Она посмотрела на него с любопытством:

— А вы когда работаете?

— По ночам. Разница во времени. Я еще не приспособился. — Ложь заставила его поморщиться. — По ночам у меня фантазия лучше работает.

Здесь он не солгал. Днем он не мог даже сердце заставить биться.

Хизер помрачнела, очевидно, смущенная графиком работы, вернее, его отсутствием.

— Сколько часов в неделю придется мне работать?

Он пожал плечами.

— Не будем на этом зацикливаться. Если вы не хотите у меня работать, я пойму ваш выбор. Если нужно, можете взять предварительно неделю отдыха.

— Вы очень добры, но, думаю, мне лучше занять себя чем-то.

Жан-Люк кивнул.

— Наша главная забота — ваша безопасность. Задача номер два — остановить Луи. Мир моды проживет какое-то время без нас.

Хизер отвернулась к стойке с джинсами, а он взял брошенный ею в тележку дешевый бюстгальтер, чтобы определить размер. Третий номер.

Смешок Бетани выдал его с головой. Хизер повернулась и увидела его с бюстгальтером в руках.

Ее брови поползли вверх.

— Есть какая-то проблема?

— Non. Хороший размер.

Ее щеки вспыхнули румянцем.

Мне нужно сбросить килограммов пять. Точнее, все десять.

— Хизер.

— Я так и не смогла избавиться от последних пяти килограммов после рождения ребенка…

— Хизер, я думаю…

— Потом набрала еще пять, когда без меры потребляла шоколад в качестве терапии после развода.

— Хизер, я думаю, вы совершенны такая, какая есть. Ее румянец усилился.

— Вы только так говорите.

— Я в этом абсолютно уверен.

— Но создаете модели для тощих манекенщиц.

Жан-Люк пожал плечами.

— Это публика хочет видеть таких на подиуме. Но это не значит, что и я отдаю им предпочтение. Вы мне нравитесь. Я полагал, что уже дал это понять сегодня.

Она бросила в тележку пару джинсов и отвернулась. Он понял, что ей трудно согласиться с комплиментом.

— Вы неправильно произносите мое имя и имя Бетани.

Он улыбнулся:

— Как и вы мое.

— Знаю. — Она положила в тележку простую зеленую футболку. — Но «Жан-Люк» нравится мне больше, чем «Жан». «Жан» — слишком просто, а «Жан-Люк» — мощно, сексуально и… по-капитански.

«Мощно и сексуально» — ему понравилось.

— Что значит «по-капитански»?

— Это как у капитана звездного корабля. Вы капитан, Жан-Люк. — Она криво улыбнулась. — Вы привыкли командовать.

— Вы произносите мое имя как «Джон-Льюк».

— Ну да. А разве вас не так зовут?

— Это не по-французски. Нужно произносить его так, как произносят французы.

— В самом деле? — Хизер подбоченилась. — Не просветите?

— Как пожелаете. — Он подошел ближе. — Во-первых, мы не произносим «Н» в слове «Жан».

— Какие вы ленивые.

Он приподнял бровь.

— «Н» означает носовой звук «а». Jean. Произнесите.

Наморщив нос, она произнесла самый носовой «а» из всех, что ему доводилось слышать.

— Ну как, достаточно по-французски? — мило улыбнулась Хизер.

Жан-Люк едва устоял, чтобы не ответить ей тем же.

— Не совсем. Теперь Luc.

— Льюк.

— Non. Luc с французским «и».

— Это был гласный, или вам лимон попался?

Он рассмеялся.

— Бросьте, лучше произнесите.

— Я не знаю, как произвести такой странный звук. Жан-Люк приблизился к ней на шаг.

— Это просто. — Он приподнял ее подбородок согнутым пальцем. — Соберите губы в трубочку.

У нее порозовели щеки.

— Я не стану этого делать посреди магазина. Да еще на глазах дочери.

— Чего вы боитесь? — Он провел по ее губам пальцем. — Я думал, вы доверяете мне.

— Давай, мамочка! — захихикала Бетани.

Недовольно фыркнув, Хизер попятилась.

— Это заговор.

Жан-Люк подмигнул малышке.

— Бетани — очень умная девочка.

— Да! — Малышка прыгала вокруг них, широко улыбаясь.

Хизер посмотрела на него сердито:

— Вы тоже неправильно произносите наши имена.

— Не просветите?

— Все довольно просто. Смотрите, как это делаю я. Видите, как кончик языка касается зубов? — продемонстрировала она.

Жан-Люк высунул язык и, быстрым движением притянув ее к себе, коснулся кончиком языка ее зубов.

— А-ах! — Хизер оттолкнула его. — Ваших, а не моих!

Бетани покатилась со смеху.

Жан-Люк отступил с невинным выражением лица.

— Наверное, я чего-то не понял.

— Да, конечно. — Ее глаза сердито сверкнули, но губы вдруг дрогнули, и, не сдержав широкой улыбки, Хизер отвернулась. — Вы невозможный.

— Но все равно нравлюсь вам, — улыбнулся он в ответ.

— Да, — взглянула она на него искоса. — Должно быть, я просто не в своем уме.

— И ты мне тоже нравишься, — призналась Бетани, обнимая своего желтого медведя.

В груди Жан-Люка разлилось благодатное тепло. Здесь, в этом Богом забытом магазине скидок, вдали от гламурного мира высокой моды он переживал одну из самых восхитительных ночей своего долгого существования.

Это больше похоже на музей, чем на магазин, думала Хизер, стоя у своего временного пристанища. Греческие колонны из камня поднимались вверх до двухскатной крыши. У парадного входа красовалась вывеска, выведенная красивым курсивом: «Шик».

— Какой он большой, — прошептала Бетани.

— И. дорогой, — добавила Фиделия. — Хуан, должно быть, очень богатый.

— Жан… — Хизер поморщилась, вспомнив, как Жан-Люк учился правильному произношению.

С тростью в правой руке он стоял у главного входа в магазин и разговаривал с Филом и еще одним мужчиной в такой же одежде, как у Фила. Очевидно, брюки цвета хаки и темно-синяя рубашка-поло были форменной одеждой охраны. Тем временем охранники с пакетами, набитыми только что купленными в уцененном магазине товарами, скрылись в здании.

Жан-Люк спустился со ступенек и подошел к ожидавшей его Хизер.

— Фил и Пьер отнесут сумки в вашу комнату. — Он огляделся. — Здесь будет безопаснее с включенной сигнализацией.