вовремя предупредить о постороннем, но и различные охранные обереги: перья, камушки, бусины, разноцветные ленты. На Каиной веревке ничего такого не было.

Артем раскидал ногой дерн и выкопал небольшую ямку с помощью найденного неподалеку острого камня, а Кая сложила в нее собранный хворост. Через минуту весело запылал костер. Последнюю воду, что у них оставалась, разделили на три части. Одну оставили на утро, в другой сварили немного гречневой крупы, пустив в ужин еще и одну из полосок вяленого мяса, а третью приберегли для чая. Воду, взятую в реке сегодня, Кая использовать не захотела и вылила сразу, на месте, где они оставляли рюкзаки, – когда они уходили, в тусклой лужице головки сорванных кем-то цветов подрагивали, как кувшинки на глади пруда.

Кая разложила еду по мискам и поставила чай. Молча они поели и взялись за чашки, когда Кая наконец заговорила.

– Ты неплохо проявил себя у реки, – сказала она, глядя в костер, и Артем почувствовал, как тяжело ей даются эти слова, – будто сам сидел напротив и давил их из себя. – Спасибо. Думаю, тебе стоит продолжать упражняться с арбалетом… Может выйти толк.

– Ну… хорошо, – неловко отозвался Артем, приникая губами к кружке и обжигаясь о край, – в общем, не за что. Ты сделала бы то же самое, – в книгах ему не раз попадалась эта фраза, и вот наконец удалось ввернуть ее в разговор. Он думал, что теперь Кая пойдет спать в палатку, но она продолжала, не отводя взгляда от огня:

– Я раньше не видела такой твари. Как в реке.

«Не спугни ее, – пискнул внутренний голос Артема: – Это первый раз, когда она сама с тобой заговорила».

– Я тоже не видел, – осторожно отозвался Артем, не отрывая глаз от язычков пламени, – наверное, это была русалка или ламия. Я слышал истории…

– Русалку я видела. Правда, дохлую. Не похоже. А вот ламия – может быть. Хвост был не как у рыбы. Как у змеи. – Кая отставила в сторону миску с кашей, хотя в ней оставалась еда.

– Что там случилось? – Артем мельком взглянул на Каю. Ее тонкие пальцы были плотно сцеплены между собой, костяшки побелели от напряжения.

– Она говорила со мной.

– Говорила?

– Да, это кажется странным, – Кая поморщилась, – но она правда говорила. Только этот голос звучал… у меня в голове.

– Хм, – Артем осторожно подвинулся ближе – совсем чуть-чуть, протянул руки к костру, грея пальцы. – А что она говорила?

– Говорила, что исполнит мое желание, если я ступлю в воду, – пробормотала Кая и искоса посмотрела на Артема. – Она показала мне, как я иду с папой, дядей и… дедушкой. Сказала, я могу получить это обратно, если ступлю в воду.