От такой необъятной мощи у меня перехватило дыхание.

Тяжелые ворота, сделанные из настоящего металла, поползли вверх с оглушительным скрежетом. Достигнув высоты, достаточной для того, чтобы внутрь могла пройти лодка со стражниками, они остановились. Мы медленно вплыли внутрь.

Когда лодка проходила под воротами, я запрокинул голову и обомлел: их ширина была в два моих роста! Ровные края скрывали усеянную острыми зубцами середину.

Я невольно содрогнулся от мысли, что стало бы с нашей лодкой, если бы что-то пошло не так и ворота рухнули. Чтобы выкинуть из головы эту ужасную картину, я стал осматриваться вокруг. Если меня не обманывает память, сам грот выглядит не менее впечатляюще, чем ворота…

От черной воды до высокого каменного свода, грот озарял уже забытый мной свет голубоватых подземных грибов. Стены казались сделанными из чистой бирюзы с вкраплениями малахита, на них причудливо играли водные блики. Создавалось впечатления, что эти огромные куски камня движутся, танцуют на месте, будто морские волны! Это было одно из самых удивительных мест, которые мне доводилось видеть.

Воздух здесь показался мне удивительно сладким и свежим. Я вдохнул полную грудь, невольно зажмурившись от удовольствия. Наверное, тяжело будет снова привыкать к едкой вони Огузка даже после часа, проведенного здесь.

– Сладкий запах свободы, а? – усмехнулся младший стражник, снимая противогаз. Этот юноша, казалось, был даже моложе меня… неужели и таких уже берут в стражу?

Широкий причал принял лодку, там нас уже ждало четверо стражников. Видимо, они были здесь на тот случай, если я вдруг решу пробраться в жилую часть Остова.

Мне развязали ноги, чтобы я сам смог подняться по огромной лестнице, выточенной в камне. Этот маршрут был мне знаком: наверху, на первом жилом уровне, находилась металлическая дверца, ведущая в своего рода казармы, только с комнатами для начальников и для проведения советов. Если бы меня проверили выше еще на уровень, я бы оказался в месте, где держат заключенных, которым еще не вынесли приговор. С третьего уровня можно было попасть в один из жилых районов Остова.

Шагая по ступенькам, мысленно я поднимался выше, проходил через дверь третьего уровня и оказывался на знакомом веревочном мосте, перекинутом над густой сетью таких же мостов, спускавшихся все ниже и ниже, так что самого низкого было и не видно. Огромный, необъятный в темноте колодец, в стенах которого горели окна домов, напоминал ночное небо, – теперь-то я знал, как оно выглядит. Я переходил три четверти моста, спускался ниже, там обходил полукольцо кратера и оказывался возле своего дома, где, как и всегда на протяжении многих лет, сидела штопающая сети мать, одинокая и полностью покорная своей незавидной судьбе…

Как близко и как недосягаемы были эти образы, проносившиеся в моей голове. Я совершенно ясно ощущал, что этот путь, путь к собственному дому, для меня закрыт, и вовсе не стража настоящее препятствие. Даже если бы меня не держали, я бы не пошел туда. Мое место больше не здесь.

Мы вошли в казармы, темные каменные коридоры с тяжелыми дверьми, больше походили на темницы, чем на место, где стражники должны собираться и отдыхать после дежурств. Несмотря на все усилия, я не уловил ни звука за тяжелыми дверьми.

Сквозь жуткие безмолвные коридоры меня привели к особенно внушительной дверце. Она была не только больше всех прочих, ее украшали металлические узоры – невероятная роскошь! Судя по ним, за этой дверцей обитал очень могущественный человек.

Один из провожатых постучался, вошел, доложили обстановку, а потом дал знак остальным, чтобы те втолкнули меня внутрь. Вместе со мной вошел старший из поймавших меня стражников, и дверь за ним захлопнулась.

Мы оказались в просторной, хорошо освещенной комнате с окном, выходящим на огни жилого колодца. На каменных стенах висели многочисленные награды, а также всяческое оружие, которым, надо полагать, хозяин кабинета владел не хуже, чем своей правой рукой.

Осматривая помещение, я заметил рабочий стол из отполированных китовых костей, но за ним никто не сидел. Тогда я осмотрел комнату еще раз в поисках человека, который будет решать мою дальнейшую судьбу, но никого не увидел.

Вдруг от одной из затененных стен комнаты отделилась длинная фигура в серых одеждах.

– Старший стражник Китоус! Разрешите доложиться? – мой неподражаемый изловитель вытянулся по струнке и отдал честь, глядя куда-то сквозь фигуру.

Тень все еще скрывала от меня черты лица этого ужасного начальства, но одно я уже мог понять точно: это была женщина! Наверное, даже осьминогу в форме я бы удивился меньше, чем этой высокой и худощавой, но без сомнения женской фигуре… И как она только пробралась на это место, интересно знать? И на какое именно место?… К кому меня привезли?

– Докладывай, – строго разрешила она, подходя к нам все ближе и ближе. Ее шаги были размеренны, как щелчки древнего механизма, измеряющего время.

Я уже мог ее рассмотреть, но ни одна черта каменного лица, обтянутого сухой белой кожей, не позволяла определить ни возраст, ни характер этой женщины. Совершенно безликая, она могла сойти за расплывчатое приведение. Однако жгучий взгляд живых ярко-зеленых глаз, казавшихся светящимися на фоне сероватого лица и тусклых седых волос, источал огромную силу и неиссякаемое упорство.

– Госпожа, я поймал его в воде между островами фиолетовых и синих, – рассказал стражник.

– Плавающий вор, надо же… – ее холодный скрипучий голос пробирал до мурашек.

Женщина остановилась напротив меня и заглянула мне в лицо с такой внимательностью, как будто у меня на нем были написаны все интересующие ее ответы.

– Что тебе понадобилось на тех островах? – спокойно спросила она, не сводя с меня проницательного взгляда.

– У меня там сестра, – ожесточенно ответил я, придавая своему собственному взгляду надлежащее отчаяние. Уж что-что, а уроки актерской игры от Белого Нарвала я в свое время усвоил отлично… пока ни одно живое существо не смогло распознать моей лжи.

– И как зовут твою сестру? – спросила женщина. По ее виду нельзя было точно сказать, зачем ей понадобилась эта информация. Собиралась ли она ее использовать или спрашивала просто из родившегося вдруг любопытства? В одном я был почти уверен: она уже решила, что со мной делать, и мои дальнейшие ответы ничего не изменят.

– Орка, – тут же сказал я, вспомнив просьбу Шляпы.

– Прекрасно. Мы же не звери, чтобы запрещать мальчику видеться с сестрой? – спросила она у стражника, но тот, разумеется, ничего не ответил. На беднягу было жалко смотреть, кажется, он не на шутку боялся этой жутковатой особы и сейчас