Желтоватое лицо Сарна стало подозрительным.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил он.

Гидеон взглянул на него с легким удивлением:

— Я хочу сказать, что мне надо устроить продажу моей плантации. Когда я заполучу Ротердейл, мои интересы в Вест-Индии закончатся.

— А что будет с нами? — спросил пират, но Крейл рассмеялся.

— Мы расстанемся, я полагаю, с обоюдными выражениями доброжелательности, — сказал он. — «Вампир» станет вашим, Сарн. Я подарю его вам и больше не буду требовать своей доли добычи. Затем с моей очаровательной невестой, — он смолк, чтобы насмешливо поклониться Франсис, — я вернусь в Англию как маркиз Ротердейл. Новый Свет сослужил мне свою службу, снабдив необходимым мне золотом для получения титула маркиза. Теперь у меня больше нет своих интересов в этих варварских землях.

— Так, значит, вы покинете нас. — Сарн откинулся в своем кресле и засунул руки в карманы. — Вы либо очень уверены в себе, раз говорите нам такое, мистер Крейл, либо очень глупы. Что мне помешает убить вас и снова стать себе хозяином?

— Ничто, — сказал Гидеон, явно скучая. — Но я не вижу, что вы выиграете от этого, тогда как однажды вам может прийтись туго, когда вам придется объяснять мою смерть. Как головорез, Сарн, вы вне сравнения, но вам недостает ума. Убить меня без надежды на выгоду для себя было бы поступком глупца.

Мгновение Сарн пристально смотрел на него, а затем его взгляд неторопливо, почти украдкой переместился на Франсис.

— Да уж, и правда, я ничего не выиграю, — заговорил он почти примирительно. — Тогда подождем, посмотрим, что пошлет нам удача. Как вы говорите, мы не торопимся.

— Вот это мудрые слова, — с удовольствием в голосе заметил Гидеон. — Помните, Сарн, нет ничего плохого в том, чтобы иметь влиятельного при дворе друга, а я стану влиятельным, не сомневайтесь.

— Я не сомневаюсь, — бросил Сарн и по-волчьи ухмыльнулся. — Когда все будет кончено, многие будут плясать под вашу дудку.

Он снова взглянул на Франсис, и это не укрылось от Гидеона. Он улыбнулся.

— Точно, — сказал он мягко. — Видите, Сарн, лучше быть моим другом, чем моим врагом. Франсис! — Девушка подняла глаза и вздрогнула. Гидеон отодвинул свое кресло и поднялся, властно протягивая ей свою тонкую руку. — Ваш похоронный вид начинает меня утомлять. Идите в свою каюту.

Она не произнесла ни слова протеста и, покорно поднявшись со своего места, проследовала за ним к двери. Распахнув ее перед ней, он положил ей руку на плечо.

— Вы невежливы, Франсис, — сказал он. — Уходя, принято желать всем спокойной ночи.

— Желаю вам спокойной ночи, джентльмены, — произнесла она тихо.

Сарн продолжал сидеть, развалясь, в своем кресле, а Жан-Пьер встал и поклонился.

— A votre service, miledy, — галантно ответил он, игнорируя саркастический смех своего капитана.

На следующий день Франсис сидела на палубе юта, она была одна, и одно то, что ее светлость могла вот так сидеть в одиночестве без всякой охраны на борту одного из самых знаменитых пиратских кораблей в Карибском море, красноречиво говорило о власти горбуна.

При виде берега слезы заструились по ее бледным щекам. Внезапно рядом раздался ненавистный мелодичный голос:

— Я должен просить вас прекратить это, Франсис. Ничто не раздражает меня больше, чем женщина, плачущая по каждому пустяку. Это недостойно и вам не к лицу.

Она смахнула слезы и взглянула на Гидеона.

— Я еду на берег, — заявил Гидеон. — Вам не надо волноваться, пока меня не будет. — Он взял ее безвольную руку и поднес к губам. — Прощайте, любовь моя.

Франсис ничего не ответила. Гидеон медленно и неуклюже спустился вниз по лестнице и скрылся из вида. Когда она снова увидела его, он уже сидел в лодке вместе с Рандольфом Сарном.

Франсис вскочила на ноги. Вот он, шанс, которого она ждала. Если бы она только могла найти тюрьму Криспина и поговорить с ним, они смогли бы придумать какой-нибудь план спасения. Она точно не знала, где его искать, но, догадавшись, что, скорее всего, он будет заточен где-то в недрах корабля, осторожно начала спускаться вниз. Внезапно позади раздались шаги, и, обернувшись, она столкнулась с Жан-Пьером.

Он поклонился с притворным уважением, и его белые зубы сверкнули в улыбке, ничего не имеющей общего со смирением.

— Тысяча извинений, миледи, — экстравагантно сказал он. — Но вам не разрешено здесь находиться.

Жан-Пьер проводил миледи в кают-компанию, где она в унынии подошла к креслу во главе стола и опустилась в него, а он, закрыв за собой дверь, прислонился к ней. Франсис сидела не шевелясь, словно поначалу даже не замечала его присутствия. Наконец она со вздохом произнесла:

— Можете не сторожить меня, сэр. Если хотите, я пообещаю, что не выйду из этой комнаты, пока не вернется мой двоюродный брат.

Жан-Пьер отошел от двери и, шагнув вперед, присел на краешек стола, продолжая смотреть на нее сверху вниз. Ее руки сжали подлокотники кресла, но она заставила себя спокойно встретить его бесстыдный взгляд.

— Вы искали Криспина, не так ли? — проговорил он вопросительно.

— А кого еще я должна была бы искать, сэр, на борту этого судна, если не моего брата или моего кузена Маунтхита, а они, я полагаю, заключены вместе с Криспином?

Он усмехнулся и, оставив этот вопрос без ответа, сказал:

— Но ни они, ни он не могут вам помочь, миледи. Вам бы следовало поискать друга в ином месте.

Сердце Франсис заколотилось. Возможно, удача еще не отвернулась от них, если Жан-Пьера удастся убедить помочь им. Она осторожно сказала:

— Где же тогда должна я искать? Если Криспин не может помочь мне, мне не может помочь никто. Вы смеетесь надо мной.

— Э, нет, миледи, parole d'honneur! Я не смеюсь. Я хочу лишь помочь вам. — Он наклонился вперед и заговорил почти шепотом: — Возможно, месье Крейл не столь могуществен, как он воображает. Он не принадлежит к Братству. Среди нас есть люди, которые спрашивают себя, почему мы должны подчиняться тому, кто хочет использовать нас только в своих собственных целях.

Она нахмурилась:

— Но он хорошо вам платит, разве нет?

Жан-Пьер презрительно щелкнул пальцами:

— Обещаниями, не более! Он сказал, что не возьмет своей доли добычи из нашего последнего плавания и этого, и мы согласились, поскольку его доля всегда была самой большой. Но с тех пор мы захватили лишь один корабль. En verite, миледи, люди начинают роптать, а теперь к этому добавились еще вы и ваш брат и виконт. Им это не по душе! Если станет известна правда, кто пострадает? Только не месье Крейл. Он слишком умен! Он найдет какой-нибудь способ свалить вину на нас.

Она подняла глаза и прямо встретила его взгляд: