И все же она поблагодарила меня, оценила. Она хотела продолжения стремительного поцелуя. Это было по-настоящему. Очень по-настоящему… Слишком по-настоящему для меня!

А значит, шансы есть. В любой игре есть шансы, пока ты из нее не вышел.

И из этой игры мне рано выходить. Особенно если учесть, что на кону я сам.

Тина

Сказать, что Ника передернуло от моей реакции, – это не сказать ничего.

Его лицо скривилось, а руки сжались в кулаки. Несколько мгновений мы напряженно смотрели друг на друга. Я была так ошарашена и даже возмущена, что не боялась разозлить его зверя. Тем более что этот зверь не может тронуть меня.

На долю секунды даже захотелось указать ему на дверь. Прости, Ник, но ведь хозяйка квартиры вообще-то может выгнать непрошеного квартиранта, если тот становится особенно наглым.

Но, конечно, я этого не сделаю.

Потом Ник глубоко вдохнул, выдохнул, разжал кулаки.

– Почему ты так возмущена? – спросил он мягко. – Этот вариант хорош для всех. Ты нравишься мне. Очень! Я хочу тебя во всех смыслах. И я вижу, что тебя тянет ко мне. Тебе легко со мной общаться, я для тебя свой. И физически привлекателен. Уверен, у нас получится хорошая семья. Пожениться ведь и правда будет правильно.

Сумасшедший, решительный, прямолинейный оборотень. Человек, решающий вопросы со звериной прямотой и простотой. И как-то разом перестала на него сердиться, хоть он излишне откровенно разложил мое к нему отношение по полочкам.

Готов жениться, хочет быть со мной. Это подкупает. Женщин всегда подкупает готовность к серьезным отношениям.

Интересно только, что движет им?

– Ник, послушай… Видимо, ты хочешь всего этого, потому что твой пес хочет служить мне. Этого недостаточно, чтобы быть парой. Это патология, – сказала я. – Мужчина и женщина должны любить друг друга.

– Что есть любовь? – Ник вдруг встал и посмотрел на меня сверху вниз, глаза загорелись, почти как у Грегори Дарта. – Кто скажет? Знаешь… – Он на мгновение отвернулся, словно раздумывая. – Сначала я хотел быть с тобой лишь как пес. Чтобы излечиться или хотя бы не свихнуться. Но я месяц… Понимаешь, месяц?! Следил за тобой. Незаметно был рядом. Я знаю каждый твой жест, каждое движение, каждый оттенок аромата. Знаю, когда ты грустишь, а когда тебе хорошо. Знаю, как ты устаешь, ты ведь такая маленькая и хрупкая! И когда я оказался рядом по-настоящему, когда этот псих тебя похитил, я чуть не сошел с ума! И понял, что ты нужна не только моему псу. Ты нужна мне, Тина! Целиком. Как женщина нужна мужчине. Сегодня это стало очевидным! Я не знаю, какое отношение это имеет к любви и имеет ли, но, по-моему, это то самое, что связывает пару. Не отказывай нам в этом шансе!

Я не успела ничего возразить.

Ник сделал одно неуловимое движение, быстрее, чем мог бы любой человек, наклонился, одна его рука оказалась у меня под лопатками, и он вздернул меня на ноги.

Я повисла в его объятиях, упираясь руками ему в грудь. Резкое ощущение – его сила, его страсть, моя гибкая слабость – волной прошлось по телу. Это была почти болезненная волна, жажда близости, еще большего контакта.

Он обнимал меня слишком сильно, даже чуть-чуть заломило ребра, но это было приятно. Странно приятно.

Звериная страсть будила что-то очень женское, почти первобытное во мне.

– Что? Скомандуешь, чтобы я тебя отпустил? – хрипло прошептал Ник, склоняясь к моему лицу. – Сможешь?

Я не то чтобы не смогла… Я опять просто не успела. Он был намного быстрее и решительнее меня.

Я и глазом не успела моргнуть, как Ник накрыл мои губы губами, впился, начал целовать.

С полным погружением, терзая, решительно ловя мой язык своим. Придерживал одной рукой мой затылок, не отпускал, и мне некуда было деться при всем желании.

Вот ведь! С какой легкостью он обошел тот факт, что «не может ничего сделать со мной против моей воли»…

Впрочем, кто сказал, что я не хочу целоваться с ним?

Еще утром хотела.

Я отдалась поцелую. Не делала ничего сама, но обмякла в его руках.

Страсть смяла и скрутила тело…

Я начала отвечать на поцелуй, жадно, с желанием до дна отдаться всепоглощающей мужской страсти.

Ни один из двух моих прежних мужчин не будил во мне таких ощущений. Это с появлением Ника и Грегори я словно проснулась как женщина. Эти самцы вытаскивали из глубины потаенное, то, что постоянно дремлет, но так редко реализуется в обычной жизни.

Ник будил во мне какой-то первобытный вихрь, закручивающий тело в один сжатый от желания комок.

Ощутила, как он жадно пробрался рукой под юбку, коснулся бедра, сжал его, оторвался от моих губ и впился в шею, почти кусая ее, но это было не больно, а как-то невероятно приятно.

Мамочки… Что я делаю?.. А в следующий миг Ник подхватил меня на руки и решительно понес в комнату, ни на мгновение не отрываясь от моей шеи. Я словно со стороны услышала, что застонала прямо у него в объятиях.

Отдаться ему сейчас было потребностью, сметающей все. Казалось, отними у меня воздух – и я выживу, а не дай мне Ника – и я просто умру.

И тут словно порыв ветра пролетел вдоль моей обожженной поцелуями оборотня шеи, вдоль разгоряченных щек. Я как будто очнулась. Возбуждение так и выгибало меня, как дикую кошку, но я увидела нас со стороны.

Я готова стонать в объятиях мужчины, которого знаю полтора дня. Которого еще не успела полюбить. И неизвестно, смогу ли. Который хочет меня раз и навсегда. Он все решил. Бета, альфа-самец. Он просто возьмет меня, как свою самку, присвоит, овладеет, и я буду принадлежать ему.

Пути назад не будет.

Это не было мыслями, это была одна вспышка, осознание в голове, желавшей лишь отключиться, не думать, отдаться, дать решать мужчине: хочешь взять меня и берет ответственность – значит, так тому и быть.

Но так нельзя! Так Ник получит все и по своему сценарию, а я потеряю себя не хуже, чем могу потерять себя в фиолетовых омутах Грегори. Окажусь по-настоящему женщиной беты оборотней. Весьма почетно, должно быть… Но ведь не я это решила!

Я еще не решила, я еще не знаю… Я не могу так! Я вообще стою на лезвии ножа, и любой неосторожный шаг скинет меня в бездну.

– Ник, стой! Отпусти меня! Я не могу! – закричала громко и начала извиваться в железных руках, рискуя упасть с немаленькой высоты.

Понимала, что еще через секунду будет поздно. Я окажусь на кровати, распластанная, открытая перед ним. И ни один из нас не устоит. Я не смогу оттолкнуть его, а он уже точно не сможет остановиться.

Ник словно не слышал. Или, видимо, действительно не слышал, увлеченный мной.

– Ник, пожалуйста! Прошу! Отпусти меня! Я не могу! Я не готова! Да Ник, отпусти же! Это приказ! Мне плохо!