После всего, что случилось сегодня, мне хотелось… Мне почему-то очень хотелось, чтобы он взял меня. Не мягко, не нежно, взял сильно, заявив на меня свои права, заявив и доказав свою власть. Поэтому я дразнила его, играясь с его возбуждением и страстью. Мне хотелось, чтобы человек со шрамом обуздал меня, вытеснив, выбив из моего сознания сегодняшний страх перед Колей. Хотелось, чтобы доказал, что он единственный, кто может властвовать надо мной, кто может брать меня и подчинять. Хотела, чтобы он доказал этим, что больше никто, кроме него не смеет прикасаться ко мне.

И он словно услышал мои не озвученные просьбы. Лишь на мгновение, как будто вглядевшись в этой почти кромешной темноте в мое лицо. Сигурд все понял. Его руки снова взяли все под свой контроль – моментально опрокинув неловкую наездницу со своего хозяина на кровать и заставив меня встать на колени.

Из моего горла вырвался тяжелый стон в то мгновение, когда его огромная отвердевшая сила грубо вошла в меня и подчинила все тело себе. Он намотал мои волосы на кулак и подтянул к себе. Совсем чуть-чуть, но этого было достаточно, чтобы усмирить все мои страхи, доказав, что под его покровительством мне нечего бояться. Удерживая меня за волосы одной рукой, а второй жестко сжав мой бок, Сигурд помедлив лишь несколько мгновений, словно бы продлевая сладкую прелюдию, внезапно приблизил свою рабыню к себе, сильнее подтянул за волосы, как будто предупреждая, что вырваться не удастся – ускорил темп и агрессивно сокрушил меня под собой безостановочным градом ударов своих мощных бедер по податливым женским ягодицам. С каждым следующим толчком он входил в меня все глубже и глубже, бесцеремонно, беспощадно разбивая в прах любое сопротивление, любое неповиновение женского упрямства мужскому эго.

Однако, не смотря на всю силу нашего обоюдного возбуждения, он не дал нам обоим закончить. Мучительно продолжив мою агонию, приказал:

– Повернись и встань на колени.

Я хотела его… Хотела так сильно, что была готова умолять, лишь бы он снова прикоснулся ко мне. Но нет. Он не сделал этого. Его твердая ладонь опять легла на мой затылок, как только я приняла его мужское напряжение в свой рот. Эта самая ладонь в приказной манере направляла мою голову, подсказывая тем самым, как нужно двигаться. Мне было плохо. Очень плохо из-за яростного, мучительного возбуждения, которое уже кричало в моем сознании, требуя, выпрашивая умолять его подарить мне ласки. Готова была завыть от боли, когда он бесцеремонно овладел моим ртом и наполнил его обжигающим свидетельством своего сексуального удовлетворения. Не желая его отпускать, проглотила все до последней капли и нежила, целовала, гладила его пульсирующую мощь, умоляя и умоляя уделить мне внимание.

Мои ресницы затрепетали, когда знакомая уже мне ладонь, властно, по-хозяйски соскользнула на мою шею, провела несколько раз, заставив отозваться на свое прикосновение и отклонить голову, как бы разрешая делать ему со мной все, что только пожелает. Несколько… несколько движений, и вот, она уже на моей спине, заставляет гореть кожу под собой, почувствовала пальцы на пояснице и, наконец, сама подалась вперед, чтобы ему было удобнее овладеть моими ягодицами. Выгнула спину, словно ластящаяся кошка, когда эти же жадные пальцы нырнули ниже, когда моментально погрузились в горячую влагу возбуждения своей подопечной, а потом поиграли со мной, стимулируя новую волну неистового восторга от его обладания мной.

Влага появилась и на моих глазах, потому что сила желания была настолько высокой, что уже начала причинять адскую боль. И только теперь, только сейчас, когда всеми своими действиями, вытеснил из моей головы все ненужное и полностью занял собой все пространство – Сигурд сжалился надо мной, еще раз наклонив меня и заставив расставить ноги, вошел в свою жертву и, нанеся очередную порцию умопомрачительных ударов, подарил ей долгожданное освобождение…

Бурно кончив и с трудом усмирив переставшее подчиняться дыхание, я вскоре мирно уснула в его объятиях. На своей кровати и под его, человека со шрамом, уверенным, властным контролем. Ладонь Сигурда прижимала любовницу к своему хозяину, как бы напоминая о том, что я теперь принадлежу только ему.

Человек со шрамом. Си-гурд. Сигурд Авдеевич Завьялов. Заместитель министра иностранных дел. Тот самый, чья тяжелая рука в это мгновение мирно покоится на моем животе. Я слышу его мерное дыхание. Потому что он спит. В моей постели. В моей, самой обычной постели, в квартире, которую мы сняли на двоих вместе с Майкой.

Человек со шрамом, которого лишь несколько дней назад я боялась больше, чем смерти. Но теперь не боюсь.

Это первая ночь, которую мы провели вместе. Это первый раз, когда мы так долго вместе. И настолько откровенно. Мой телефон лежит в гостиной, в том самом магическом чемоданчике, который не дает ему подслушивать нас. Наверное, можно сказать, что в эту секунду я нахожусь в относительной безопасности. Хотя прекрасно знаю, что это ненадолго.

Он сказал, что мы должны были вернуться именно сюда. Слежки за нами никто не отменял. И, судя по всему, по его тону, по всему, то, что сделали Коля с Жанной – это даже не цветочки, по сравнению с тем, чего мы можем ожидать от Михайлова. Моего бывшего босса. Сигурд не сказал открыто, но, не смотря на это, я поняла. Уровень опасности зашкаливает.

Мужская рука, до этого момента мирно покоившаяся на моей талии, медленно поползла вверх. В ту же секунду низ моего живота налился знакомой, сладкой истомой…

– Доброе утро, Ни-ка, – проникло в мое сознание запредельно нежное.

Мои ресницы затрепетали так же волнительно, как и бабочки в моем животе.

– Доброе утро, – отозвалась тихо, но при этом смело, – Сигурд.

Я хотела повернуться к нему, но его пальцы, которые только что обжигающе коснулись моей груди, скользнули выше и легонечко сжали мою шею, не давая тем самым пошевелиться. Он быстро дал мне понять, почему сделал это.

Без лишних прелюдий и слов, Сигурд безапелляционно взял меня, осторожно, но, вместе с тем, жестко вошел в свою любовницу и, не позволяя мне высвободиться, получил свое. Его движения были властными, чуть грубыми, однако, ровно такими, как я сама этого хотела. Наверное, если бы он сделал это как-то иначе, более нежно, сладко, это не было бы настолько покоряюще восхитительно. Каждым своим категорическим движением, каждым напористым толчком крупных бедер, Сигурд начисто изгонял из меня страх. Любые его проявления. Он не дал мне усомниться в своей силе и уверенности, заставил признать свою власть, подчиниться и… довериться. Мы не можем проиграть.

Такие люди не проигрывают. Они берут от жизни все. Потому что сама жизнь подчиняется им.

Его пальцы передали эстафету другой руке, а сами скользнули ниже, на мое бедро, а затем, подхватив мою ногу под колено, приподняли ее вверх, чем открыли своему хозяину пути ко всему. Он задрал мой подбородок выше, и я выгнулась, подставив свои ягодицы под град неистовых ударов, наносимый его бедрами. У меня потемнело в широко открытых глазах. Звуки исчезли. Дыхание сдалось и остановилось до тех пор, пока из моего горла не вырвался клуб воздуха, подгоняемый безумным стоном, последовавшим сразу за его гортанным рыком.