– А что стало с Виолеттой? У вас есть какие-нибудь сведения о дальнейшей судьбе сестры?

– Милиционеры тогда не нашли ее следов. Официально Виолетта Сереброва пропала без вести. Но я полагаю, и следователь, что вел то дело, со мной согласен, Виолетта погибла в страшных мучениях. Она уже была достаточно взрослой, чтобы знать больше о делах отца или о том, где он хранил ценности на черный день, поэтому могла понадобиться бандитам для получения информации. А еще могла запомнить и впоследствии описать людей, вломившихся в наш дом. Никто не стал бы так рисковать и оставлять в живых свидетеля. И я боюсь представить, что эти звери могли с ней сотворить. – Алина горько всхлипнула, ненадолго замолчала, затем продолжила: – Мою сестру тогда так и не нашли. Но я не думаю, что одинокую сироту слишком уж рьяно искали. Уж не обессудьте за нелестное мнение, правоохранительные органы тогда работали спустя рукава и могли спустить это дело, как говорится, на тормозах.

– Но вы пытались ее разыскать уже после того, как повзрослели?

– Конечно. Сначала я намеревалась действовать официальным путем, писала запросы и заявления. Но уголовное дело о пропаже моей сестры к тому времени было уже закрыто, и добиться его возобновления мне не удалось. Потом я наняла частного детектива, его зовут Леонид Богатов. Офис агентства находится в центре, недалеко от станции метро «Арбатская». Если захотите пообщаться с ним, у меня есть в блокноте и точные координаты, и его телефон.

– Спасибо, наверное, поговорить с ним будет полезно, – согласился Гуров. – Детективу удалось что-то важное обнаружить?

– Его поиски не увенчались успехом. Даже малых крох обнаружить не удалось. Несмотря на то, что работу он проделал очень большую. Поднял и проработал многочисленные документы, поговорил с секретаршей отца, с работниками его фирмы, теми, кого удалось найти, а также с нашими соседями по загородному дому, заново опросил всех свидетелей, что фигурировали в деле. Даже пообщался с тем самым бывшим лейтенантом, что обнаружил меня в холодильнике. Мужчина давно уволился из органов и ушел в мелкий частный бизнес.

– И что рассказал бывший лейтенант?

– Сам он в расследовании того дела не участвовал, просто приезжал по вызову. Но детектив уверил меня, что очевидец, который видел место преступления, весьма ценный свидетель. Он мог что-то заметить, что не попало впоследствии в протоколы по той или иной причине. В общем, бывший лейтенант рассказал, как сильно был шокирован всем увиденным. Среди общего разгрома и следов от грязной обуви, что бесцеремонно оставили преступники, он заметил несколько капель крови. Конечно, такой кровопотери недостаточно для летального исхода, но в протоколах вообще нет описания пятен крови. Бывший лейтенант полагает, что Виолетту, прежде чем унести, били по лицу. То ли для того, чтобы она потеряла сознание и не сопротивлялась, то ли пытались какие-то сведения раздобыть. Вообще складывалось впечатление, что бандиты что-то искали в доме. Все вокруг было перевернуто вверх дном. Но кроме похищенных ценных вещей, что были на виду, совершенно неясно, что именно пропало. И нашли бандиты искомое или нет, тоже было непонятно. Лейтенант был восхищен бесстрашием и «соображалкой» моей сестры, ведь холодильник был единственным местом в доме, куда никто не догадался заглянуть. Но касательно дела ничего не смог рассказать. И детектив после проверки архивов и различных баз заверил меня, что искать дальше нет смысла. В таких делах важно идти по горячему следу, а этот след основательно остыл, ведь прошло больше двадцати лет. Вероятнее всего, моей сестры нет в живых. И тот факт, что нигде не «всплывало» неопознанное тело, подходящее по возрасту и описанию, вовсе не показатель, потому что в то время преступники часто избавлялись от тел, закапывая их в лесочках и посадках, а то и заливая бетоном в котлованах на стройплощадках. В общем, детектив посоветовал прекратить расследование. Пожелал мне найти в себе силы, чтобы попытаться смириться с потерей и жить дальше. Что я до сих пор и пытаюсь делать. Но забыть Виолетту у меня не выходит, хотя самое яркое воспоминание о сестре омрачено страхом того ужасного дня и чувством вины. Ведь она пожертвовала собой, чтобы спрятать меня и в итоге спасти.

– Думаю, вам не нужно себя винить. Чем четырехлетняя девочка могла помочь в той ситуации? Что изменить? Разве что погибнуть вместе с сестрой.

– Может, так было бы лучше, – мрачно пробормотала Алина.

– Позвольте с вами не согласиться. Ваше присутствие рядом в час мучений, возможно, пыток, усугубило бы страдания Виолетты. Она боялась бы за вас и нервничала оттого, что не сможет защитить. А так Виолетта могла утешиться надеждой, что с ее любимой сестренкой все будет хорошо, ее найдут и спасут.

– Может, вы и правы, Лев Иванович. Но уверяю вас в одном, если моя сестра и следит за моим благополучием, то только как ангел божий, с небес. Так что мстить за меня или оберегать таким странным способом совершенно некому. Да и вообще, я не понимаю, чем гибель телохранителя могла помочь лично мне? Разве что Виталий прав и злоумышленники пытались убить меня, а Сергей пострадал совершенно случайно? Или вы считаете, что некто знал о покушении заранее и каким-то образом вывел из-под удара меня, тем самым подставив несчастного парня? Это ужасно и, честно говоря, звучит невероятно и совершенно бессмысленно.

– Понимаю ваши сомнения, – кивнул Гуров, – но в ходе следствия всплыли некоторые факты, которые позволяют нам делать определенные выводы.

– Какие именно выводы, Лев Иванович?

– Дело в том, что я неспроста так заострял внимание на теме поклонников. Полагаю, вы не знали, что Сергей Петров тайно влюблен в вас без памяти?

– Настолько, что позволил себе сделать мои фотографии? – задумчиво пробормотала молодая женщина.

– И впоследствии хранил их на своем домашнем компьютере, – подтвердил Гуров.

– Признаться честно, такая мысль приходила мне в голову. Но уже после гибели парня, разумеется. Все из-за этих злосчастных снимков. Ваши коллеги ведь устроили мне настоящую травлю, требуя признать несуществующие факты. И пусть они отказывались верить моим словам, но я-то точно знала, что Сергей никогда не пытался меня шантажировать. И тогда зачем ему мог понадобиться мой снимок? Остается один вариант – парень сделал фото, повинуясь невинному порыву. И пусть так поступать немного не принято, что же его теперь убивать за это в самом деле? Если какая-то влюбленность и имела место, она была очень скромной и невинной. Клянусь, что я никогда его не поощряла. Да и Сергей не позволял себе, по крайней мере явно, ничего лишнего. И эта фотография не могла стать причиной его убийства! Ни в коем случае не могла!

– А если все было не так уж и невинно? – вкрадчиво поинтересовался Гуров. – Так вот, Сергей пошел гораздо дальше, он называл вас своей любовницей и распространял различные слухи в Интернете.

– Но это ведь неправда! Я люблю мужа, и у меня даже мыслей фривольных про других мужчин никогда не возникало! И уж точно не было флирта или интрижки! Никогда и не с кем!

– Я вам верю, – кивнул Лев, – это были всего лишь его фантазии. Но откровенно эротического характера, с вашим участием и описанием внешности.