– Балуан! – захрипел сдавленным горлом и потерял сознание.

– Руслан, – услышал он как сквозь вату, – Руслан, ты живой? – Что-то коснулось его щеки. Он вздрогнул. Дрожь отозвалась мгновенной болью во всем теле. Он застонал.

– Руслан, миленький, не умирай, пожалуйста. – Голос был знакомый, но он никак не мог вспомнить…

– Руслан, я не знаю, что делать, – голос определенно принадлежал девчонке, испуганной, всхлипывающей и знакомой…

Он с огромным трудом заставил себя приоткрыть глаза.

Светлые волосы, перекинутые на левое плечо, белый топик…

– Эля… – выдохнул он. – Нашлась…

Девчонка еще раз всхлипнула, поспешно вытерла щеки ладонями, склонилась к самому лицу:

– Живой! Ты ведь не умрешь?! Кто тебя так избил?! Ой, что я несу! – причитала она. – На тебе места живого нет, бедный…

Он попробовал пошевелить правой рукой, сначала пальцами, потом ему удалось согнуть ее в локте.

– Эля, где все? – Слова давались ему с трудом, горло саднило, болела грудь, он вспомнил, как неведомый враг пытался его задушить, как рвал тело когтями.

– Я не знаю, – голос прозвучал обреченно. – Гуля ушла ночью с какой-то старухой, а я потерялась в этих развалинах. Потом услышала крики, прибежала и нашла тебя. Как же я испугалась!

Руслан слушал ее, а сам потихоньку, пядь за пядью, проверял, насколько ночное нападение неведомого хищника вывело его из строя. Повернул голову чуть влево, потом вправо, пошевелил одной ногой… другой. Возможно, сломаны ребра, но так сразу и не определишь. Руки-ноги целы, глаза смотрят, лицо опухло, кожа содрана и в кровоподтеках. В машине, конечно, есть аптечка, но до машины еще надо добраться. Теперь он не сомневался – на него напал какой-то хищник – степной волк или рысь… Но откуда тут взяться рыси? А волк – почему один? Они же стаями охотятся и на человека нападают, если только сильно оголодают, но ведь сейчас лето, вокруг множество добычи…

Он попытался приподняться, Эля помогла ему, осторожно просунула руки под израненные плечи:

– Можешь встать?

– Попробую… Ты только не паникуй, хорошо? Смотри, уже встает солнце, скоро будет совсем светло, и мы обязательно найдем наших.

Кромка неба на востоке засветилась, солнце готовилось показать свое коронное лазерное шоу, прочертило пламенеющую полосу, подсветило небо, обвело пологие холмы сопок. Смолкли ночные насекомые. Вскрикнула какая-то птица…

Ребята осмотрелись и увидели в зарослях кустарника осыпающиеся развалины, и берег реки, и раскинувшуюся степь без конца и края.

– Почему я не вижу машину? – Эля пристально смотрела в ту сторону, откуда они с Гулей ночью пришли к развалинам. – Не могли же они уехать без нас…

– Ее просто не видно, – предположил Руслан.

– А что, если ее увезли? Эвакуатор?

– Не смеши меня, – Руслан покачал головой и скривился от резкой боли. – Так, во-первых, проверь телефон, если не потеряла. Мой пропал, пока я дрался.

Эля послушно достала из кармана шорт смартфон:

– Сети нет…

– Ладно… Куда, ты говоришь, пошла Гуля и с кем?

– Я не знаю куда, мы встретили бабульку здесь, в этих развалинах, она попросила помочь… – Эля наморщила лоб. – Кажется, попросила… Знаешь, у меня такое ощущение, будто я не все помню…

Руслан наконец встал на ноги, охнул, схватился за бок.

– Нехило он по мне прошелся, – процедил сквозь зубы.

– Кто? – не поняла Эля.

– Если бы я знал… У меня тоже провалы в памяти. Помню, как пошел за вами, хотел подстраховать. Гулька потащила тебя слишком далеко, а я как дурак постеснялся вас вернуть и фонарь не включил. Сорвался с обрыва в реку, но там невысоко, я даже в воду не упал, зацепился за дерево. И тут на меня напало это существо. Думаю, я его напугал просто, сам виноват. Не понимаю, как мне удалось освободиться, будто спугнул его кто-то. Наверное, тебя увидел и удрал.

– Сомневаюсь, что я могу кого-то спугнуть, – вздохнула Эля. – Мне ужасно страшно. До сих пор трясет – когда я нашла тебя, мне показалось, ты умер.

– Меня не так-то легко убить, – чуть рисуясь, сказал Руслан. И взял ее за руку, посмотрел покровительственно. Хрупкая Эля, как ни странно, придавала ему сил. Надо было во что бы то ни стало защитить ее, а еще найти машину, и Балуана, и Гульку, и Ердена Саматовича.

– Вот что, я думаю, тут неподалеку должно быть жилье. Если Гуля, как ты говоришь, ушла со старухой, старуха где-нибудь живет, а значит, мы их найдем. И этот Койлыбай, который приезжал ночью на лошади и обещал помочь, может, это сын той старухи или родственник. Так что не волнуйся, не пропадем. Будешь потом вспоминать как смешное приключение.

– Да уж, обхохочешься, – пробормотала Эля и подставила Руслану плечо: – Давай, обопрись на меня. – Заметив тень сомнения, промелькнувшую у него в глазах, повторила строго и уверенно: – Давай, не сомневайся, я сильная.

Они с трудом добрели до развалин в зарослях колючего кустарника и камыша.

– Здесь я потеряла Гулю, – Эля кивнула на обрушившуюся стену. – Странно, мне казалось, ночью все выглядело по-другому…

– Темно же было, как ты могла рассмотреть.

– Сама не знаю. – Эля сосредоточенно смотрела на стену. – Я здесь шла, видишь, кусты и трава примяты. Знаешь что, пожалуй, надо проверить, у меня мысли путаются, пытаюсь вспомнить – и не могу… Ты посиди здесь, а я быстренько схожу взгляну – и обратно.

– Нет уж! – не согласился Руслан. – Идем вместе, мало ли что там, в этих развалинах.

– Ну хорошо, – вздохнула Эля, – утром не так страшно.

Она осторожно раздвинула ветки. Острый шип мгновенно впился в кожу, Эля ойкнула, но не отступила. Руслан отодвинул ее и бесстрашно схватился за колючие ветки. Его истерзанные руки в синяках, глубоких порезах и кровоподтеках, казалось, перестали чувствовать боль. Разумеется, это было не так. Но та притупившаяся было боль была сильнее каких-то шипастых царапин.

Вот и стена, за которой ночью пряталась Эля, глядя из-за выступа на подругу, разговаривающую с незнакомой старушкой.

– Она была здесь, – Эля указала на груду битого камня и щебня, – бабулька сидела на коврике и перебирала травы.

Руслан внимательно рассматривал пыльное, заваленное камнями пространство, качал головой:

– Тебе не приснилось?

– Приснилось, – рассердилась Эля. – Так же, как и тебе напавший хищник.

Руслан усмехнулся:

– И мне было так страшно, что я во сне сам себя чуть не сожрал.

– Что ты хочешь сказать? – насупилась Эля. – Твое доказательство – синяки и царапины, а мое – пропавшая Гуля!