На следующий день наступила очередь Попугая. Он купил на рынке тридцать фунтов муки, вдоволь масла и сахара и всего, что было нужно, чтобы испечь пирожков. Их получилось так много, что ими можно было наполнить огромную корзину, вроде тех, какие таскают прачки. Всего вышло пятьсот румяных, вкусных пирожков.

Когда Кот пришёл, Попугай поставил перед ним блюдо, на котором высилась горка из четырёхсот девяноста восьми пирожков. Только два пирожка он оставил себе. Кот мгновенно сожрал всё, что было на блюде, и попросил ещё.

Попугай отдал ему оставшиеся два пирожка. Кот съел их и сказал:

– Я хочу ещё.

– Пирожков больше нет, – ответил Попугай. – Однако я думаю, что если ты всё ещё голоден, то можешь съесть меня.

Кот, действительно, был всё ещё голоден. Поэтому он без зазрения совести сожрал Попугая всего целиком, вместе с костями, перьями и даже клювом!

Какая-то Старушка, проходившая мимо, увидела это. Подняв камень с земли, она закричала:

– Фу! Фу! Уходи, негодник, а не то я брошу камень в тебя!

Услышав это, Кот сказал про себя: «Я съел целую корзинку пирожков. Я сожрал своего друга Попугая. Неужели мне станет стыдно, если я съем эту старую ведьму? Да ни за что на свете!»

Он бросился на Старушку и – чавк, чмок – проглотил её.

Похлопав себя по животу, Кот пошёл по дороге. Навстречу ему попался Батрак с ослом на поводу.

– Эй, Кот, убирайся с дороги, – крикнул человек, – иначе мой осёл так лягнёт тебя копытом, что ты тут же испустишь дух!

Однако Кот пробормотал себе под нос:

– Я съел пятьсот пирожков, своего друга Попугая и вздорную Старушку, так неужто мне будет стыдно съесть Батрака? Ни в коем случае!

И – чавк, чмок – он сожрал и Батрака, и его осла.

Пройдя ещё немного, он повстречался со свадебной процессией: впереди ехал Король со своей невестой, дальше шла колонна солдат, и в самом конце парами важно шагали огромные слоны.

Король крикнул:

– Эй, Кот, отойди с дороги, не то мои слоны растопчут тебя!

Однако Кот ответил:

– Я съел пятьсот пирожков, своего друга Попугая, сварливую Старушку, Батрака и его осла, так неужели я не съем какого-то жалкого Короля? Конечно, съем!

И – чавк, чмок – Кот проглотил и Короля с невестой, и всю его процессию, включая и слонов.

Пошёл он дальше и наткнулся на двух огромных Крабов.

– Беги куда глаза глядят, Киска, – угрожающе произнёс один из них. – Иначе мы до смерти защиплем тебя!

– Ха-ха-ха! – расхохотался Кот так, что у него от смеха затряслись бока (а он уже успел порядочно располнеть). – Я съел пятьсот пирожков, своего друга Попугая, сварливую Старушонку, Батрака с ослом, Короля и всю его свадебную процессию! И я убегу, поджав хвост, от двух Крабов?! С какой стати? Лучше уж я сожру и их!

Сказав так, он прыгнул на Крабов и – чавк, чмок – проглотил их в один присест.

Очутившись в брюхе Кота, Крабы обнаружили там кучу народа: Короля, сидевшего понуро, обхватив голову руками; его невесту, лежавшую в глубоком обмороке; роту солдат, пытавшихся построиться в колонну по четыре и совершенно сбитых с толку; слонов, громко трубивших и топавших ногами; пронзительно кричавшего осла и Батрака, бившего его за это палкой; Попугая; Старушку, громко бранившуюся на всех сразу, и в самом дальнем уголке пять сотен пирожков. В желудке было очень темно, за исключением тех моментов, когда Кот раскрывал пасть, однако Крабы на ощупь определили, что изнутри его живот мягкий и податливый. Тогда они пустили в ход свои клешни и – щелк, щелк, щелк! – стали вырезать в брюхе Кота дыру. Они щёлкали клешнями до тех пор, пока не образовалось большое отверстие. Тогда они выбрались наружу и торопливо поползли прочь. За ними последовали Король с невестой на руках, слоны, всё так же важно шагавшие парами, солдаты, построившиеся-таки в маршевую колонну, осёл, подталкиваемый сзади Батраком, Старуха, ворчливо говорившая Коту всё, что она о нём думает, и самым последним вылетел Попугай, держа в каждой лапке по пирожку. Все они тут же разбрелись по своим делам, словно ничего не случилось, а Коту пришлось весь остаток дня зашивать свою шубу!

Было это или не было, но говорят, что в одной большой деревне жил мельник. Он очень любил свежую курятину и всегда держал в своём курятнике пять-шесть птиц.

Однажды в курятник пробралась хитрая лиса и съела всех кур. Мельник снова купил несколько кур и поместил их в курятник. Но лиса вскоре добралась и до них. Стал мельник день и ночь думать, как бы ему поймать вора. Думал он, думал и наконец решил выкопать яму и спрятать в неё кур.

Ночью опять пришла лиса. Обнаружив, что в курятнике пусто, она принялась искать и увидела, что куры спрятаны в яме. Прыгнула она в яму и тут же поняла, что самой ей теперь отсюда не выбраться. Поэтому, опасаясь гнева мельника, на сей раз она к курам даже не притронулась.

Утром мельник пришёл к яме.

– Ах, не убивай меня! – стала просить его лиса. – Помоги мне выбраться наверх, и я отблагодарю тебя!

Мельник рассердился:

– Хитрая тварь! – закричал он. – Ты уничтожила столько моего добра, а теперь смеешь говорить о благодарности!

Но лиса продолжала упрашивать его, и добросердечный мельник поддался на уговоры. Он вытащил лису из ямы, и они вместе дошли до мельницы.

– Теперь дай мне несколько серебряных монет, – сказала лиса, – и жди меня здесь.

Мельник дал ей деньги, и лиса отправилась прямо ко дворцу индийского падишаха. Она до тех пор стучала в ворота, пока один из слуг не отворил ей.

– Мучной падишах шлёт привет вашему падишаху, – сказала лиса. – Наш падишах вознамерился проверить меркой все свои серебряные деньги. Не согласится ли ваш падишах дать ему взаймы мерку для серебряных монет? Как только это дело будет закончено, я сразу же верну вам её.

Слуга пошёл и принёс ей мерку для серебряных монет. Лиса взяла мерку, несколько дней побродила по окрестностям и снова пришла ко дворцу индийского падишаха. Она положила в мерку монеты, которые дал ей мельник, и, вручая мерку слуге, сказала:

– Пожалуйста, возьмите вашу мерку. Мучной падишах очень благодарен.

– А почему здесь эти серебряные деньги? – спросил слуга.

– У моего повелителя целые горы серебряных монет, – отвечала хитрая лиса, – не беда, если несколько штук случайно прилипло ко дну.

Лиса возвратилась к мельнику и, отдохнув у него пару дней, сказала:

– Не дашь ли ты мне пять или шесть золотых лир?