Интрижка знойной барменши и соблазнительного докера наконец принесла желанный плод - ревность, бешенство, примирение и брак. И нежеланный - беременность. Руководствуясь какими то своими целями, оба родителя решили сохранить ребенка.

Больше всего от этого решения пострадала Ив - само ее имя уже было наказанием, именем соблазнительницы из райского сада, блудной дочери, склонявшей всех мужчин к греху. Муж ее матери ненавидел ее - в ее личике он видел лицо своего врага. Она еще не умела говорить, а он уже издевался над ней, называя уродкой. Мать тоже ненавидела ее, называя ее отца гнусным соблазнителем.

Большую часть детства самым жгучим желанием Ив было желание умереть. Она была совершенно убеждена в том, что отвратительна и не заслуживает любви. Ив никогда не смотрелась в зеркало, но если бы она и делала это, все равно бы не поняла, как потрясающе красива: она увидела бы в зеркале только тот облик, что стал причиной насмешек и отвержения на улице и дома - ссутуленное и болезненно тонкое создание с вечной печалью и страхом в отчаявшихся глазах.

- Отойди от края! Пожалуйста, отойди! Ты же упадешь!

Кто то отчаянно кричал за ее спиной, и в этом крике слышалась такая же мольба и призыв остаться в живых, как и в шуме прибоя внизу, манившего к прыжку и к смерти.

Ив часто приходила на эту полянку на вершине скалы над Ла Маншем. Она была частью огромного поместья, но находилась в таком далеком уголке, что никто не знал ведущей к ней тропинки - никто, кроме Ив и оленей.

Но сегодня, в летний день, день ее пятнадцатилетия, день, который она решила сделать своим последним днем, ее место было раскрыто! Хотя было еще не поздно - она могла бы прыгнуть вниз. Но звучавшая в голосе за спиной мольба была такой отчаянной, словно кому то действительно было важно, чтобы она осталась в живых.

Но ведь это всего лишь голос, и вряд ли его хозяин обладает достаточным мужеством или желанием ринуться на скалу. И вдруг сквозь шум прибоя Ив услышала торопливые шаги. Вместо того, чтобы прыгнуть, она повернулась и увидела распростертые объятия леди Гуинет Сен Джон.

Иногда, забавы ради, Гуинет Франс Сен Джон выезжала верхом на дамском седле. Для таких случаев у нее был особый костюм - экстравагантное напоминание о давно прошедших временах Регентства: зеленый бархат с оборками и кружевами и шляпа в тон с горделиво торчащим пером. Иногда она ездила по мужски: соревнуясь за голубые атласные ленты и золотые призы, надевала современный костюм для верховой езды. Сегодня же, решив проехаться в лугах над морем, леди Гуинет надела джинсы, ярко розовую футболку и поношенные ботинки.

В таком наряде она могла сойти за дочь конюха. Но Ив сразу поняла, что эта девочка - ее сверстница из аристократической семьи; она была так грациозна, так элегантна.

- Пожалуйста, подойди ко мне, - сказала Гуинет, не дойдя до края скалы, потому что увидела отчаяние в прекрасных голубых глазах девушки. «Она и в самом деле решила прыгать, - внезапно поняла Гуинет. - Что, если мое приближение спровоцирует прыжок?» - Пожалуйста!

Ив часто приходила на эту скалу, чтобы прыгнуть в море. Но прежде ее всегда останавливала окружавшая ее красота - ее завораживали величие лазурного неба и моря, которых, прыгни она вниз, Ив никогда больше не видела бы; она отказывалась от своего намерения только для того, чтобы еще раз насладиться этим прекрасным пейзажем.

Сегодня небо и море были так же красивы, но Ив уже не замечала этого - ее взгляд был обращен только внутрь, в царящую там черноту отчаяния. Но теперь ее глазам предстала новая красота - безграничная щедрость человеческого сердца.

Она шагнула к Гуинет, и это был первый грациозный шаг в ее жизни; впервые ссутуленные плечи распрямились, словно она была до сих пор забытой марионеткой, и вот наконец чьи то заботливые руки в небесной вышине натянули нити, и она ожила.

- Ты меня напугала, - облегченно прошептала Гуинет, когда Ив оказалась на безопасном расстоянии от края пропасти. - Не знаю, как ты, но когда я оказываюсь так близко от края обрыва - особенно если посмотрю вниз, - у меня кружится голова, я чувствую себя нехорошо и боюсь свалиться… или даже прыгнуть вниз… просто ужасно.

- Я часто тут бываю, - объяснила Ив, стараясь понять, догадалась ли эта девушка, что еще секунда одиночества, и она прыгнула бы вниз. Помолчав, Ив добавила:

- Мне не привыкать быть на краю, но сегодня у меня немного закружилась голова.

- Но теперь ты в порядке?

- Да, все хорошо, спасибо.

Они не годились в подруги - живое свидетельство распутности барменши и любимая дочь графа. Но они подружились, и это была не односторонняя дружба, где Гуинет только давала, а Ив только брала.

Они встретились в момент, когда не только Ив, но и Гуинет нуждалась в помощи. До этого дня жизнь Гуинет была безоблачной, она купалась в любви близких. Все говорили, что она опора семьи. Однако легко быть опорой, когда под тобой твердый фундамент; и Гуинет не испытывала серьезных проблем до того дня, когда ее отца смял любимый пони для игры в поло. Граф выжил, но был еще слишком слаб. И вся семья Гуинет, в том числе отец, обратились за поддержкой к ней.

Теперь ей нужна была своя опора, тот, кому она могла бы поверить свои горести и страхи, которые она должна была скрывать от своей семьи.

Ив стала ее опорой.

К концу лета, когда граф поправился и Гуинет должна была отправиться в Уэст Хит, девочки стали лучшими подругами. Гуинет хотела от Ив многого: чтобы та поверила в себя, в свои способности. Аристократка, с детства окруженная любовью, она была безгранично уверена в себе и пыталась - правда, без особого успеха - передать хоть частичку своей уверенности подруге.

- Тебе нужно поступить в колледж, Ив. С твоими оценками ты легко получишь стипендию. Ты могла бы стать врачом или хоть медсестрой, социальным работником. В этих областях тебе лучше всего удастся реализовать свою природную способность к состраданию.

Но у Ив были другие мечты. Она хотела после окончания школы уйти из ненавистного ей дома, снять небольшую квартиру в Лондоне, работать кассиром в банке «Лондон Гонконг», а в свободное время ухаживать за детьми в ближайшей больнице. Сделав это, она смогла бы жить в мире с собой, наслаждаться рассветом, розами, невинной улыбкой ребенка.

Ив чувствовала, что она - не от мира сего. Она считала себя невидимым миру посторонним наблюдателем, бесконечно благодарным за то, что ей предоставили возможность созерцать этот мир. И она созерцала, гордая тем, что у нее есть такая уверенная и одаренная подруга. Гуинет блистала в Кембридже, получив высшую оценку по курсу английской литературы, а потом не менее блистательно начала карьеру независимого журналиста.

В тот судьбоносный день, когда лорд Джеффри Ллойд Аштон появился в банке «Лондон Гонконг», Гуинет была в Милане, освещая для английского издания «Вог» осеннюю коллекцию моды. Тайпан крупнейшей гонконгской торговой компании был в Англии в деловой поездке: ему нужно было приобрести три судна для своего флота. Переговоры шли прекрасно, и он собирался посетить скачки в Аскоте, проверить свою удачу, а для этого решил снять немного наличных со своего счета.