– Может, не зомби, а оборотней? – уточнилМитрофан, припоминая, что видел анонс документального фильма под интригующимназванием «Оборотни в погонах – миф или реальность».

– Нет, Митенька, про зомби. Только вчера по первомуканалу нам показывали, как Дукалис погиб, а сегодня он воскрес на«Российском»… – Она хихикнула. – Кроме того, посмертно его повысили!

– А вы случайно не зна…

– Митенька, дружок, мне некогда говорить, тут еще иЛарин ожил, так что пока!

Распрощавшись с Аделаидой, Митя принялся за маленькоерасследование.

Сначала он проверил шкафы, затем полки с нижним бельем,потом ящики с обувью. Выяснилось, что пропали выходные ботинки и самые лучшиеджинсы. Значит, отец на самом деле отправился в какое-то приличное место, но нев стрип-клуб, туда он ходил в кроссовках, так как девчонки частеньковытаскивали его на сцену, а в тесных ботинках танцевать было неудобно.

Митя вытащил свой сотовый, набрал номер отца. Сейчасспросим, где он, посмотрим, что будет врать.

Но трубку не взяли, более того, знакомое пиликаньепослышалось из отцовской комнаты. Оставил дома, чтоб сын до него не смогдозвониться! Вот пройдоха!

Митрофан с беспокойством глянул на часы. Уже одиннадцать, аотца все нет. Не случилась ли чего? Отец ведь запросто может ввязаться в драку– в прошлом году два обдолбанных юнца попытались отобрать у него кошелек исотовый, так он, вместо того, чтобы отдать (мобильник все равно пора выкинуть,а денег в бумажнике было чуть больше ста рублей), ринулся драть им уши. Славабогу, у малолетних наркоманов при себе не было ножа, только монтировка, иначетуго бы пришлось Василию Дмитриевичу, а так он отделался парой ссадин, затонесостоявшихся воров скрутил и приволок в участок…

«В милицию что ли позвонить или в „Скорую“? – подумалМитрофан. – А, может, в вытрезвитель? Папаша и там пару раз отмечался…»

Но звонить никуда не пришлось, как только Митя взял в рукителефон, дверь открылась, и в прихожей материализовался живой-невредимый,нарядный, стриженный, благоухающий какими-то диковинными духами Базиль.

– Ты где был? – накинулся на него Митрофан. –Я уже хотел в морг звонить!

– Котлеты погрей, я есть хочу.

– Папа! Я с тобой разговариваю!

Не обращая внимания на вопли сына, Василий прошел в ванную истал мыть руки.

– Откуда у тебя это кольцо? А булавка? – Митрофанвстал в дверях, скрестив руки на груди, и гаркнул: – Что все это значит?

– Ты котлеты греть поставил?

– Нет!

– Иди поставь. И не ори, ради бога, я сейчас оглохну…

Митрофан сделал шаг вперед, втянул носом воздух.

– От рубашки пахнет женскими духами… От тебя перегароми табаком. – Он опять принюхался. – Но я улавливаю еще какой-тозапах… Знакомый… Где-то я уже… Не помню… Что это?

– Ароматические свечи, наверное, – сказал Базиль,отодвигая сына в сторону. – А теперь пошли на кухню…

– Арома… Что? – Митрофан аж задохнулся отвозмущения. – Где? Ты… Неужели в этом… этом…

– Я был в «Экзотике». – Василий прошел в кухню,включил газ, поставил сковороду с котлетами на огонь. – Почему ты мне несказал, что это бордель для извращенцев?

– А что, из названия не ясно?

Базиль не ответил, он достал из холодильника бутылку«Матрицы», налил водку в стоящую на столе чайную чашку, выпил и только послеэтого заговорил:

– Их там двенадцать человек. Восемь девочек, плюсповариха, плюс Мадам, плюс два парня. Любой из них мог убить Афродиту. Любой,кроме Марго…

– Ты ее видел?

– Да. Она там.

– Так я и знал! – Митрофан возбужденно заходил покухне. – Т-а-ак я и знал! Прячется, значит…

– Да, сидит взаперти, на улицу носа не кажет. –Базиль налил себе еще, теперь уже в хрустальную стопку. – Девочканапугана, но она не убивала.

– Ты уверен?

– Афродиту убил человек, подъехавший к ее дому натемной машине, так?

– Не факт.

– Митя, ну ты подумай головой! К дому покойной можнопроехать, только минуя церковный забор, а свидетель утверждает, что в это времямимо проезжала только одна машина…

– К дому можно подойти пешком! Легко! И для этогосовсем не обязательно проходить мимо церкви…

– Вот именно! – Базиль вскочил и с остервенениемначал резать хлеб. – Я о том же!

– Папа, я тебя не понимаю, – простоналМитрофан. – Твои мысли скачут, как блохи на бездомной собаке!

– Марго не смогла бы преодолеть такое расстояниепешком! А машина у нее, как ты знаешь, желтая! К тому же тачка всю ночьпростояла на стоянке, это видел охранник из кафе «Бонапарт»…

– Почему не смогла бы? Любой женщине по силам пройтиполтора километра…

– Марго не любая. – Базиль опять плюхнулся натабурет. Прикрыв лицо ладонью, он сдавленно произнес: – Она даже по комнате струдом ходит…

– У нее что-то с ногами?

– Да. Что-то… – Он оторвал руку от лица и,устремив взгляд на потолок, забормотал: – Бедная девочка… Такая красивая, такаямилая…

– Что с ней?

– Она карлица, Митя. Только в отличие от многихподобных ей, с очень слабыми ногами… Они тоненькие, как палочки, очень сильноискривленные, на таких больше двухсот метров не пройдешь.

– Ладно, оставим эту Марго. Поговорим о другом…

Но Базиль его не слушал, с интонациями профессиональнойплакальщицы он продолжал причитать:

– Она хочет себе операцию сделать, я видел в ее комнатежурналы. На такие муки собирается идти…

– Папа, папа, – Митрофан тряхнул отца заплечо, – угомонись, а?

– Жалко девочку…

– Понимаю, но давай на мгновение о ней забудем,пожалуйста. – Видя, что отец стал вполне адекватен, Митрофан продолжилразговор. – Ты сказал, что любой из одиннадцати мог убить Афродиту, почемуты пришел к такому выводу?

– На стоянке «Экзотика» я увидел шесть машин, все онитемного цвета: черные, темно-синие, бордовые…

– Стоп! Ты сразу пошел по неверному пути…

– Почему это?

– Ты строишь версию на основании показаний какого-то шизофреника,это неправильно.

– Он алкоголик, да, но не…

– Шизофреник, папа, у него и справка имеется, –Митрофан развел руками. – Так что слова психически ненормального бомжа мыне может использовать, как свидетельские показания…

Базиль сдвинул густые брови, нахохлился, но вместо того,чтобы обиженно замолчать, как делал всегда, гаркнул: