«Мне не нужен репетитор. Мне нужны вы.»

Горячая вода превратилась в обжигающий кипяток.

Нужно удалить, пока еще не поздно. Но Вика прокручивала экран, чтобы прочитать следующее сообщение:

«Не молчите, Виктория Сергеевна. Вам же всегда есть, что сказать. Он рядом?»

Вика закусила губу, сдерживая слезы. Нет, его рядом не было уже давно. Пожалуй, с самого начала. Он всегда был где-то далеко. А она, влюбленная дура, не замечала. Придумала себе идеального мужчину с Роминым лицом и жила с этой выдумкой, не желая прозревать. Как все сложилось бы, пойми она раньше, что их семьи не существует? Да какая уже разница? Она обманула саму себя, легко поддавшись Роминому очарованию. Теперь то же самое пытается провернуть Павел. Вот только непонятно, с какой целью. Что ему от нее надо? Мелочная месть? Скорее всего. Пусть даже не пытается. Вика снова взглянула ну экран. Она только прочитает. Отвечать не будет.

«Мы встретимся.»

И что это означает? Она уж точно не планировала еще раз ехать в интернат. Может, он решил нагрянуть сюда? Или просто угрожает ей? Все равно. Ей абсолютно все равно. Павел – обычный зарвавшийся избалованный мальчишка, сколь бы лет ему ни было. И если он еще что-нибудь выкинет, Вика точно поставит его на место.

Желание и дальше лежать в ванне стремительно угасало. В ее мечтах, когда они это делали совместно с Ромой, все было намного романтичнее и ярче. Вика вдруг почувствовала себя ужасно глупо. Пока он наслаждается идеальной семейной жизнью с любовницей, она довольствуется горячей водой, парой свечей и недопитой бутылкой вина. Какая же она жалкая!

Вика выбралась из воды и загасила свечи. Наверное, они смеются над наивной прислугой, которая коротает вечера в одиночестве, смиренно дожидаясь мужа из «командировки». Да с чего она взяла, что они вообще о ней думают? Наверняка им есть, чем заняться.

Как была, обнаженная, Вика упала в кровать. У нее не было сил одеться. И почему-то не хотелось. Сегодня она будет спать вот так. И пойдет на Ленину вечеринку! И еще одно платье купит. И жить теперь будет только для себя.

Российская Империя. Времена правления Екатерины Великой

– Значит, вы и есть моя мачеха?

Меланья вздрогнула и испуганно обернулась. Прямо за ее спиной стоял… Язык не поворачивался назвать его «пасынком». Меланья со всей учтивостью, на какую была только способна, поклонилась:

– Ваша светлость.

Он совсем не по-доброму прищурил глаза.

– Стало быть, Господь не услыхал ваших молитв? – Он пристально смотрел на ее шею.

Меланья непроизвольно коснулась рукой горла, но пальцы ощутили лишь ткань. Она выбрала платье, застегивающееся едва ли не до подбородка. На всякий случай еще и напудрилась так, что полкоробочки белил извела. Зато скрыла все синяки и жуткие мешки под глазами. Как же он узнал? Может, по голосу? Ночью князь потребовал ее к себе. Меланья надеялась, что чудесное воскрешение сына немного остудит пыл супруга в зачатии наследника. Но в этот раз было еще хуже. В него словно бес вселился. Он не мог абсолютно ничего. Даже когда душил ее. Меланья едва не задохнулась. Но уж лучше так, чем носить в себе его ребенка. Она не может допустить появления на свет такого же монстра, как и его отец. Тем более, у него уже есть один наследник. Который откуда-то знает обо всем, что вчера происходило. Иначе, почему так смотрит на ее шею? Стыд-то какой… Впрочем, ей ни капельки не было стыдно. Ей хотелось их убить. Обоих. И отцу, и сыну самое место в аду, где она пребывает ежедневно и еженощно.

– Не слышал бы вас в церкви, подумал бы, что батюшка взял в жены немую.

Меланья гневно сжала кулаки. Она желала ударить его. Да побольнее. Впрочем, выглядел он так, словно знал о боли все. Неожиданно для себя, она выпалила:

– Правда ли, что в плену вас пытали?

Если до этого он смотрел на нее с насмешкой, то сейчас смуглое суровое лицо превратилось в маску. Ни одной эмоции. Ничего. Меланья знала, что пасынок всего лишь на пять лет ее младше, но выглядел он взрослым мужчиной, прожившим тяжелую жизнь. Его глаза опасно сверкнули. Губы разомкнулись, выдавая издевательский вопрос:

– Правда ли, что вы не можете подарить мне брата?

Меланья почувствовала, как жар опаляет щеки. Кровь прилила к голове, зашумела в ушах. Их разговор вышел за все границы дозволенного. Налетел резкий порыв ветра, остужая горящую кожу. Меланья поежилась. То ли от стужи, то ли от пронзительного зеленого взгляда. На его впалых щеках пробивалась темно-рыжая щетина, густые волосы трепал ветер, швыряя на глаза чуть волнистую прядь. Меланья и сама не поняла, что делает. Она осознала всю недозволенность своего поступка, лишь когда ощутила прохладу и гладкость его волос. Кажется, ее пальцы сами собой потянулись вперед и откинули с его лба прядь. Она медленно убрала руку, боясь пошевелиться. Это было глупо. Ужасно глупо. Как оправдать свой поступок? Как сгладить неловкость? Он следил за ней сосредоточенным взглядом затравленного хищника. Словно пытался понять, друг она или коварный враг? Меланья же боялась саму себя. Что она творит?! Лучше всего скрыть свою глупость за насмешкой. Да-да. Но что же сказать?.. Он ведь сам предложил ей подсказку!

– Я буду вам хорошей мачехой. Мне не доводилось общаться с детьми, но я постараюсь сделать все правильно.

Кажется, она смогла его удивить. Брови почти сошлись на переносице, а губы слились в одну линию. Но неожиданно он улыбнулся и наклонился к ее уху. Горячее, чуточку влажное дыхание прошлось по коже. У Меланьи даже волоски зашевелились на затылке от странного пугающего ощущения. Низким вкрадчивым голосом он прошептал:

– Я в этом не сомневаюсь. Сегодня отцу будет не до исполнения своих обязанностей. Ждите меня в своей спальне. У вас будет возможность показать, насколько хорошей и заботливой вы можете быть. – Он отстранился и улыбнулся. Но на этот раз совсем иначе. – Я привык засыпать со сказкой.

Меланья не дышала. Она не могла втянуть в грудь воздух. В горле что-то застряло. От его улыбки быстрее стучало сердце, а по спине пробегали мурашки. Она еще раз уверилась в том, что дьявол ее настиг.

Под вечер князь вернулся с охоты. Меланья надеялась, что он пробудет там еще несколько дней, но понимала, что этим надеждам не суждено сбыться. Однако ее ждала другая новость, от которой сердце радостно забилось в груди. На охоте произошел несчастный случай, и князь упал с лошади. Теперь он лежал в своей спальне с переломом ноги, десятком ссадин и ушибов. Он никого не желал видеть и слышать, прогнав и тетушку, и Меланью.

Меланье дважды повторять не нужно было. Она вылетела из спальни мужа, боясь верить своему счастью. А вдруг все это шутка? Нет, не может быть. Корчился от боли князь очень правдоподобно. Меланья понимала, что ей предстоит простоять всю ночь на коленях, вознося благодарственные молитвы Господу и прося у него прощения за свои ужасные желания, но не могла сдержать радости. В душу все же закралось дурное предчувствие. Еще утром сын князя уверял, что муж не сможет исполнять супружеские обязанности. Что он имел ввиду? Откуда узнал о несчастном случае, приключившемся с князем еще до происшествия? Она не приняла всерьез его угрозу или обещание явиться ночью к ней в спальню. Но чем темнее становилось небо, тем быстрее стучало сердце. Меланья пробовала отвлечься, погрузившись в домашние заботы, но никак не могла прогнать из головы образ пасынка. Сквозь колючую зелень его глаз проглядывал коварный змей-искуситель. Меланье казалось, что она слышит его тихое шипение у своего уха. Наваждение какое-то! Устав мучиться, она набросила на плечи тяжелый плащ и вышла в морозный вечер. Воздух пах свежестью и хвоей. Но студеный ветер пробирал до костей. Преодолев двор, Меланья укрылась в маленьком флигельке. Только здесь ей разрешалось заниматься приготовлением целебных отваров и мазей.