Не знаю, но я боюсь!

Чего ты боишься, чудачка? Тут же никого нет, сейчас возьмемденьги и уйдем! Ух ты! — воскликнул он, открыв дверь в мастерскую. Этобыло поистине гигантское помещение с высоченными потолками, верхним светом инастоящими антресолями — деревянной галереей на уровне второго этажа. — Нуи ну! Я такого сроду не видал!

— Я тоже, — призналась Даша. — Тут можнонастоящие балы устраивать и танцевать менуэт!

Здорово! Мне нравится! Вот это простор! И второй этаж! Кайф!Жалко, что я не умею рисовать!

Почему? — улыбнулась Даша.

Тогда бы я стал художником и завел бы себе такую мастерскую!

— Ладно, Петька, пошли направо, это Алисина половина.Вон и сундук!

Даша опустилась на колени перед большим старинным сундуком,вставила ключ в замочную скважину. Сундук был полон больших картонных папок. Втаких художники носят свои рисунки. Она сунула руку под папки и тотчас нащупаласумку, вытащила ее, нашла в ней косметичку, открыла, увидела там пачку долларови сразу закрыла. Осторожно положила косметичку в свою сумку, а Алисину спряталаопять под папки. Заперла сундук и поднялась с колен.

— Петь, я готова!

Петька как зачарованный осматривал мастерскую. По стенамвисели картины и иконы. Картины были свалены в углах, стояли прислоненными кстене.

Странно, они же вроде реставраторы… — удивленно проговорилон.

Петь, говори потише, тут так гулко… И вообще пошли скорееотсюда.

Погоди, Лавря, тут так здорово! Давай поднимемся на галерею,а? Интересно сверху на все это поглядеть! Ну, пожалуйста, Лавря!

Черт с тобой!

Они единым духом взлетели по скрипучей деревянной лестнице.Наверху тоже везде стояли картины, какие-то ящики, разнокалиберные стулья,табуретки, продавленный диван.

— Теперь я понимаю, что такое художественныйбеспорядок! — заметил Петька.

Сверху мастерская казалась еще огромнее. — Кайф,правда?

Нет, мне тут не нравится, — сказала Даша. —Страшно!

Что страшного-то?

И тут они явственно услыхали мужские голоса, гулкоотдававшиеся в огромном помещении. Они разом присели на корточки. У Даши сердцевыскакивало из груди. Вот то, чего она боялась. Кто-то входил в мастерскую.

Странно, сигнализация выключена! — произнес ужезнакомый Петьке голос.

Да ты в запарке сам забыл включить! Так спешил, что…

Может быть… Чертова старуха, такое устроила!

Да разве можно было с ней связываться?

— Что толку теперь говорить! Заходи. Есть хочешь?

Даша с Петькой переглянулись. Похоже, это надолго. И онитихонько сели на пол. На корточках долго не усидишь.

— Да нет, я ел.

Спасибо, что встретил.

Ну, как ты ее довез?

— А что ей сделается? Железный бабец.

Не многовато ли старух в этом деле? Просто старушатниккакой-то!

А куда без них? Хотя эта идиотка такое дело испортила. Теперьпока найдешь подходящего человека…

Слушай, а может, ты перемудрил, а? Лучше просто чик-чик — ивсе?

Чик-чик? Нет уж! Столько сил и ума потрачено, чтобы всесделать чистенько, а ты…

Чистенько? Это называется чистенько — в мусоре копаться?

Ну, я предпочитаю копаться в мусоре, чем пачкать рукимокрухой!

Можно и без мокрухи. Старуха-то на ладан дышит. Устроить ейлегкую смерть от инфаркта и аккуратненько все взять! Очень уж долго это всетянется…

Ничего, тише едешь — дальше будешь! Если бы не эта идиотка…

Если бы не она, то твою старуху увезли бы в Испанию, ипрости-прощай все ее богатства!

Ну, мы уже больше половины добыли, тоже не на один «лимон»«зелеными» тянет! Так что…

Зачем довольствоваться половиной, ежели можно взять все?

— Не волнуйся, Ластик, возьмем. Сейчас надо тихонечкопересидеть, пока все не успокоится, а потом подыщем еще кого-нибудь…

Трудно будет. Алиску бы туда…

Да ты что? Алиска не согласится ни за что. И потом, она же вбольницу загремела. Пока еще кости срастутся … Да и вообще…

Что вообще? Она даже пикать не смеет, сама нас, можносказать, на квартиру навела!

Но она же ничего не знает!

Догадается! Или уже догадалась. И не возражает. Вон, картинуже сама принесла оттуда. Левитан — это тебе не жук начихал.

Но она же ее взяла на реставрацию!

Реставрация затянуться может до самой старухиной смерти. Аза Левитана вполне можно небольшую квартирку купить. Она ж в коммуналке мается,об отдельной квартирке мечтает. Так что, Макс, она повязана с нами —будьте-нате!

Не надейся. Она такая… Может взбрыкнуть и в ментовкупобежать. Я нарочно все тут, у нее под носом, храню. Ей и в башку не вскочит!

Петька с Дашей едва дышали. Вот это попали!

Слышь, Макс, а у тебя на Петровке никого нет?

На Петровке?

Ну да, на Петровке, 38?

Нет, а тебе зачем?

Да хотелось бы узнать… насчет той старухи прижмуренной.

Ты спятил? Чего узнавать? Надо тихо сидеть и не рыпаться. Невздумай!

Да ведь уже по ящику ее показали…

Ну и что?

Да жутковато…

Слушай, мы с тобой ее убивали? Нет! Так чего намбеспокоиться?

Ну все ж таки…

Кончай, Ластик! А жутко тебе — смотайся из Москвы нанекоторое время…

Макс, ты, по-моему, просто не понимаешь! Сейчас даже близконельзя к той квартире подходить! Ведь если они вскрытие сделают, то такой шухерначнется…

А если не сделают? Зачем им с какой-то старухой возиться?Села она на лавочку и дуба дала. Картина ясная!

Ты совсем дурак? Если даже бомж помирает, ему обязанывскрытие сделать…

Да ты что? Там родственничек богатенький, сильненький, оннаверняка взятку даст, чтобы вскрытие не делали…

— И ты на это надеешься? Ну, Макс, не ожидал от тебя.Прямо как пацан малый рассуждаешь! Ты же сам говорил — сейчас надо лечь на дно,а пока суд да дело, постараться сплавить то, что есть. Шутка ли — большеполовины… И коридор на той неделе будет! Давай отправим!

Говоришь, на той неделе?

Ну да! Тот же самый! Надежный мужик, ты же знаешь!

Я подумаю!

Подумай, подумай! А ты, кстати, алиби себе обеспечил?