Ох, что это?

Похоже, у кого-то проснулось желание…

Эрик вдруг потянул меня вверх за плечи. Я приподнялась и неожиданно ощутила на своих губах его губы, что жадным поцелуем начали пить моё дыхание. Его руки крепко сжали меня, Эрик застонал и пробормотал моё имя.

Моментально закружилась голова. Я не ожидала от Эрика проявления ко мне каких-либо чувств и уж тем более желания, но боже, как же это было приятно.

Я на секунду оторвалась от него и села на его колени, крепко прижавшись и подставляя ему лицо под поцелуи.

Сначала это были лёгкие, как пёрышко, прикосновения губ; нежные, как тёплый воздух. Но потом, когда Эрик прижал меня к себе ещё крепче, его поцелуи стали обжигающими и нетерпеливыми.

Мои руки запутались в его волосах, что оказались невероятно приятными на ощупь. С удовольствием исследовала его крепкие широкие плечи, потом захотела дотронуться до его кожи и потянула вверх футболку.

Когда его торс оказался обнажённым, я с настоящим восхищением, пробежала по нему пальцами, ощущая твёрдость мышц мужского тела. Непередаваемые ощущения, только этого мне было уже мало…

Эрик тяжело дышал и нежно прикусывал кожу на моей шее.

В этот момент я не знала, что Эрик уже давно старался сдерживаться и уверять себя в том, что не желает меня и я ему совсем не интересна как женщина, но всё случилось вопреки его желаниям.

Эрик легко перевернул меня на спину и оказался сверху. Медленно начал стягивать с меня пижаму.

Он неотрывно смотрел мне в глаза и прошептал:

— Если ты вдруг не хочешь…

— Замолчи, — оборвала его и помогла стянуть с себя мешающую преграду.

Эрик с восхищением рассматривал меня, любуясь, проводил большими ладонями по моим ногам, талии, груди.

— Ты очень красивая… — прошептали его губы.

Что говорить, мне были приятны эти слова и приятен его ласкающий взор, восхищённый и наполненный желанием ко мне.

Всё моё женское существо ликовало и радовалось.

Эрик быстро скинул с себя брюки, раздвинул коленом мои ноги, неторопливо провёл рукой по внутренней части моего бедра снизу вверх, сладко мучая и себя, и меня.

Я нетерпеливо заёрзала, глядя на него из-под опущенных ресниц, слегка приоткрыв рот.

Эрик умело дразнил и ласкал, вызывая во всём моём теле волны блаженства и эйфории. Накрывал грудь руками, целовал её, восхищённо что-то бормоча себе под нос. Но мне было этого мало, слишком сильно распалил меня Эрик…

Я сама потянулась к нему, лишь слегка проведя рукой по его напряжённой плоти, заставив Эрика крепко стиснуть зубы и застонать…

— Аврора… — протянул он.

Впился жарким поцелуем в губы и вошёл, медленно заполняя собой…

Мы смотрели друг другу прямо в глаза, наши сердца бешено бились, мы всё ускоряли движение, чтобы создать свою собственную вселенную. Создать и раствориться в ней, рассыпаться радужными искрами, а потом вновь воскреснуть, чтобы жить.

Этой ночью мы любили друг друга до самого утра. Познавали, делились чувствами, ощущениями и тайными желаниями. Остались только чувства и инстинкты. Разум оставил нас обоих.

Находиться в объятиях Эрика, оказалось так правильно, что я уже не задумывалась о том, что будет завтра.

Я лишь надеялась, что утром я буду так же счастлива, как и сейчас.

* * *

Раннее утро началось с моей улыбки.

Я лениво потянулась, чувствуя, как всё тело ломит, но это была приятная усталость.

Зашевелилась и тут же ощутила, как на талию опустилась рука Эрика, а его губы начали ласкать моё ухо.

— Эрик? — тихо просипела сонным голосом.

— Ты ожидала кого-то другого? — хмыкнул он насмешливо.

Повернулась к нему лицом, посмотрела и увидела его удовлетворённую улыбку, как у настоящего сытого кота. Но потом эта улыбка истаяла и он сказал:

— Я должен попросить прощения у тебя. Прости меня, Аврора…

С утра я туго соображаю, поэтому не поняла о каком прощении он говорит.

— За что ты просишь прощения?

А я всё равно продолжала улыбаться.

Артур, мой малыш ещё спал, и мы говорили тихо.

— За прошедшую ночь прости, — пояснил Эрик. — Всё было прекрасно, но этого не должно было случиться. Я должен был сдержаться, но всё испортил… Надеюсь, ты не станешь меня ненавидеть.

Эрик убрал от меня свои руки и откатился на другую половину кровати. Положил руки за голову, а взгляд устремил в потолок.

Что-то я не поняла…

Я откинула со лба спутанные волосы, а потом ловко и быстро села на него сверху. Взяла в ладони лицо, которое целовала и ласкала прошлой ночью и шёпотом спросила:

— Эрик, что у тебя за дурная манера всё портить? Я разве чем-то недовольна? И ты сам сказал, что всё было прекрасно. Тогда я не понимаю твоей резкой перемены.

Эрик ссадил меня с себя и сказал:

— Аврора, мы не должны были сближаться.

Видя моё непонимание и недоумение, он словно маленькому ребёнку, начал мне пояснять:

— Ты совершенно другая. Я мог навредить тебе, ты же с другого мира. Вдруг у тебя там всё было бы другое или…

— Но ты же видишь, что я жива и здорова. Ещё ваши учёные установили, что я такая же, только с зеркальным расположением органов, но мы сейчас не об этом. Я секунду назад была в прекрасном настроении, пока ты не завёл свою очередную песню под названием «Я в один миг всё испорчу».

— Аврора… — устало выдохнул он. — Хорошо. Я не навредил тебе — это здорово. Но пойми, то, что случилось больше не должно повториться, потому что… Потому что я такой. Я не готов строить какие-либо отношения, даже с тобой. И пока мы не переспали, всё было отлично, а теперь я не знаю как себя вести с тобой.

Ну капец. Приехали, называется.

— Эрик, у тебя за ночь мозги вверх дном встали? — разозлилась на него. — Я тебе хоть слово про отношения сказала или что потребовала?

Откинула одеяло и, пыхтя как паровоз, начала натягивать на себя пижаму, потому что вдруг стало как-то неуютно в обнажённом виде перед Эриком.

Эрик молчал и смотрел куда угодно, но только не на меня.

Почему у меня появилось ощущение, что вчера я переспала с мужчиной, а утром проснулась в одной постели с подростком-идиотом?

Уже открыла рот, чтобы сказать ему пару ласковых, но не успела, так как проснулось моё солнышко.

Единственный мужчина в доме, который идеален во всём — это Артур.

Эрик не хочет, чтобы у нас были отношения, только он забыл, что мы и так уже живём как семья.