Эсмира вспомнила про свои мокрые волосы. Она повернулась и пошла к дверям.

– Почему все так плохо? – пробормотала она, не обращаясь ни к кому. – Как будто все происходит во сне. Кто задушил Лиду? Кто застрелил Рагиба? Или это возмездие нашей семье за наше прошлое?

– Не нужно так говорить, – мрачно попросил Керим.

– Уже можно говорить все, – ответила Эсмира. – Эльнур, идем со мной, – позвала она мужа, и тот покорно пошел следом.

– Как собачка на привязи, – усмехнулся Керим.

Дронго снова взглянул на Салхаба.

– Вам лучше?

– Да.

– Вы помните, что здесь произошло?

– Не очень. У меня дико болела голова.

– Может, что-то вспомните?

– Кажется, меня кто-то позвал, – выдохнул Салхаб. – Я вошел сюда и увидел Эльбруса. Или нет. Он меня позвал, и, когда я вошел, он уже лежал на полу. Кажется, так.

– Вы с ним разговаривали?

– Не помню. Я в этот момент ничего не помню.

– Сосредоточьтесь, – посоветовал Дронго. – Значит, вас позвали. Вы вошли… Пожалуйста, вспомните каждую мелочь, каждое ваше движение.

– Кажется, брат стоял и что-то говорил. Или лежал. Я точно не помню. У меня уже начинался приступ.

– Вы брали его оружие?

– Какое оружие?

– Его пистолет. Вот этот самый, который лежит рядом с вами.

– Нет, не брал.

Следователь подошел, достал из кармана перчатки, надел их и поднял с пола пистолет. Осмотрел его. Извлек обойму.

– Одного патрона нет. Стреляли совсем недавно, – сообщил Насир.

– Кто стрелял? – дернулся Салхаб.

– Именно это мы и хотим выяснить, – пояснил Дронго. – Скажите, что вы еще помните? Пожалуйста, сосредоточьтесь!

– Ничего не помню.

– Кто-то еще был в комнате кроме вашего брата?

– Кажется, да… Один человек… Он стоял у окна… Или нет. Их было двое. Один лежал, а другой стоял у окна.

– Кто это был? Постарайтесь вспомнить!

Салхаб прижал ладони к лицу, тихо застонал.

– Н-нет. Нет, не помню…

– Вы знали, что брат хранит пистолет в ящике стола?

– Никогда не знал. Первый раз об этом слышу.

– Хорошо! – вмешался следователь. – А «винчестер» из оружейного шкафа вы брали?

– Нет. Никогда.

– Может, вы просто забыли? Вы же сами только что сказали, что у вас плохо с памятью. Ведь это вы выходили вчера ночью из поместья и встречались в лесу с Лидой? – настаивал следователь.

Салхаб упрямо покачал головой. Дронго нахмурился. Поднялся, подошел к следователю.

– Получили руководящие указания? – понял он. – Пытаетесь выбить признание у больного человека?

– Ничего я не получал. Это моя работа. Расследовать оба преступления. Вернее, уже три.

– Не нужно меня обманывать, – строго произнес Дронго, – ваше руководство хочет повесить на больного человека все три убийства. Но это очень глупо. Насчет инцидента с его старшим братом нужно еще тщательно разбираться…

– В чем разбираться? – нервно спросил следователь. – Вы сами были свидетелем. Сами рассказали, что услышали выстрел, прибежали сюда и нашли убитым Эльбруса и лежащего без сознания с оружием в руке его младшего брата. У которого систематические приступы эпилепсии! И который во время приступов ничего не помнит! Какие еще доказательства вам нужны? Я осмотрел пистолет. Не хватает одного патрона. Значит, был произведен только один выстрел. И этим выстрелом был убит хозяин дома. Вы же сами обо всем этом рассказали!

– Я рассказал только то, что видел и слышал. Но я не верю, что все три убийства совершил этот больной человек. И вы тоже не верите, так ведь?

– Почему не верю? Лида ему доверяла. И Рагиб доверял. Салхаб позвонил ему с телефона своего старшего брата, похитил «винчестер» и договорился о встрече.

– Не нужно, – поморщился Дронго. – Постарайтесь сохранить хотя бы остатки уважения к самому себе. Я ведь понимаю, что для вашего прокурора и начальника полиции очень выгодно свалить все три убийства на больного человека, который не отдавал себе отчета в своих действиях. Но это не так. И вы прекрасно знаете, что это не так. Мой отец говорил мне: самое главное – это уважать самого себя. Человек, который не уважает самого себя, не сможет уважать других. И его не будет никто уважать.

Следователь молчал.

– Нужно все тщательно проверить еще раз, – предложил Дронго.

– Вам легко говорить, – очень тихо сказал Насир. – Вы можете вести себя так, как вам нравится. Как вы привыкли. Как велят вам совесть и долг. А завтра с чистым сердцем уехать. А мне здесь жить и работать. Вы понимаете, как не понравится моему руководству ваша версия! Уже сегодня все будут знать об убийстве Эльбруса Алхасова. И о других двух убийствах. Завтра здесь будут журналисты. Сообщат руководству МВД и прокуратуры. Если мы не сможем назвать им имя убийцы, то накажут всех. В первую очередь меня. А потом и нашего начальника полиции. И прокурора. Но до этого они выгонят меня из органов. Это в лучшем случае. Мне совершенно ясно дали понять, что могут и посадить. Хорошо быть храбрым, когда можно себе это позволить. Я недавно женился, и у меня маленький ребенок. Скажите, что мне делать?

– Вы правы, – после недолгой паузы ответил Дронго. – Мы с вами в разном положении. И то, что мне легко сойдет с рук, для вас обернется поломанной карьерой и жизнью. Поэтому давайте поступим иначе. Вы формально поддерживаете версию, которую вам навязывают. Я же буду вести свое независимое расследование. И постараюсь в скором времени назвать имя настоящего убийцы.

– В скором времени? У вас максимум сутки.

– Еще не вечер, – загадочно произнес Дронго. – Нужно будет все тщательно продумать. И мне понадобится ваша помощь.

– Как я могу вам помочь?

– Вы были в этом кабинете до убийства и разговаривали с хозяином дома, – напомнил Дронго. – Вы обратили внимание, сколько на диване было подушек?

– Конечно, обратил! Сколько положено – столько и было. Две.

– А теперь?

Следователь осмотрел кабинет.

– Да, в самом деле, – произнес он растерянно. – Теперь только одна, на которой лежит Салхаб.

– Найдите вторую подушку, – предложил Дронго. – Вызовите дополнительно офицеров, если понадобится. Но постарайтесь найти эту вторую подушку.

– Она так важна?

– Более чем…

– Хорошо. Я дам указания. Хотя не совсем понимаю, но я прикажу найти ее.

Салхаб с трудом поднялся и увидел тело своего старшего брата. Он замер, не веря глазам, взглянул на Керима. Тот невесело кивнул, словно подтверждая, что отец погиб.