— Может, в кунсткамеру? Или в анатомический театр? — предположил Генка. — Судя по рожам, они все оттуда выползли.

— Нет, — Мариэтта упрямо выпятила губы. — Вы не понимаете. Она в страну чудес канула. Она же Алиска.

— Угу. Чем дальше, тем страньше и страньше, — сказал Андрей и показал на выразительную задницу. — Что здесь чудесного? Безумного навалом, но вот милого и симпатичного?

— Она, в смысле наша Алиса, понимает иначе. У нее другие чудеса. Хотите, поспорим?

— Насчет споров и пари, чтобы я больше такого не слышал, — сказал Андрей. — У тебя, Капчага, иной раз идеи на редкость дурацкие. Понятно?

— Понятно. Но Алиса сейчас в чудесах. Имя обязывает.

— Насчет имени я не понял, — признался Генка.

— Книжку почитай. Или мультфильм посмотри. Лучше сразу два, — посоветовал Андрей и глянул в раскосые глаза девчонки: — Что-то мне не хочется в чудеса именно этой Алисы. Страшновато. А, Капчага?

Мариэтта кивнула. В ее темно-карих глазах тоже плескался страх. Но и предвкушение там определенно присутствовало.

«Блиндаж» оказался скучной будкой, стоящей под спуском к железнодорожным путям. Снаружи, кроме нескольких неумелых граффити да россыпи осколков битого «хрусталя», не было ничего примечательного. Полицейские машины и «Скорая помощь» спуститься к будке не смогли — торчали на пригорке. Тут же толпилось десятка два зевак. Гавкал и дергал поводок щенок спаниеля. Внизу, непосредственно у будки, торчало всего несколько фигур. Сыщики из РОВД Царицыно, кто-то в синей форме медбригады.

Группа «КП-29» сползла по скользкой тропинке. Сержант, охранявший место происшествия, двинулся было наперерез, но остановился, только козырнул. Из «Блиндажа» слышались рыдания.

— Там мать пропавшей, — сказал координатор.

— Понятно, — Андрей огляделся. — Мы взглянем, потом вы ее спровадьте куда-нибудь. К ментам, что ли.

Женщина, еще довольно молодая и симпатичная, сидела на обшарпанном щите-столе-лежаке, положенном на кирпичи. Вокруг стояли полицейские, один вертел в руках бутылку с минеральной водой. Сидела на корточках девушка в форменной куртке, держала пострадавшую за руки. Та рыдала навзрыд и раскачивала головой. Но вошедших заметила, вскинула мокрое лицо:

— Я же ее только на концерт не пустила. Только на концерт… Ну сделайте же что-нибудь. Ну пожалуйста. Пожалуйста!!!

Она смотрела на Алексея Валентиновича — он был самым представительным.

— Вы успокойтесь, гражданочка. Сделаем абсолютно все возможное. Сейчас же начнем работать, — заверил Беркут-Томов хорошо поставленным голосом.

К Андрею подошел оперативник:

— Вы Феофанов будете? Слышал про вас. Видите, что тут приключилось? И главное, некуда девчонке деться. Мы видеозаписи с камер у подъездов сняли, линейный отдел с ЖД свои записи оперативно передал. У них там чуть ли не на каждом столбе камеры. На пути девочка точно не выходила. Да и свидетели вполне адекватные. Зашла сюда и испарилась. По вашей части, а?

— Не исключено. — Андрею стало стыдно. Понятно, что после истории с «Боспором» среди работников Южного ОВД слушок прошел. Знают вот даже по имени. Только ведь и надеются по-настоящему. А что знаменитый в узких кругах Феофанов умеет? Порядка в кинотеатре и то не добился.

— Работаем. Готовьте плацдарм.

Лишние удалились. Мать пропавшей увезли в райотдел. Реденькое оцепление вытянулось по кромке откоса. Сразу стало легче. У будки остались только координатор да еще майор — зам начальника местного отделения. В дверях маячил оператор с видеокамерой, но на него личный состав «КП-29» внимания уже привычно не обращал.

— Ну что, попробуем? — спросил Андрей. — Или без двери аппаратной никак?

— Надо бы ее с собой возить, — невесело ухмыльнулся Генка.

— Не время для шуток, — сказала Таисия. — Она сидела на щите, зябко оправляя на коленях полы пальто. — Очень хочется помочь. Несчастная мать. Ох, убивает молодежь своих родителей. Давайте хоть что-то сделаем.

— И сделаем, — Генка повел вокруг рукой. — Место подходящее. Алиса ушедшая — девочка понятная. Учуем.

— Да? — Таисия брезгливо откатила ногой пустую бутылку. — Лично у меня нет ни малейшего представления, куда могла уйти девочка. По-моему, единственное, что могло прийти ей в голову, — это болтаться по улицам и выпрашивать деньги на пиво и прочую дрянь. Вы, мужчины, вечно попустительствуете и…

— Стоп! Таисия Викторовна, давайте не будем подсовывать друг другу готовые решения, — сказал Андрей. — Нам нужно охватить весь спектр. Предложения по ориентиру есть?

— Так вот, — Генка показал на простенок, на котором черной дрянной краской был изображен зубастый уродец, с подписью «Толян ху…» — дальше банку с краской, очевидно, шмякнули о кирпичи, оставив метровую кляксу. — Вот, от Толяна начнем. Алиска еще где-то рядом. Нормальная точка отсчета?

Мариэтта, все это время хранившая непривычное молчание, кивнула.

— Ну, тогда концентрируемся. — Андрей глянул на часы — 13.05. Время обеда. Ну, да успеется. Главное, воды прихватили с собой с запасом.

Было тихо. Скрипнул камешек под подошвой оператора. Андрей недовольно моргнул и снова уставился на кляксу в нижней части стены. Почему-то именно бесформенное пятно с брызгами больше всего ассоциировалось с дверью. Мариэтта смотрела туда же, и начальник чувствовал ее напряжение.

Алиса в стране чудес. На чудесных планетах встречает чудных зверей. Заводит знакомства, гуляет под липами. Чушь. Явно не эта Алиса. Эта на фотографии вполне современная. Никаких там лип и крокетных фламинго. Сильно накрашенные глаза делают школьницу старше. Миловидное лицо, снисходительная улыбка. И злые глаза. Почему у шестнадцатилетнего подростка подобный взгляд? Не уродка, мальчики, пиво и эрзац-коктейли в жестянках, музыка в плеере, школьные страсти-сплетни. А глаза… Неумная. Жестокая. Жестоко-глупая.

Показалось, что пятно на стене начинает вращаться. Этакий мини-торнадо из кузбасс-лака.

Ахнула Таисия. Сейчас скольжение прошло заметнее и, должно быть, натужнее. Темный туннель… нет, коридор из грубовато обработанного камня. Стены высокие, очень высокие, уходят в темноту… Лабиринт.

— Приехали, — почему-то громким шепотом сказал Генка.

— Лабиринт, — тоже шепотом определила Мариэтта.

— Товарищи, давайте дальше не пойдем. Мне что-то нехорошо, — сдавленно сказал Алексей Валентинович, взялся за сердце и попятился, наступив начальнику Отделения на ногу.

Андрей зашипел и без шуток отпихнул тяжелого растратчика:

— Блин! В смысле, осторожнее, Алексей Валентинович. У меня и так ноги бракованные. Генка, выдвигайся в голову. Повнимательнее.

Генка взял наперевес новые носилки — конструкцию из титановых трубок, добытую отделом снабжения чуть ли не в Звездном городке. Судя по вкрадчивым движениям, Генке здесь тоже не нравилось. Андрей подумал, что полутьма и неизвестность всегда действуют угнетающе. Но, как уже проверено, слепящее солнце тоже не подарок. Так, где в темном подвале должен находиться грамотный командир? Впереди, на лихом коне, явно не выйдет. Придется замыкать походную колону, иначе дамы, да и Алексей Валентинович больше будут оглядываться, чем двигаться вперед. Красноватый свет, льющийся откуда-то спереди, ничего толком не освещал. Зато были слышны гулкие звуки, чередующиеся в определенном ритме.