Элвин помолчал.

— А потом приехала Рейчел, мы вместе выпили, и она начала жаловаться, что Родни до сих пор неравнодушен к Лекси. А Лекси, кажется, не отрицает тот факт, что она провела вечер с Родни. Так или иначе, чем больше рассказывала Рейчел, тем больше я узнавал о прошлом Лекси — о том, что она встречалась с другим. О том, что однажды уже была беременна. Это лишь подтверждает, как мало ты о ней знаешь.

— Что ты хочешь сказать?

Элвин вздохнул и заговорил, осторожно подбирая слова:

— Тебе предстоит принять важное решение, и ты должен знать, во что впутываешься.

— Ты считаешь, что ребенок от Родни? — в упор спросил Джереми.

— Понятия не имею, — ответил Элвин. — Дело не в этом…

— Не в этом? — переспросил Джереми. — Тогда в чем? Ты хочешь, чтобы я бросил свою невесту в то время, когда она беременна, переехал в Нью-Йорк и снова ходил с тобой по барам?

Элвин вскинул руку.

— Я этого не говорил.

— Зато, черт возьми, ты именно это имел в виду! — заорал Джереми, не желая больше ничего слушать.

На них снова начали оглядываться, но Джереми не обращал на любопытных внимания.

— Вот что я тебе скажу, — продолжал он. — Мне плевать, какого ты об этом мнения. Это мой ребенок. Я женюсь на Лекси. И буду жить в Бун-Крике, потому что там мой дом!

— Не нужно так орать…

— Ты мне врал!

— Я пытался помочь…

— Ты меня предал!

— Нет! — Элвин тоже повысил голос. — Я всего лишь задавал вопросы, которые ты сам должен был задать уже давно!

— Не твое дело!

— Я не хотел тебя обидеть! — крикнул Элвин. — И не один я считаю, что ты слишком торопишься! Твои братья думают то же самое!

Джереми замер на мгновение, и Элвин воспользовался этим, чтобы продолжить:

— Женитьба — серьезное дело, Джереми! Речь не о том, чтобы пойти с Лекси на свидание! Каждое утро до конца жизни вы будете просыпаться рядом! Люди не влюбляются за пару дней. Не важно, что ты сам об этом думаешь. Ты не исключение. Она замечательная, умная, красивая, все, что угодно… но внезапно решить, что ты готов провести с ней всю жизнь? Бросить дом и карьеру ради каприза?

В его голосе зазвучала мольба, словно Элвин был учителем, который урезонивает талантливого, но упрямого ученика. Джереми мог бы привести множество доводов. Мог бы сказать, что не сомневается в своем отцовстве. Что посылать анонимки было не только глупо, но и жестоко. Что он любит Лекси и всегда будет любить. Но они действительно поспешили, и, даже если Элвин ошибался, Джереми не хотел этого признавать.

А тот ошибся. Несомненно.

Джереми уставился на свой бокал и покрутил его в руках, прежде чем встретиться взглядом с другом. Быстрым движением он выплеснул остатки тоника в лицо Элвина, схватил его за ворот, толкнул назад, лишив равновесия, и прижал к стене.

Он не ударил его. Просто придвинулся вплотную — достаточно близко для того, чтобы ощутить дыхание Элвина.

— Я больше видеть тебя не желаю.

С этими словами Джереми развернулся и вышел.

— От него ни слуху ни духу, — сказала следующим вечером Лекси, сидя с Дорис в «Гербсе».

— Я уверена, что все в порядке, — ответила та.

Лекси помедлила, пытаясь понять, действительно ли бабушка так думает или просто успокаивает ее.

— Ты не видела, какое у него вчера было лицо. Он смотрел на меня так, будто хотел убить.

— По-твоему, он виноват?

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе бы понравилось, если бы ты узнала о Джереми что-нибудь этакое и поняла, что не можешь доверять ему?

Лекси запротестовала:

— Я пришла сюда не затем, чтобы это выслушивать!

— Однако ты здесь, и ты меня выслушаешь. Ты пришла ко мне в поисках сочувствия, но я не постоянно думаю о том, как все это должно выглядеть с точки зрения Джереми. Он видит, как ты держишься за руки с Родни. Потом ты отменяешь свидание, чтобы поехать к Родни. И наконец, Джереми обнаруживает: некогда ты уже была беременна. Неудивительно, что он разозлился.

Лекси открыла рот, собираясь возразить, но Дорис жестом велела ей молчать.

— Знаю, ты надеялась услышать другое, но Джереми — не единственный, кто повинен в ссоре.

— Я извинилась. И все объяснила.

— Иногда этого недостаточно. Ты кое-что скрывала от него, причем не раз и не два, а трижды. Ты зря так поступила, особенно если хотела завоевать его доверие. Следовало рассказать Джереми о том, что было у вас с Тревором. Я думала, ты уже ему рассказала, иначе бы ни за что не дала ему тетрадь.

— Почему я должна была ему рассказывать? Я несколько лет об этом не думала. Это давняя история.

— Но не для Джереми. Для него это случилось в пятницу. И я бы на его месте тоже рассердилась.

— Ты, кажется, с ним заодно.

— Сейчас — да.

— Дорис!

— Ты помолвлена, Лекси. Знаю, вы с Родни дружили много лет, но сейчас ты помолвлена с Джереми, и правила изменились. Все было бы в порядке, если бы ты честно его предупредила. Но ты предпочла действовать у него за спиной.

— Потому что я знаю, как бы он отреагировал.

— Неужели? А откуда тебе знать? — Дорис пристально взглянула на внучку. — Нужно было позвонить Джереми и сказать, что ты хочешь поговорить с Родни. Что вы пытаетесь выяснить, куда подевалась Рейчел и не связано ли ее исчезновение с вами. Но ты не открыла ему правды, притом не впервые. А потом Джереми вдобавок выяснил, что ты уже была беременна.

— То есть, по-твоему, я должна была обо всем ему рассказать?

— Я так не думаю. Но об этом — да, следовало ему сказать. Не то чтобы это большой секрет. И даже если тебе хочется выкинуть Тревора из головы, не забывай, что рано или поздно Джереми все равно узнал бы. Лучше, если бы ты сказала ему сама, не дожидаясь, пока он выяснит сам. Или что еще хуже, узнает от посторонних.

Лекси отвернулась к окну, упрямо поджав губы; Дорис подумала, что внучка сейчас уйдет. Но Лекси осталась сидеть, и бабушка потянулась через стол, чтобы взять ее за руку.

— Я тебя знаю, Лекси. Ты упряма, как ослица. Но в данной ситуации ты — не жертва. И Джереми — тоже. То, что с вами творится, все ваши проблемы — это жизнь. А у жизни есть обыкновение устраивать западню именно тогда, когда вы меньше всего готовы. У всех людей бывают взлеты и падения, все ссорятся. В том-то и дело — вы пара, а пара не может существовать без взаимного доверия. Ты должна доверять Джереми, и он будет доверять тебе.

Лекси размышляла над словами Дорис, продолжая молча смотреть в окно. На подоконник села птичка и принялась прыгать с места на место, словно ей обжигало лапки. Потом она улетела. Лекси сотни или даже тысячи раз видела на окне птиц, но сегодня ее вдруг посетила нелепая мысль, что маленькая гостья пыталась что-то ей сказать. Она подождала, не прилетит ли птичка снова, но та не вернулась, и Лекси подумала: «Какая глупость». Над головой, описывая лопастями широкие круги в воздухе, гудел вентилятор.