«Комедия с серьезным пунктом», — так Аллен описал «Пули над Бродвеем», пункт касался нечестности, с которой подается креативный гений. Здесь нет ничего, чего бы Аллен нам уже не говорил, — его Исаак Дэвис много лет назад в «Манхэттене» произносит: «талант — это удача». Но это тема, к которой он вернется в 90-е с новым запалом в «Сладком и гадком» и «Разбирая Гарри», как будто медийное обливание грязью только сформировало его желание опередить всех в наблюдении за его собственными глиняными ногами. Так много из игры Дэвида Шейна похоже на плохого Вуди Аллена («Дни слились в один, как плавящаяся кинопленка, как фильм, кадры которого исказились и стали бессмысленными…»). Это выворачивание себя самого наружу в «Пулях над Бродвеем» оставило его самого с пустыми карманами. «Я не художник!» — кричит драматург Кьюсака в конце, и это может быть освобожденным криком души самого Аллена.

«Пули над Бродвеем» принесли 13 миллионов долларов в США после релиза 18 января 1995 года, затем фильм повысил доходы за счет еще семи стран, включая Францию, где Аллен выступил по телевидению, чтобы прорекламировать фильм с помощью Шарлотты Рэмплинг, там фильм заработал 2,5 миллиона только в Париже. «Мы думали, что Вуди Аллен потерял связь с целым миром, что и говорить о его зрителях, — написал Лэйн. — Напротив, он, кажется, откровенно с нами общается, чтобы доставлять себе радость через наше удовольствие».

Аллен часто задавался вопросом о происхождении его приемной дочери Дилан Фэрроу. Чтобы быть такой умной и обаятельной, думал он, Дилан должна была унаследовать «хорошие гены». Он начал узнавать о ее биологических родителях, и у него появился проблеск идеи об усыновленном ребенке, чьи приемные родители так сильно любят его, что они находят его биологическую мать и влюбляются в нее. Или они находят ее мать, а она проститутка. Чем больше они узнают о происхождении ребенка, тем сильнее усугубляется ситуация. Это напоминало ему об Эдипе. Он всегда хотел снять фильм с греческим хором, с кучей таких шуток, какие он делал с документальной формой в «Хватай деньги и беги». «Многие вещи, которые априори принимаются как очень серьезные, как документальный стиль съемки или греческие хоры, также могут использоваться в комедии и даже очень эффективно, из-за их априорной серьезности, — сказал Аллен. — Я подумал: „Боже мой, надо туда добавить немного греческой иронии“. Потом я подумал: „Этот фильм можно сделать как греческий миф“».

Над этой идеей он размышлял много лет. Древнегреческие сцены были сняты в театре на открытом воздухе, Театро Греко на кинофестивале в Таормине, на котором он присутствовал в 1971 году во время рекламной кампании «Бананов» — Аллен в первый раз за 20 лет снимал не в Америке. Он нашел актеров, пока шла рекламная компания «Загадочного убийства в Манхэттене» в Лондоне, дав роль своей жены Хелене Бонем Картер, Ф. Мюррей Абрахам, который имел подходящую шекспировскую аристократичность, получил роль солиста греческого хора. Аллен также надеялся, что найдет свою проститутку Линду Эш в Англии, и сначала отказал Мире Сорвино, которая проходила кастинг в Нью-Йорке, но Сорвино появилась в номере отеля Аллена в Лондоне на каблуках и в короткой юбке, говоря очень высоким голоском. «Когда она вошла, я подумал, что она была идеальна, — сказал Аллен. — Если честно, я не мог понять, как она прошла через консьержа».

Он сказал окончившей Гарвард актрисе: «Я не хочу даже намека на интеллигентность». Она изучала роль, прогуливаясь по Филадельфии три дня в образе своего персонажа, она разговаривала со стриптизершами и порно актрисами. Голос она взяла у подруги своей матери. Сначала Аллен не был в нем уверен. Спустя четыре недели съемок, он начал беспокоиться и спросил ее, не может ли она говорить другим голосом. «Я подумала: „Боже мой, если они не согласятся на этот голос, у меня будут проблемы“. Но они согласились, и я следовала своим инстинктам, и я, или лучше сказать, она была превосходна».

Мира Сорвино шла по «Великой Афродите» с беспечностью Джуди Холлидей и невозмутимостью Боудикки, ее длинные ноги дистанционно соединялись с землей покачивающимися шпильками, она становилась похожа на жирафа, показывающего чудо баланса. Ее игра, как и ее акцент, кажется, была найдена в озоновом слое, она провозглашала невероятно пустые мысли гнусавым голосом между Минни Маус и мисс Пигги. «Однажды я снималась в фильме под названием „Бобровый патруль“, где бойскауты наткнулись на пьяных герлскаутов в лесу, и они их занесли в хижину и порылись в их сумках, и достали их дилдо…» Спортивный писатель из Верхнего Ист-Сайда Ленни Вейнриб (Аллен) сидит с ней с открытым ртом, его лицо выражает похоть и ужас от того, что эта красивая идиотка — мать их усыновленного ребенка. Ленни не знает, куда смотреть: на фаллические безделушки у нее в доме или на ее шикарное тело.

«Любопытство — вот, что нас убивает», — говорит солист греческого хора (Ф. Мюррей Абрахам), но это не любопытство заставило Ленни искать Линду. Причиной была ссора с его женой (Хелена Бонем Картер), которая оставила его в мечтаниях о старом чувстве из медового месяца. И не любопытство вело желание Ленни трансформировать эту пеструю распутницу и поставить ее на путь парикмахера. «Гордыня! — кричит греческий хор. — Он возомнил себя Богом!» Но это не гордыня. Это сломленная фиксация на романтике, или, если вам так больше понравится, вожделение, и провал Аллена в признании этого факта придает «Великой Афродите» до странности скрытную, уклончивую атмосферу, и заставляет сюжет поворачивать на очень странных виражах. «В моем возрасте, если я займусь с тобой любовью, на меня наденут аппарат для искусственного дыхания», — говорит Ленни. Вместо этого он становится сватом и сводит ее с молодым боксером, уморительно сыгранным Майклом Рапапортом, который счастлив вернуться на луковую ферму своего брата.

Сцены с Рапапортом одни из лучших в фильме, но это ответвление сюжета заканчивается катастрофой, так диктуют Боги Комедии, оставляя Аллену трудный выбор, так как роман, отложенный для более молодых преемников, снова встает на пути Ленни, он перетекает в ночь страсти, которая приведет к еще более странному разрешению. Является ли это несуразностью материала, ощущение того, что он не может заставить персонажей делать то, что он от них хочет? Насколько смешным вам кажется фильм, который полностью зависит от того, насколько вы оцениваете интеллектуальное превосходство спортивного писателя среднего возраста, который очевидным образом вожделеет объект своего покровительства. Интеллектуальная несимметричность встроена во все экранные романы Аллена, и, конечно, интеллектуальная неуверенность женщины — это то, что дает мужчине Аллена превосходство, уровень его вовлеченности, как ее любовника-наставника, но в «Спящем», «Энни Холл», «Ханне и ее сестрах» женщина быстро превосходит мужчину, его функция изживает себя.

В «Великой Афродите» нет никакого риска поворота на 180 градусов, ведь персонаж Сорвино находится под неусыпным покровительством. Фильм повторяет игру с названиями ее порно фильмов: «Бобровый патруль», «Волшебная киска», хотя самая великолепная вещь, касаемо игры Сорвино, заключается в ее полном отказе от понимания, что ее характер находится под покровительством. Она играет невежественно о том, как играть невежество. «Игру Сорвино отличает ее отказ дать персонажу лежать неподвижно и мурлыкать как создание чьей-то фантазии, — написал Энтони Лэйн в New Yorker. — Господство Сорвино в фильме практически неприлично; она заставляет всех остальных выглядеть апатичными и безразличными к жизни». На премии Оскар того года Сорвино выиграла в номинации на лучшую актрису второго плана, она выиграла у сильных соперниц, таких как Кейт Уинслет в роли Марианны Дэшвуд в «Разуме и чувствах» и Джоан Аллен в роли Пэт Никсон в фильме «Никсон». Это был четвертый раз, когда актриса получала Оскар за фильм Вуди Аллена.