То же самое можно сказать о версии возможного отравления Сталина. На вакантные роли отравителей обычно выдвигают две фигуры: Берию (его людей в охране Сталина)[173] и таинственную еврейку, якобы родственницу Кагановича, как будто бы жену или давнюю любовницу Сталина, которая была у него в спальне в роковую ночь на 1 марта 1953 года. Почти наверняка все эти версии беспочвенны. Что касается Берии, то никакого влияния на обслугу и охрану Сталина он не имел и иметь не мог. Как не имели до него Менжинский, Ягода, Ежов. Начальник охраны и все службы всегда непосредственно подчинялись вождю. Тем более что Сталин во все времена, а в последние годы особенно, ко всем без исключения относился с крайним недоверием. И даже, как показывает эпизод с вином, рассказанный Микояном, держал под подозрением своего ближайшего подручного – Берию. А вот кремлевских врачей Берия курировал. И оказать на них давление действительно мог. Особенно на фоне борьбы с «космополитизмом». «Дело врачей» 1953 года, судя по всему, тоже возникло совсем не на пустом месте.

Еще в начале 1952 года, видимо, изнуренный очередными приступами хронических болезней, Сталин вновь вызывает к себе одного из кремлевских медицинских светил – профессора В. Н. Виноградова. Осмотрев пациента, врач пришел к выводу, что организм Сталина полностью изношен. Он сделал категорическое заключение, что пациент должен совершенно отойти от дел и заниматься своим здоровьем. Говорят, что Сталин, выслушав Виноградова, пришел в бешенство и приказал Берии разобраться с ним. Он, видимо, опять заподозрил врачей-«космополитов» в попытке таким путем устранить его от власти. Виноградова арестовали, но не сразу. Через некоторое время после визита к вождю профессор почему-то решил поделиться в своей клинике с коллегами (не по наущению ли Берии?) о том, что у Сталина уже было несколько опасных гипертонических кризов. Вот тогда и арестовали. Так началось знаменитое «дело врачей», о ходе которого Сталин требовал регулярных докладов от Берии, которого, как позже считали некоторые соратники Сталина, он подозревал в причастности к интриге. Как уже говорилось, Берия курировал Кремлевскую больницу.

Как ни странно, версия о тайной, третьей жене Сталина имеет некоторые основания. Но только в том смысле, что она у него, возможно, была. Если же всерьез подозревать кого-то в преднамеренном устранении Сталина, то это помимо членов охраны и людей из обслуги могла быть только Валентина Истомина – «сестра-хозяйка», последние восемнадцать лет прислуживавшая за сталинским столом и разделявшая с ним постель. Почему-то никто не задавался вопросом: где она, офицер МГБ, была в ночь, когда со Сталиным случился удар? Все это вопросы, на которые вряд ли когда будет получен ответ. Но об отношениях Сталина с женщинами и о том, что для него значили любовь, женская привязанность, подробнее расскажем в одной из следующих глав.

* * *

Хрущев, который, как и Светлана Аллилуева, присутствовал при кончине Сталина, также рассказывал, что он в какой-то момент поднял вверх руку, но совсем не с угрозой, как это поняла дочь, а показал на висевшую над его головой репродукцию из журнала «Огонек», на которой была изображена девочка, кормящая из рожка козлика. Хрущев его понял так: вот и он, Сталин, сейчас такой же беспомощный, как этот козленок[174]. У Сталина была полностью парализована правая сторона тела, в том числе и правая часть лица, а его пытались напоить чем-то укрепляющим. Чтобы не подавился, вынули вставные зубы – так он одряхлел. А чтобы уничтожить запах мочи и освежить тело, обтирали ароматным уксусом. Но и от этого полутрупа исходил такой страх, что член консилиума профессор П. Е. Лукомский корчился, прикасаясь к его руке. Берия, по словам Хрущева, даже был вынужден прикрикнуть на него: «Вы врач, так берите как следует»[175].

Уже почти перед самым концом он вновь чуть не спровоцировал опаснейшую ситуацию для окружавших его ложе врачей. А. Л. Мясников (ученик казненного Д. Д. Плетнева) вспоминал: «Утром пятого у Сталина вдруг появилась рвота кровью: эта рвота привела к упадку пульса, кровяное давление пало. И это явление нас несколько озадачило, – как его объяснить?

Для поддержки кровяного давления непрерывно вводились различные лекарства. Все участники консилиума толпились вокруг больного и в соседней комнате в тревоге и в догадках. Дежурил от ЦК Н. А. Булганин. Я заметил, что он на нас посматривает подозрительно и, пожалуй, враждебно. Он блестел маршальскими звездами на погонах, лицо одутловато, клок волос вперед, бородка – немножко похож на какого-то царя Романова или, может, на генерала периода Русско-японской войны. Стоя у дивана, он обратился ко мне: “Профессор Мясников, отчего это у него рвота кровью?” Я ответил: “Возможно, это результат мелких кровоизлияний в стенке желудка сосудистого характера, в связи с гипертонией и инсультом”. “Возможно? – передразнил он неприязненно. – А может быть, у него рак желудка, у Сталина? Смотрите, – прибавил он с оттенком угрозы, – а то у вас все сосудистые да сосудистые, а главное-то и про…” (Он явно хотел сказать – провороните или прошляпите, но спохватился и закончил: “Пропустите”.)»[176]

Вскрытие, которое провели на следующий день, подтвердило, что у Сталина был обширнейший инсульт головного мозга (зона разрушения в левом полушарии достигала 6×2,5 см), а кровавая рвота была результатом кровоизлияний в желудке. Может быть, это были отдаленные последствия перенесенного еще в молодости тифа?

Как известно, труп Сталина набальзамировали. Условия бальзамирования требовали, чтобы не разрушались многие органы и кровеносная система. Поэтому вскрытие было проведено не полностью. Через несколько месяцев законсервированный труп выставили в Мавзолее. Так на восемь лет, до 1961 года, ему было «продлено» земное пребывание. Затем, после XXI съезда, то, что осталось от труппа, зарыли у Кремлевской стены. Если бы сподвижники Сталина были действительно причастны к его смерти, то они должны были бы в тот момент полностью уничтожить труп и тем самым окончательно похоронить тайну смерти вождя, а не закапывать его в землю.

Никаких признаков «тайны» в смерти Сталина не прослеживается. Для того чтобы окончательно снять этот вопрос, достаточно будет провести эксгумацию останков вождя. И это рано или поздно придется сделать. Современные медицинские криминалистические методы позволили обнаружить наличие ртути в останках Ивана Грозного (она входила в состав лекарств того времени от сифилиса) и мышьяка в волосах Наполеона. Пока же все сталинские смертные «тайны» легко объясняются его болезнями. Это самая правдоподобная версия.