– Потрясающе! Ты сломала мне жизнь, искалечила моего ребенка, убила моего отца и печешься о какой-то дикарке! – взревел Стивен Шерман, вскакивая с дивана и опрокидывая стоящий у стола стул.

– Ты невоспитанная свинья, Стив Шерман! – надменно сообщила Дженнифер, отворачиваясь от мужа в мою сторону и обращаясь непосредственно ко мне. – Цивилизованный человек понимает, что нужно относиться к жителям далеких островов с терпением, правда, госпожа адвокат? Трудно представить, с какими проблемами столкнулась Олив в нашей стране! Как тяжело ей давались язык, обычаи, привычка носить одежду. Вы ведь вернете мне туль, чтобы не расстраивать бедняжку Олив?

Я отрицательно качнула головой, убирая улику обратно в сумку, а Стивен, больше не в силах сдерживаться, истошно завопил:

– Ну и жалела бы Олив в одиночку! Какого черта ты дала папуаске воспитывать моего сына?

– Не смей кричать на маму, она богиня! – проговорил Джек, медленно поднимаясь с места.

– А ты бог! – подсказал сыну Стивен, давясь нервным смехом.

– А я бог, – согласился подросток, сжимая кулаки и злобно сверкая глазами.

– Господа, – подала я голос. – Мы собрались здесь для того, чтобы урегулировать вопрос с претензией господина Горелова к мистеру Шерману насчет компенсации материального ущерба. Вы как, мистер Шерман? Готовы компенсировать ущерб?

Глава российского представительства компании «Электра» дико глянул на меня, точно не понимая, о чем это я, затем махнул рукой и сказал:

– Пусть Горелов выставит счет, я оплачу.

Не прощаясь, Стив Шерман вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Я выбежала за ним, опасаясь, как бы он не наделал глупостей. Звякнул колокольчик, и я поняла, что Шерман уже на улице.

– Стивен! – позвала я, выбегая на крыльцо.

– Что еще, мисс Рудь?

– Все в порядке? – задала я неуместный вопрос, отлично понимая, что ничего у Шермана не в порядке.

– Вы такая умная, мисс Рудь, – усмехнулся он, – скажите, что мне теперь делать?

– Думаю, разумнее всего будет завтра утром отправиться в британское посольство и объяснить там ситуацию, а мистер Мак-Корник вас проводит. Я полагаю, ваш сын нуждается в лечении, и после того, как он его получит, я бы на вашем месте развелась с Дженнифер, забрала сына и уехала от этой женщины как можно дальше.

– Пожалуй, так я и сделаю, – задумчиво проговорил Стивен. – Меня ничто не держит в Арбингтоне, папа перед смертью распорядился закрыть завод.

– Я видела сэра Кристофера один раз, но прониклась уважением к вашему отцу, – стараясь держать себя в руках, проговорила я, хотя голос мой дрожал, а в глазах стояли слезы. – Мистер Шерман очень любил Джека и страдал оттого, что ничем не может ему помочь. В память о сэре Кристофере возьмите это и поступите с ним так, как считаете нужным.

Я вынула из сумки вешалку-тайник и вложила ее в руку Стивена.

* * *

Проводив глазами Шермана, ушедшего к машине ждать семью, я устало направилась к двери офиса, чтобы поздравить клиента с удачным завершением дела, когда услышала голос Бориса, окликнувшего меня из темноты. Я пошла на голос и наткнулась на приятеля, сидящего за рулем его «Форда».

– Агатка, давай подвезу, – предложил Борис.

Честно говоря, я не ожидала увидеть кудрявого друга в столь поздний час около конторы, к тому же совершенно трезвым.

– Борь, что ты здесь делаешь? – не смогла я скрыть изумления в голосе.

– Тебя жду, – откликнулся Устинович-младший. – Отвез Мак-Корника к нам, сдал на руки матушке и вернулся за тобой. Поехали, подброшу тебя до дома.

– Зачем? Я прекрасно доберусь сама. К тому же у меня дела в конторе.

– Садись, говорю, – приказал Борис таким тоном, что я не посмела ослушаться.

Усевшись рядом с приятелем, я увидела на торпеде свой смартфон. Взяла его в руки, убедилась, что он заряжен, и принялась просматривать входящие звонки, но среди них не попалось ни одного от бабушки или деда. Зато были звонки от соседей, звонки из конторы, и какие-то совсем незнакомые мне номера тоже отображались на дисплее. Я тут же набрала номер бабушки и снова услышала, что абонент недоступен. Не отвечал и дед.

– Борь, я не понимаю, что могло случиться, – не своим голосом проговорила я, уже догадываясь, что стряслось что-то страшное.

Борис молчал.

– Боря, что? – сдавленно прошептала я.

– Агатка, дед погиб, Ида Глебовна в коме, к ней никого не пускают, – выдохнул кудрявый друг и закусил губу так, что на ней выступила капелька крови.

– Как? Когда? – не помня себя от горя, закричала я. – Ты врешь! Врешь! Этого не может быть!

– Чистая случайность, произошел взрыв газа в дачном доме, – забормотал Борис, срываясь на сиплый шепот. – Мне позвонил отец, когда мы были в аэропорту. Твой смартфон был у меня, и батя, не дозвонившись тебе, перезвонил мне. Он хотел, чтобы ты вернулась обратно в офис. Но я подумал, что ничего не изменится, если мы слетаем в Англию и ты побудешь счастливой еще пару дней. Я выключил твой аппарат и всю дорогу таскал его в кармане, каждую секунду понимая, что в этот самый момент кто-то звонит тебе, чтобы рассказать страшную весть. Невозможно оставаться трезвым в такой ситуации, я и пил. Скажи мне, что я подлец, мне будет легче!

Давясь рыданиями, я достала из сумки бочонок меда, который везла бабушке, дедов шарф и вручила подарки Борису.

– Передай Фире Самойловне и Эду Георгиевичу, – с трудом выдавила из себя я, вываливаясь из машины. – Хотя нет, это я оставлю себе, – рывком забрала я у приятеля коробку с шарфом и пустилась бежать.

– Агата, ты куда? – прокричал мне вслед кудрявый друг.

– Мне надо побыть одной, – буркнула я, ускоряя бег и приближаясь к темноте летнего бульвара.

Я знала, что случайностей в этой жизни не бывает, особенно когда где-то рядом появляется мой биологический папочка Николай Жакетов, мерзавец из мерзавцев, проявивший интерес к изобретениям института органических исследований, оставленным в нашем доме на хранение. На бегу я отшвырнула коробку и, зажав в кулаке дедов шарф, поклялась на нем, что, чего бы мне это ни стоило, найду и уничтожу негодяя, разрушившего мою счастливую жизнь.