— Я же вам сказала, у нее все хорошо. Просто отлично. А теперь оставьте нас в покое. — Она положила трубку, прикусила губу и принялась грызть ноготь.

Джиллиан Готорн не собиралась сообщать этому Соломону, как сильно она беспокоилась из-за дочери. Сегодня утром, взглянув на Кейт, она сразу поняла, что та очень больна. Кейт спала, но ее лицо было невероятно бледным и измученным, кожа стала почти прозрачной, на висках и шее проступили вены. Джиллиан передернуло. Ее дочь стала похожа на труп.

Она снова подняла трубку и набрала номер доктора Эндрюса.

Билл Эндрюс был семейным врачом Готорнов с тех пор, как Кейт появилась на свет. Старый добрый доктор стал для нее чем-то вроде дядюшки, и в его голосе прозвучало искреннее беспокойство, когда Джиллиан позвонила ему домой и рассказала, что происходит с ее дочерью.

— Не нужно везти Кейт в клинику. Я сам приеду и осмотрю ее.

Джиллиан стояла у окна, когда машина доктора через некоторое время въехала на подъездную дорожку.

— Спасибо, что приехали, Билл, — сказала она, открыв дверь.

— Как она?

— Я ужасно за нее беспокоюсь.

Ровно без четверти девять личный самолет Джереми Лонсдейла с необычным грузом на борту, доставленным в аэропорт на вертолете, взлетел с частного аэродрома в Суррее и резко поднялся в затянутое тучами небо. Команда из трех человек получила короткие инструкции от хозяина взять курс на Россию. Груз представлял собой укрепленный стальными пластинами тяжелый ящик семи футов длиной, а его содержимое было секретом, который охраняли мистер Лонсдейл и два молчаливых и суровых на вид мужчины в черных костюмах, нанятых, чтобы постоянно находиться с ним рядом. Мужчины в черном практически не разговаривали, когда же члены команды услышали, как они шепотом перекинулись парой слов, это был какой-то непонятный им восточный язык. Но мистер Лонсдейл сказал, что они не должны задавать вопросов, и они не задавали.

Лэвендер-Клоуз, Уоллингфорд,

8.47

— Привет, Кейт, — сказал доктор Эндрюс, когда Джиллиан провела его в спальню дочери.

— Здесь темно, — добавил доктор, взглянув на задвинутые шторы.

— Кейт требует, чтобы мы их не открывали. Мне кажется, она не переносит света.

— Ну, давайте посмотрим.

Доктор Эндрюс подошел к окну и слегка раздвинул шторы. Кейт издала громкий стон и спряталась под одеялом, когда луч солнца, промчавшись по комнате, коснулся ее лица.

Доктор Эндрюс удивленно приподнял одну бровь, закрыл шторы и сел на край кровати.

— Можно? — Он включил лампочку на прикроватной тумбочке. — Твоя мама говорит, что в последнее время у тебя постоянно болит голова. Это так?

Кейт ничего не ответила.

— Все в порядке. Тебе не нужно отвечать. — Доктор мягко отодвинул одеяло в сторону. — Тебе не будет больно, — проговорил он, когда она начала слабо протестовать. — Я только хочу быстренько тебя осмотреть, чтобы мы смогли…

Он замолчал, увидев ранки на шее девушки.

— Чтобы мы тебя вылечили, — договорил он и мягко повернул голову Кейт, стараясь получше разглядеть необычные следы.

Засунув градусник Кейт в рот, он обратил внимание на то, какие у нее бледные губы, и озадаченно покачал головой.

Джиллиан Готорн стояла, скрестив на груди руки, и молча наблюдала, как он осматривает Кейт. Когда он закончил, Кейт, тихонько постанывая, снова спряталась под одеяло.

Доктор Эндрюс повернулся к Джиллиан.

— Кейт в последнее время не отказывалась от еды?

— Пока она не заболела, все было в порядке. Кейт ест как лошадь. Удивительно, что при этом она не поправляется.

— Никаких новых предпочтений в еде или диет? Она не стала вегетарианкой или что-нибудь в таком же духе?

— Ничего даже отдаленно похожего. Кейт нормальная девочка. — Джиллиан метнула взгляд в сторону дочери. — По крайней мере быланормальной.

Доктор уловил новую интонацию в голосе Джиллиан, но решил не обращать на нее внимания.

— У Кейт все симптомы анемии. Сердце бьется быстро и немного неровно, ногти указывают на недостаток железа в крови. Кроме того, сюда нужно прибавить слабость и головные боли. С менструальным циклом все в порядке, не было сбоев?

— Мы на эти темы не разговариваем, но, насколько мне известно, ничего такого не было.

— Я пропишу Кейт таблетки с железом, — кивнув, сказал доктор. — Они ей помогут. А вы должны заставить ее как можно больше есть красного мяса, может быть, печенку.

— Я не стану пить таблетки с железом, ты, старый кусок дерьма, — зашипела Кейт из-под одеяла. — А если мне нужна печенка, старый ты ублюдок, я съем твою.

В комнате повисло потрясенное молчание. Доктор Эндрюс многое видел за годы медицинской практики, но что-то в голосе девушки и то, как она смотрела на него из-под одеяла, заставило его похолодеть. Он знал эту девочку всю ее жизнь, знал, что она жизнерадостная, милая и славная, но сейчас ее глаза были холодными и жесткими.

— Ну-ка, извинись! — взорвалась Джиллиан Готорн, которая подошла к кровати Кейт и сильно встряхнула дочь. — Ты меня слышишь?

Доктор Эндрюс взял ее за руку.

— Джиллиан…

— Я знаю, что происходит. Это все мальчишка Мэддон. Онсотворил такое с тобой.

— Успокойтесь, Джиллиан. Кейт необходимо отдохнуть. Думаю, нам следует ее оставить.

Доктор с задумчивым видом закрыл дверь в спальню Кейт и повел за собой ее мать вниз по лестнице. Джиллиан, пунцовая от возмущения, нервно готовила на кухне чай. Доктор взял стул и сел за сосновый стол. Нахмурившись, он достал из кармана флакончик с таблетками и отвинтил крышку.

— Что это? — спросила Джиллиан, протягивая ему чашку с чаем.

— Это для меня, не для Кейт. — Он забросил две таблетки в рот и запил их чаем.

— С вами все в порядке, Билл?

Он улыбнулся.

— Иногда я быстро устаю. Сами понимаете, сердце. Но со мной все хорошо. Давайте поговорим про Кейт. Вы не знаете, что у нее за следы на шее?

— Понятия не имею. Я решила, что это любовные укусы. Одному богу известно, что…

— По моим представлениям, если ее не покусал в порыве страсти ротвейлер, нужно искать другую причину. На самом деле эти ранки меня сильно беспокоят. Кейт с кем-нибудь встречается?

Джиллиан презрительно фыркнула.

— Вы имеете в виду, встречается ли она с каким-то мальчиком? Только с совершенно никчемным дегенератом, который живет по соседству.

Она рассказала доктору все, что знала про арест Дека, наркотики и визит полисменов на следующее утро после происшествия.