– Мы, кстати, с Володей вот еще о чем говорили в «Сапсане», – начала Саша, – они не должны были встретиться все вместе. Иначе тогда симптомы проявились бы у всех в более или менее одинаковое время. Но между случаями Вареникова и Никанорова прошел месяц, между Никаноровым и Старцевой – две недели. Такое ощущение, что они все по очереди сталкивались с чем-то одинаковым или посещали одно и то же место.

Никто ничего не успел ей возразить или дополнить ее теорию, поскольку телефон Войтеха, лежащий на столе и поставленный на беззвучный режим, с мерным жужжанием пополз по столу, выдавая входящий звонок.

– Ляшин, – удивленно приподнял брови Войтех, взглянув на экран дисплея.

В конференц-зале мгновенно установилась тишина. По обычным организационным делам Ляшин чаще всего звонил Анне, по расследованиям – Войтеху, но не так поздно. Время давно перевалило за девять вечера.

– Слушаю вас, Эдуард Александрович, – отозвался Войтех, чувствуя, как сердце пропустило удар. Даже без своей обострившейся интуиции он понимал: что-то случилось.

– Войтех, добрый вечер! – Неофициальное приветствие еще сильнее укрепило его в этой мысли. Когда Ляшин звонил по делам, он всегда обращался к Войтеху как «господин Дворжак». – Вопрос к вам: вы знаете некоего Евгения Павловича Перепелкина?

Войтех не сразу узнал это имя. Этот человек всеми, и им в том числе, всегда воспринимался просто как «Женя», в крайнем случае – «студент». Наверное, никто, кроме Войтеха, и не знал его фамилии, а отчество даже он слышал впервые.

– Да, безусловно, – кивнул он. – Мы познакомились несколько лет назад, он ездил с нами на несколько расследований. Что-то случилось, Эдуард Александрович?

Войтех отвернулся к окну, но спиной чувствовал на себе встревоженные взгляды притихших друзей. Все они поняли, о ком идет речь, потому что под описание подходил только Женя.

– Сегодня утром он устроил погром в университете. Бросался на однокурсников и преподавателя, одного даже успел несильно ранить, пока его не скрутили. Я узнал об этом буквально час назад, мой племянник учится в том же университете, вот и рассказал.

– Что с самим Евгением? – уточнил Войтех.

– Задержан, конечно. Просит позвонить Войтеху Дворжаку. Поэтому я и набрал вам. Судя по описанию, это как-то связано с тем делом, о содействии в котором вы просили меня вчера?

– Да, очень может быть. Мы… можем как-то поговорить с ним?

– Если вы обеспечите его изоляцию, я даже смогу договориться, чтобы его привезли к вам.

На такое Войтех не смел и надеяться, но отказываться точно не собирался.

– Думаю, я могу вам это пообещать, – заверил он.

– Что ж, тогда ждите завтра, – сказал Ляшин и, не прощаясь, повесил трубку.

– Ну что там? – почему-то шепотом спросил Иван, когда все поняли, что Войтех уже закончил разговор.

Тот повернулся к ним, обвел всех взглядом и покачал головой.

– Кажется, у нас четвертый случай. К счастью, не удавшийся, поскольку потенциального убийцу скрутили раньше, чем он успел нанести кому-то серьезные травмы. К несчастью, это наш Женя.

Остальные переглянулись.

– Вот это поворот! – выдохнул Дементьев.

– Ляшин пообещал завтра доставить Женю сюда. Так что у нас будет возможность все выяснить из первых рук, а это очень важно. Володя, на тебе его и наша безопасность. Нужно придумать, где и как его удерживать, чтобы он не нанес травм ни себе, ни кому либо другому. Желательно сделать это в стенах Института.

– Не волнуйся, что-нибудь придумаю, – кивнул Дементьев.

– Нев, помоги ему, если понадобится более… серьезное удержание. Саша, – Войтех перевел взгляд на нее, – с утра вместе с Костей займитесь подготовкой к полному обследованию Жени.

– Думаешь, я не справлюсь сама? – оскорбилась Саша.

– Думаю, что помощь врача-диагноста будет не лишней. Как минимум вы сможете устроить консилиум. – Войтех улыбнулся уголком губ, чтобы она не думала, что он сомневается в ее компетенции. – Володя, боюсь, тебе снова предстоит командировка. Поедешь в Москву, возьмешь свидетельские показания.

Никто не стал возражать. Только, собирая разложенные на столе бумаги, Войтех подумал, что его собственное расследование придется отложить на неопределенный срок. И кто знает, не станет ли этот срок фатальным? Что, если по прошествии времени он уже не сможет вернуть свои способности? Если, конечно, вообще все еще может.

19 апреля 2016 года, 23.45

Средний проспект В.О.

г. Санкт-Петербург

Домой они вернулись ближе к полуночи. Нев и Дементьев готовили небольшую комнату в медицинском отсеке, где собирались устроить Женю. Когда-то дом, где располагался ИИН, был жилым, в планировке этажа до сих пор угадывались квартиры, и медицинская служба Института занимала одну из них. Одна большая комната была разделена на два кабинета, Саши и Константина Долгова, вторая была оборудована под лабораторию, третья пока еще оставалась полупустой, и именно в нее решили поместить Женю. Дементьев и Ваня выносили в другие комнаты все оборудование, которое можно было использовать в качестве оружия, Нев же ходил по периметру комнаты, сложив руки таким образом, что друг друга касались только кончики пальцев, и что-то едва слышно бормотал себе под нос. Саша перепроверяла все препараты, которые у них были, что-то выписывала себе в блокнот, а Войтех продолжал копаться в документах. И только около половины двенадцатого ночи огромным усилием воли он велел всем расходиться.

Дома было темно и прохладно, поскольку они оставили окна открытыми, а день выдался пасмурным и мрачным, поэтому Саша первым делом, не снимая пальто, принялась закрывать их, а Войтех прошел в крохотную гостиную и открыл ноутбук.

– Ты собираешься работать? – удивилась Саша, зайдя в ту же комнату. – Первый час ночи.

– Нужно еще немного покопаться в документах, днем я не успел все просмотреть, – признался Войтех, уже садясь в кресло. – Да и теперь, когда у нас есть четвертый случай, нужно еще раз все перепроверить, вдруг я что-то упустил.

Саша подошла к нему ближе, взъерошила темные волосы.

– Не дури, с утра просмотришь. Тебе нужно отдохнуть. Если бы в документах было что-то важное, ты бы это не пропустил. Мы же оба знаем, что ты не раз снимал перчатки и касался их, чтобы поймать видение. Раз не увидел ничего важного, значит, важного в них нет. И повторное прочтение ничего не даст.

Саша поцеловала его в макушку и направилась к выходу из гостиной, но следующие слова Войтеха заставили ее остановиться.

– Я ничего не увидел в этих документах не потому, что в них нет чего-то важного, – признался он, невидящим взглядом уставившись в ноутбук.

– Что?

Он повернулся к ней вместе с креслом, а затем встал, пересел на диван и коснулся ладонью места рядом с собой.