Вот что сказал святой Иероним. Я проснулся, но святой все стоял перед моими глазами, и его слова звучали в моих ушах.

Вскоре я почувствовал приближение песчаной бури, закрыл вход в свою пещеру и переждал в ней непогоду.

А как только буря утихла, я пошел туда, куда велел мне идти святой. И вот – я нашел место, где погиб твой караван, и нашел тебя, слушая голос своего сердца. Теперь ты пойдешь за мной, и я совершу над тобой таинство святого крещения.

– Да, я пойду с тобой, святой старец! – проговорил Арнульф смиренно. – Я пойду с тобой и приму из твоих рук святое крещение, приму из твоих рук чистую воду новой веры, потому что, ожидая смерти в песчаном плену, я дал клятву посвятить свою жизнь новому Богу, Богу христиан, а я всегда держу свое слово!

– Должно быть, Всемогущий Господь услышал твою клятву и послал ко мне святого Иеронима, чтобы я помог тебе выбраться из песчаного плена! – ответил старик. – А теперь пойдем, нам больше нечего здесь делать!

С этими словами старик повернулся и зашагал на запад.

Арнульф поплелся за ним, еле переставляя ноги.

Его мучила жажда, мучила усталость, палило немилосердное солнце пустыни, но он шел, не желая показать слабость перед старым отшельником. И правда, как он мог уступить этому старому, немощному человеку?

А отшельник шагал, как будто был полон сил, час за часом, не выказывая признаков усталости.

Арнульф начал отставать от него. Силы его таяли с каждой минутой. Перед глазами германца плясали цветные пятна, в какой-то момент солнце показалось ему черным. А в следующий миг он без чувств упал на песок.

И едва он потерял сознание – перед его внутренним взором предстал человек в простом белом одеянии, который смотрел на него с печалью и состраданием.

– Кто ты? – спросил его германец. – Что ты делаешь в этой раскаленной пустыне?

– Я – тот человек, чью гробницу ты разорил со своими спутниками среди развалин великого Рима.

– Тот, кого христиане называют святым Петром?

– Да, именно тот.

– Но ведь ты умер, умер много лет назад! Я сам, своими глазами видел твою гробницу!

– Это так, но Тот, чьим именем я проповедую, смертью смерть попрал, и теперь для тех, кто верен Его имени, смерти нет, но есть жизнь вечная!

– И чего же ты хочешь от меня, святой старец?

– Я хочу, чтобы ты встал и шел вперед, ибо путь твой еще не закончен, он только начат.

– Но у меня больше нет сил. Я измучен жаждой и жарой, утомлен долгим и трудным переходом.

– У тебя будут новые силы. Жажду твою утолит вера, ибо в ком есть истинная вера – силы того бесконечны. Я хочу, чтобы ты встал и шел вперед, к свету веры.

Святой склонился над молодым германцем и коснулся его уст своей рукой, и Арнульф почувствовал, как чистая влага вливается в его губы, утоляя его жажду.

Арнульф открыл глаза.

Святой Петр исчез, растаял, как мираж пустыни, но перед ним стоял старый отшельник.

– Поднимись, – приказал он германцу, – поднимись и иди. Нам осталось идти совсем недолго.

Германец встал и зашагал вперед, наполненный новой силой, как кувшин, наполненный молодым вином, и он шел за старым отшельником еще час и другой, и третий.

Солнце начало клониться к закату, когда он увидел впереди высокий холм. Отшельник направился к этому холму, и Арнульф увидел, что в его склоне темнеет пещера.

В эту пещеру привел его отшельник.

Стоя в прихожей собственной квартиры, Агния почувствовала небывалое счастье. Господи, наконец-то она дома! И теперь поскорее запереть двери и никому не открывать до утра. Напиться крепкого чаю с сахаром, даже есть не хочется. Посмотреть какую-нибудь ерунду по телевизору и спать… В собственной кровати, на чистых простынях, телефон отключить… Мечта!

Завтра с утра на работу, и потянется бесконечная череда дней, когда от суеты и вздохнуть некогда. Но сегодняшний вечер она проведет в тишине и одиночестве.

Не тут-то было. Достав мобильный телефон, она увидела, что было три звонка с одного номера. Номер был чем-то знаком, ах да, конечно, это Павел звонил днем. Интересно, что ему от нее нужно? Соскучился? Уж это вряд ли… Сам сказал, что завтра с ней свяжется, а теперь вот названивает. Невтерпеж ему…

Мелькнула какая-то неясная мысль, когда Агния выключала телефон, но тут же потерялась в сонной ее голове. Перезванивать Павлу она ни за что не станет. Он ей нравился там, в Тунисе, однако сейчас она не видит смысла продолжать это курортное знакомство. Как бы ему потактичнее это объяснить…

И вот, когда она разобрала постель и уже предвкушала, как вытянется на чистых простынях, в дверь позвонили. Причем не в домофон, а во входную дверь.

В первый момент Агния вздрогнула и тут же на себя рассердилась. Чего она боится? Что придут люди из таинственного управления и арестуют ее? Да с какого перепугу, ведь все это проделала Аська, это она внесла ее в список особо разыскиваемых преступников, а потом все аннулировала. Так неужели, неужели она боится Аськи?

Сердясь на себя, она подкралась к двери босиком и заглянула в глазок, хотя знала, что нельзя этого делать. Стоящие на лестнице увидят тень и поймут, что она дома.

В глазке виднелась жуткая рожа с глазами больной лягушки. Рожа сильно смахивала на соседку сверху – ту самую, с истеричной собачонкой. Этой-то чего от Агнии нужно?

«Ни за что не открою, – подумала Агния, – ни за какие коврижки. Хоть пожар, хоть всемирный потоп, хоть ураган, хоть цунами. Спать пойду – и все!»

– Агния, открой! – в дверь бухнули ногой. – Открывай, я знаю, что ты дома!

Голос был Аськин. И по этому голосу было ясно, что Аська так просто не отстанет.

– Ну что еще случилось? – обреченно говорила Агния, отпирая замки. – Ну дашь ты мне в конце концов поспать? Мне, знаешь, нашего сегодняшнего общения надолго хватит…

Оттолкнув ее, Аська протиснулась в квартиру.

– Чего тебе? – неприветливо спросила Агния. – Вроде бы мы все уже выяснили…

– Вот именно, что не все, – сказала Аська, – ты дверь-то закрой, я надолго.

– Надолго? – простонала Агния. – Слушай, какого черта тебе от меня надо?

– Мне надо, чтобы ты не смотрела на меня с презрением, – отчеканила Аська, – и не цедила слова сквозь зубы. На, читай!

С этими словами она бросила Агнии папку – обычную, пластиковую папочку наивного розового цвета. От неожиданности Агния не сумела подставить руки, и папка упала на пол, из нее вывалилось множество листов, которые разлетелись по полу в прихожей.