– Витя, возьми себя в руки! Ты меня вроде уже проверил, записка оказалась верная…

– Ага, я эти штучки знаю! Кидалы, шулера по-вашему, тоже сперва пару раз нарочно проиграют, чтобы лоха зацепить, а потом обыгрывают его подчистую. Может, Павлик нарочно тебя с запиской подослал, чтобы я тебе поверил!

– Ну, как знаешь. – Людмила пожала плечами. – Дело твое. Только ты через свою подозрительность отличный шанс упускаешь с конкурентом поквитаться.

Герыч громко засопел, раздумывая над ее словами. Наконец он решительно проговорил:

– Решено! Поеду в больницу, но и тебя с собой возьму. И имей в виду, если что не так пойдет – ты первая за это поплатишься.

– Да не пугай ты, – проворчала Людмила, – надоело.

В дверь сунулся бармен.

– Там старикан какой-то скандалит, девушку требует!

– Ой, дядя Сурен! – вскрикнула Людмила. – Не трогайте его!

Она выглянула в зал и увидела, что тот парень с крысиной мордой грозит ножом армянину.

– Все хорошо, дядя Сурен. – Она оттолкнула парня. – Ничего мне не сделали. А сейчас езжайте отсюда, у меня еще дела.

– Ну какие у тебя с ними могут быть дела! – горестно вздохнул дядя Сурен.

– Не шуми тут, старик, – строго сказал Герыч, – я этого не уважаю.

– Я уйду, – серьезно ответил дядя Сурен, – но ты смотри, если с ней что не так будет, то… я человек мирный, но родственников у меня и здесь много, сумеем тебя достать.

Уходя обратно в бар, Людмила видела, как водитель растерянно смотрит ей вслед. Вот ведь, посторонний человек, а заботится, переживает. А родной отец… Про брата в этой ситуации не хотелось и думать.

– В морг поедем завтра! – решительно объявил Герыч. – Тем более подготовиться нужно. Но тебя я из виду не выпущу. Здесь заночуешь. Если сбежать надумаешь – не советую, Бритва тебя под землей найдет.

Ночь Людмила провела в кладовой ресторана. Там, кроме сухих продуктов, стояла раскладушка, накрытая старым ватным одеялом. Она думала, что не уснет на такой неудобной кровати, но не успела лечь, как провалилась в глубокий сон без сновидений. И проспала до утра, когда бармен принес чашку кофе и булочку с маком.

К больничному моргу подъехал автобус похоронного бюро. Дверь автобуса открылась, из него выбрались двое мрачных парней в черных костюмах, поддерживая под руки красивую молодую женщину в черном пальто, с головой, покрытой черным кружевным платком.

Следом вылезли еще двое в черном – рослый плотный парень с маленькими сонными глазками и низенький тощий тип с узким, словно прорезанным бритвой, ртом.

Навстречу прибывшим вышел озабоченный распорядитель. Развернув несколько листков с записями, он спросил:

– Это у нас кто же будет? Как фамилия покойного?

– Иванов, – сообщил узкогубый тип, взяв на себя переговоры с администрацией. – Иван Иванович Иванов.

– У нас такого нет, – удивленно проговорил распорядитель, сверившись со своими записями, – вы, наверное, что-то перепутали.

– Что-о? – узкогубый переглянулся со своим толстым напарником. – Леха, ты слышал, что говорит этот навозный жук? Будто мы что-то перепутали! Ты, трупоед, фильтруй базар! Ты видишь вдову Ивана Ивановича? Ты видишь, как она невыносимо страдает? Так поимей уважение к ее горю! Она только что потеряла практически законного супруга, и у нее нет сил переносить твою бюрократию!

Женщина в черном платке демонстративно всхлипнула.

– Я, конечно, уважаю чувства вдовы, – неуверенно проговорил распорядитель, – это мой священный долг, и больше того – моя служебная обязанность, но и вы должны понять: у меня документация в полном порядке и, по моим данным, в морге на данный момент нет покойного по фамилии Иванов! Вот у меня есть покойник Перепелкин, есть Скворцов, есть Глухаревский, вот граждане, которые пришли с ними проститься. – Он показал на три группки людей в трауре, которые толпились возле дверей морга. – А покойника Иванова нет!

– Вот на этот счет ты можешь не волноваться! Покойника мы привезли с собой.

Узкогубый махнул рукой, задняя дверца автобуса открылась, и из него выкатили дорогой гроб из ценных пород дерева. Следом оттуда же вынесли несколько венков.

– Вы не понимаете, – забеспокоился распорядитель, – у нас так не положено, чтобы со своим покойником приезжать, у нас проводят церемонии только с теми усопшими, которые скончались в нашей больнице и находятся непосредственно в морге…

– Это ты не понимаешь! – процедил узкогубый. – Мы друга потеряли, а женщина – практически законного супруга, а ты нам говоришь, что положено, а что не положено!

Распорядитель кому-то махнул рукой, и тут же из здания морга вышел небритый человек в длинном черном плаще. Следом за ним брели двое здоровенных санитаров.

– Это кто тут выступает? – осведомился он, неприязненно оглядев присутствующих.

– Вот эти господа приехали со своим покойником, – принялся объяснять распорядитель. – Я им объяснил, что у нас так не полагается, а они не понимают…

– Помолчи. – Небритый тип отмахнулся от распорядителя, как от назойливой мухи, и уставился на узкогубого, безошибочно определив в нем главного. – Так кто тут у нас выступает?

– Мы приехали, чтобы культурно проститься с нашим усопшим товарищем, – ответил тот, – а этот навозный жук начал нам втирать насчет каких-то правил…

– Человек на работе, – проговорил небритый, – человек вам ответил конкретно, а вы его не хотите слушать. Вам нужно объяснить более доступно?

Он щелкнул пальцами. Санитары подтянулись поближе, а из здания морга вышли еще трое рослых парней в несвежих белых халатах, едва не лопающихся на бицепсах.

При виде этой группы поддержки посторонняя публика, пришедшая в морг, чтобы проститься со своими усопшими родственниками, исчезла в неизвестном направлении.

– Забирайте своего покойника и проваливайте, пока целы! – процедил небритый и сунул руку за пазуху. – А то мы вам устроим не одну, а несколько церемоний прощания. У нас здесь это дело поставлено на поток, так что проблем не ожидается, отпоем, обмоем и похороним с большой скидкой…

– Ух ты, какие вы страшные! – ответил узкогубый. – Я прямо дрожу! Иван Иванович, вы слышали: вас здесь не хотят отпевать! У местной власти имеются возражения!

В то же мгновение крышка гроба с грохотом отлетела в сторону, и из него, как оживший мертвец, появился толстый мужик с маленькими глазками, похожий на откормленного кабана. В криминальных и околокриминальных кругах он был известен под кличкой Витя Герыч. В руках у Герыча был классический АКМ, а на лице – самое зверское выражение. С неожиданной для его габаритов ловкостью он выпрыгнул из гроба, направил автомат на небритого бандита и проревел хриплым, яростным голосом:

– А ну, все – руки за голову! Кто дернется, превращу в решето! Тебя, Павлик, это касается в первую очередь!