– Ника, – услышала его голос сквозь непрекращающийся шум в ушах. – Ника…

В это же мгновение дом, в котором мы находились, буквально взорвался от нового шума! Топот десятка ног в тяжелых, военных сапогах, глухие приказы, что-то опять упало. А дальше:

– Сигурд Авдеевич, уезжайте, мы все зачистим. Вторую взяли пять минут назад на подъезде к Москве. Их было двое, никаких больше сообщников. Раскололась на месте, похоже, не врет, но мы проверим.

– Хорошо, – это Его голос.

Не такой, каким я его знаю. Слишком холодный. Уничтожающе жесткий.

– Что делать с этим? – спросил тот же человек, который только что отчитался перед Завьяловым.

– По инструкции. Доложитесь потом. До завершения операции – не выпускайте. Вряд ли он пойдет на сотрудничество. Выполняйте.

– Слушаюсь.

Лишь в тот момент осознала, что мои руки уже давно не были связаны, а так же и то, что перед тем, как в помещение ворвались другие люди, меня успели чем-то накрыть.

– Ника, – как только все стихло, он… наклонился ко мне и аккуратно взял на руки. – Ника, все закончилось.

– Выпей это. Я помогу.

Мои руки дрожали с такой силой, что ему пришлось обнять кружку поверх них и помочь поднести ее к моему рту. Сделала маленький глоток. Горло парализовало. Даже маленькая доза теплого чая никак не хочет поддаться мне.

Мы уже не там. Смутно помню как, но Сигурд усадил меня в свою машину, укрыл пиджаком, еще хранившим Его волшебное тепло, и привез сюда. На нашу с Майкой квартиру.

– Ника, попытайся.

– Я… н… н… не…

Он убрал кружку, и мгновенно перед моим носом материализовалось его огромное плечо, его белая рубашка, в которую меня в следующее мгновение направили уткнуться лбом. Ладонь моего спасителя легла на мой затылок, и я услышала:

– Все. Все уже закончилось. Ты дома. Я здесь… Все уже закончилось. Ты слышишь меня?

– Сл… сл…шу… – горло все еще сжималось и кроме скудного всхлипывания, мне ничего не удалось из себя выдавить.

Он остался. Остался со мной в моей квартире. Уложил на моей же кровати и укрыл одеялом. Я думала… Боялась… По-настоящему боялась, что он уйдет.

Он не ушел. Остался. Через несколько мгновений почувствовала его горячее тело рядом с собой.

Си-гурд…

Сигурд прижал меня к себе очень крепко, но, даже не смотря на это, меня все еще не переставало знобить. Его тело касалось моей спины, а ноги… накрыли мои. Он полностью… полностью укрыл меня собой, как будто… возможно, мне это померещилось или я придумала…

Как будто хотел защитить.

Не знаю, от чего больше меня трясло. От того, что пережила в эту ночь или от того, что тот человек, которого я боялась больше всех на свете, больше, чем боялась отца-убийцу, больше, чем боялась Колю-насильника…

Этот человек внезапно оказался тем самым, в тени которого я в первый раз в своей недлинной жизни почувствовала себя в безопасности. Мое сердце полыхало благодарностью к нему и непростительной жалостью к себе. И, если бы… если бы он в этот момент потребовал того же, что хотел получить от меня Коля… ему…

Я бы уступила Сигурду, не задумываясь.

Но он… Он ничего не сделал. Его горячая ладонь лежала на моем животе и не совершала ни одного лишнего движения. Никаких намеков на то… Ни на что.

Только защита.

Только тепло.

Сигурд был со мной и, постепенно, его бескомпромиссное присутствие подействовало – мои всхлипывания и судорожная дрожь ушла. Успокоилась и… на смену ужасу, страху, истерике… На смену всему этому букету чувств, пришло слишком острое ощущение другого человека рядом со мной. Его руки, на которой покоилась моя голова, его ладони, лежавшей на моем животе. Его горячего дыхания, которое, выходя из его легких, нежно касалось моего затылка.

Тело сделало за меня то, о чем не успела даже подумать. Развернулась к нему, не высвобождаясь из его объятий, и без страха заглянула в его карие, почти черные глаза. Сигурд не спал. Даже в темноте комнаты, освещенной лишь лунным светом, увидела, как он смотрит на меня. Очень внимательно, как будто пытаясь разобрать сквозь молчаливую пелену то, что я сейчас чувствую, что думаю, что собираюсь делать…

Подозреваю, что даже когда потянулась к нему, Сигурд все еще не понял, чего хочу. Скользнула ладонями по его мощной шее, зацепив по пути шрам, но, не остановившись на нем, достигла его затылка и, наконец, прикоснулась губами к его губам.

– Нет, не надо, – услышала мягкое, и он даже сделал попытку отстраниться, однако, я настояла на своем, прошептав лишь одно магическое слово, ради которого, по сути, живу все последние дни…

– Си-гурд… Пожалуйста, – взмолилась и… мгновенно получила все то, о чем просила!

Он больше не отталкивал меня, наоборот, все произошло совсем иначе, его ладонь оказалась на моей спине, с легкостью подцепила мой лифчик и позволила ему расстегнуться. Я помогла человеку со шрамом, стянув лишнюю одежду со своего тела, и поспешила прижаться к его умопомрачительной, столь недосягаемой и желанной коже. Может быть, это и было то самое лекарство, которое было мне жизненно необходимо в этот самый момент. Осознать, что у меня есть тот человек, с которым я могу чувствовать себя в настоящей безопасности. Во всех смыслах. Человек, которому я готова принадлежать. Человек, на чью сторону встала, практически не раздумывая, поддавшись лишь своим внутренним ощущениям.

И не ошиблась.

Он позволил мне быть сверху. Быть выше его. Быть над ним.

Быть рядом с ним.

Не поверила тому, что реально происходило. Я завалила его на спину. Я. Завалила на спину Си-гур-да. Поднялась и, перекинув ногу через его атлетически упругий торс, уперлась ладонями в грудь, в том числе и в то место, где заканчивался шрам. Я чувствовала его под своими пальцами. Это уродливое пятно на его прекрасном теле, которое должно было отпугивать, но на самом деле привлекало меня сильнее самого мощного магнита во вселенной. Этот шрам. Отпечаток боли на его душе, который делает этого мужчину человечным. Настоящим. Понятным. Превращает из неприкасаемого божества в того, кого можно желать. Всем своим женским, неопытным, порой даже очень глупым существом.

В темноте его карие глаза полыхали, ровно, как и мои колени, которых только что коснулись руки человека со шрамом. Коснулись и скользнули по ногам… выше, к бедрам, которые тут же отозвались на его присутствие, чуть приподняли корпус, заставив округлиться ягодицы, будто бы желая доказать этому мужчине свою соблазнительность.

Его руки и его мужская сила отозвались на мой смелый выпад. Низ моего живота налился пылающей истомой, как только тело почувствовало под собой возросшую, обжигающую эрекцию. Это было подобно знаку, приказу к действию. Мое тело интуитивно затанцевало на нем, медленно, с чувством, ягодицы заходили по кругу, лаская его мужскую силу мягкими, влажными прикосновениями, усиливая темп, дразня его и себя, доводя до неистового желание нас обоих. Он не проникал в меня, оттого это эротическое действо становилось в разы аппетитнее, заставляя обоих его участников в буквальном смысле плавиться от напряжения.