Унаследовав трон отца, фараон Нехо II (610–595 гг. до н. э.) решил извлечь пользу из воцарившегося хаоса. Он двинулся в Левант, сместил правителя Иерусалима и потребовал дань от новых вассалов по примеру могущественных фараонов Нового царства. Однако триумф оказался кратковременным и не привел к началу нового золотого века. Нехо удерживал завоеванные земли в течение четырех лет, а затем реорганизованная вавилонская армия захватила египетский форпост в Кархемише в 605 году до н. э. После этого унизительного поражения вавилонский царь Навуходоносор II (605–562 гг. до н. э.) двинул войско на Египет. Нехо сумел удержать врагов на восточной границе страны, но в 597 году до н. э. Навуходоносор занял Иерусалим и большую часть египетских владений на Ближнем Востоке.

Побежденный Нехо тем не менее проявил дар предвидения: значительно расширил военно-морской флот, созданный его отцом, поставил на вооружение триремы и пригласил на службу опытных ионийских кормчих, которые были куда лучшими моряками, чем сами египтяне. Геродот, повествование которого является главным источником сведений об этом периоде, утверждает, что Нехо направил финикийский флот вокруг Африки: корабли вышли из гавани на Красном море и вернулись два года спустя через Гибралтарский пролив. Единственный непреодолимый участок пути — Суэцкий перешеек — сумели пройти по каналу, прорытому по распоряжению фараона в районе Вади Тумилат от Нила до Красного моря. Согласно Геродоту, постройка этого канала стоила жизни 120 000 рабочих, но не была завершена, так как оракул предупредил Нехо, что лишь чужестранцы извлекут выгоду из этого предприятия. Предсказание сбылось; примерно сто лет спустя Дарий достроил канал и использовал его в интересах Персидской империи.

Помимо строительства ненужного и чрезвычайно дорогого канала, Нехо упрекали за потерю владений Египта в Палестине. Непопулярность фараона была так велика, что его сын Псамметих II (595–589 гг. до н. э.) убрал имя отца из надписей. Еще тщательнее он уничтожал лица нубийских царей с памятников прежней династии после успешного военного похода в страну Куш, где удалось разгромить старых врагов, причем нет ни малейших свидетельств того, что они спровоцировали Псамметиха на нападение. Греческие и карийские наемники, служившие в египетской армии, оставили многочисленные граффити на ноге колоссальной статуи Рамсеса II в Абу-Симбеле.

Однако реальная угроза для Египта исходила по-прежнему с Ближнего Востока, и Псамметих подтолкнул царя Иудеи к восстанию против Вавилона, воспользовавшись мятежом как поводом для набега на этот регион в 591 году. Восстание обернулось катастрофой, кульминацией которой стало падение Иерусалима в 587 году, пленение и унижение иудейского царя, гибель его наследника, насильственная экспатриация евреев в Вавилон; лишь немногим счастливцам (среди них был и пророк Иеремия) удалось бежать в Египет.

Сын Псамметиха Априй (589–570 гг. до н. э.) потерпел поражение, пытаясь поддержать восстание еврейского гарнизона в Элефантине, это было лишь началом неприятностей. Априй откликнулся на призыв ливийских союзников из Кирены помочь в изгнании греческих поселенцев, но его войска, состоявшие из коренных египтян-махимой, были разбиты наголову, а остатки армии по возвращении вступили в конфликт с греческими наемниками, итогом чего стала битва 570 году до н. э. при Мемфисе. Махимой заметно превосходили греческих наемников численностью, они одержали победу и провозгласили своего военачальника Яхмоса царем. А проигравший фараон был схвачен бунтовщиками и задушен.

Яхмоса II, получившего прозвище Пьяница (иногда его называют Амасисом, 570–526 гг. до н. э.), Геродот описывает весьма красочно: «Сперва египтяне мало уважали и ни во что не ставили царя, так как прежде он был простым горожанином и даже незнатного рода. Потом, однако, Амасису удалось завоевать их расположение хитростью». Он занимался государственными делами от рассвета до полудня, после чего обращался к более насущным интересам — выпивке и развлечениям. Он сравнивал собственный стиль правления с искусством лучника: «Стрелок натягивает свой лук, только когда он нужен, и спускает тетиву, когда нет нужды. Ведь если бы лук был постоянно натянут, он бы лопнул, и его нельзя уже было бы пустить в дело в случае надобности». Вероятно, в рассуждениях Амасиса был смысл, так как этот свободный образ жизни и управления способствовал процветанию страны. Граница между египетскими греками и коренным населением почти стерлась благодаря стратегии компромиссов, позволившей греческим и другим колонистам Навкратиса поселиться в стороне от националистически настроенных египтян. Эта мера включала предоставление городу исключительных торговых привилегий, которые превратили Навкратис в важнейший коммерческий центр Египта. Экономика развивалась, отношения Яхмоса с греками стали настолько хорошими, что он регулярно присылал дары в их храмы, даже оплатил полное обновление великого оракула Аполлона в Дельфах, поврежденного огнем в 548 году до н. э.

В свете последних открытий на Ближнем Востоке становится ясно, что Яхмосу легко было приобрести многочисленных друзей среди греков; он прекрасно понимал, что тесные экономические связи зачастую являются надежным основанием для военно-политических союзов. В Персии быстро складывалась новая империя во главе с Киром II Великим (559–529 гг. до н. э.) из рода Ахеменидов, и это угрожало стабильности во всем восточном Средиземноморье. Египет, Афины, Лидия и Спарта заключили союз, в который вступил даже Вавилон, но и объединенные силы не остановили персов, которые вторглись в Лидию в 546 году до н. э. и сокрушили ядро коалиции; семь лет спустя они разграбили Вавилон.

Египет лишился союзников на Ближнем Востоке и остался в опасной изоляции, однако страна продержалась до смерти Яхмоса в 526 году до н. э. А потом персы нанесли удар, без труда победив неопытного сына Яхмоса Псамметиха III (526–525 гг. до н. э.), который пробыл на троне всего несколько месяцев. При Пелусии, на восточной границе Египта, войска Псамметиха храбро сражались, но все же были разбиты превосходящими силами врагов. Фараон бежал в Мемфис, но вскоре город пал, царь попал в плен к персам, его в цепях вывезли из страны, а потом убили. Египет стал провинцией Персидской империи.

Человеком, который покорил Египет, был Камбиз (525–522 гг. до н. э.), сын Кира и первый царь из списка Двадцать седьмой династии, составленного Манефоном; никто из классических авторов не вспоминал его добрым словом. Согласно Геродоту, этот царь осквернял египетские храмы, вскрывал древние гробницы в окрестностях Мемфиса и беспокоил останки фараонов, вынул из могилы недавно забальзамированное тело Яхмоса II для осквернения, а потом сжег его и приказал зарезать священного быка Аписа. Камбиза настигло проклятие богов: армия, направленная в оазис Сива в Западной пустыне, пропала в песчаной буре, ни один солдат не вернулся. Впрочем, невероятные поступки жестокого тирана, пораженного безумием, вероятно, являются преувеличениями поздней греческой пропаганды, так как находка торжественно захороненного персидским царем быка Аписа в Серапеуме свидетельствует, что он почитал местные обычаи.

Тем не менее персидское владычество в Египте было настолько непопулярно, что сразу же после смерти Камбиза вспыхнуло восстание, которое новый персидский царь Дарий I (522–486 гг. до н. э.) сумел подавить лишь через четыре года. Дарий оказался более внимательным к потребностям населения и более осторожным, он счел за лучшее выказать уважение египетской религии и местным традициям. Приняв титул фараона, он восстановил храмы, пришедшие в упадок, построил новое святилище Амона в Хибисе — в оазисе Харга, приказал кодифицировать законы страны, на что ушло десять лет. Одновременно Дарий твердо управлял Египтом как одной из провинций своей империи, завершил строительство канала от Нила до Красного моря, начатого при фараоне Нехо II, благодаря чему стало намного легче доставлять в Египет солдат и отправлять их на родину. При этом Дарий и его преемники правили in absentia [5], реальная власть находилась в руках сатрапов, то есть наместников. Естественно, сатрапы находились под постоянным наблюдением шпионов царя.