– Фу! – выдохнула Ева, утирая пот со лба. – Вэтой коже можно сдохнуть от жары!

– Раковина там, – Марго указала на дверь в ваннуюкомнату.

Ева кивнула и удалилась. Марго проводила ее взглядом, ещераз поразившись тому, как прекрасно Ева Браун смотрится со спины. Простовалькирия!

«Мое б лицо, да к ее телу, – не без грусти подумалаМарго, – получилась бы идеальная женщина! А так две несчастные уродки,годные только на то, чтобы обслуживать похотливых козлов!»

Хотя зачем обобщать? Ева совсем не чувствовала себянесчастной. У нее были родители, муж, сын, все такие же некрасивые, как она. Унее были квартира, машина, дачка и тяжелая, но хорошо оплачиваемая работа…Пришла Ева в «Экзотик» тридцатилетней женщиной с ненужным дипломом преподавателярисования. До этого она год стояла на бирже, продавала газеты, штамповалапуговицы, выращивала вешенки на своей лоджии, выгуливала чужих собак за смешныеденьги. А еще тянула на себе дом, огород, стариков родителей, мужа лентяя инесовершеннолетнего сына.

Мадам заприметила Еву, когда та выбивала половики во дворе.Стояла в легком халатике перед забором, на котором висел палас, и лупила понему с такой силой, с такой бешеной энергией, что Мадам не смогла проехатьмимо. Ей как раз нужна была «девушка» на роль «хозяйки», «госпожи». А этакрупная, длинноногая женщина, с ударом приличного бейсболиста, подходила натакую роль, как никто. Мадам даже не расстроило Евино уродство – подумаешь,рябая, подумаешь с носом-рубильником, все это прекрасно скроет маска. А жидкиерыжеватые волосенки можно спрятать под иссиня-черным париком и фуражкой сосвастикой. Единственное, чего опасалась Мадам, так это отказа. Ей казалось, чтотакая добропорядочная матрона ни за что не согласится работать в борделе…

Она ошиблась! Ева согласилась сразу, как только услышаласумму почасового гонорара.

С той судьбоносной для Евы и ее семьи встречи прошло шестьлет. За эти годы ни муж, ни сын, ни родители даже не заподозрили жену, мать,дочь в постыдном занятии проституцией. Наивные (или коварные) родственники былиуверены (либо делали вид), что Ева работает барменшей в ночном клубе…

Тем временем Браун вышла из ванной, вытирая лицо махровымполотенцем. Марго протянула ей стакан с соком и участливо поинтересовалась:

– Руки не болят? А то у меня «Финалгон» есть, могудать…

– Не надо, я привыкла… – Она залпом выпила сок,промокнула кроваво-красные губы салфеткой, поправила парик. – А ты чегосидишь тут, носа не кажешь? Заболела?

– Да, есть немного…

– Подцепила, что ли, чего?

– Нет, что ты! – Марго трижды плюнула через левоеплечо. – У меня ноги что-то в последние дни сильно болят… Ходить совсем немогу…

– Это на нервной почве, – со знанием дела изреклаЕва. – Ты, наверняка, сильно Афину смерть переживаешь – вы ведь дружили…

– Я любила ее, как сестру…

– Ну вот! Все ж болезни от нервов! Даже триппер! –Ева басовито хохотнула и начала пристраивать маску на лицо. – Междупрочим, не одна ты по Афке так убиваешься…

– Я знаю. – Марго вспомнила заплаканное лицохозяйки. – Мадам тоже ее любила…

– При чем тут мадам? Я не о ней говорю…

– А о ком?

– О Жизели. – Ева согнулась в три погибели, чтоприблизить рот к самому уху Марго, и доверительно зашептала: – Я видела, какона рыдала… Представь – Жизель плакала! Я думала, она, как робот, ни на какиеэмоции не способна, а тут такой водопад!

– Чего это она?

– О! Так ты еще не знаешь? – Ева возбужденновсплеснула руками. – У них же роман был! Головокружительный!

– Да ладно врать-то!

– Точно тебе говорю! Почти год Жизель и Афавстречались! Причем не только ради секса – они действительно любили друг друга.Даже хотели жить вместе… Но что-то между ними произошло, не знаю – что имено,но разбежались они вмиг!

– Странно, что мне Афа об этом не рассказывала…

– Она никому не рассказывала. Более того, весь год онис Жизель тщательно скрывали свои отношения…

– Тогда откуда ты о них знаешь?

– Мне Венера рассказала.

– А ей кто?

– Ты разве не знаешь, что в нашей Вальке умер шпион?Она же знает все обо всех! Все! Обо всех! Чужие тайны для Венеры все равно, чтошоколад – без них она жить не может… – Ева ткнула пальцем в драпировку, закоторой скрывалась потайная дверь. – Если б я не была уверена в том, чтоВалька ни за что не пролезет в эту кроличью нору, то думала бы, что она шастаетпо ходу и подслушивает чужие разговоры…

– Да как она может пролезть в эту дверь – ключ былизготовлен только один, и он сейчас лежит в тюремном сейфе.

– Я тоже слышала об этом, – кивнула головойЕва. – Только, сдается мне, второй ключик все же существует…

– С чего ты взяла?

– У тебя никогда не создавалось впечатления, что занами кто-то постоянно подглядывает? – Марго отрицательно мотнулаголовой. – А мне все время мерещится чей-то пристальный взгляд… А этизвуки: тихие шаги, шорохи, скрип, шуршание! Ты их разве не слышишь?

Тут уж Марго не могла ответить «нет», потому что отдаленныешаги, приглушенные шорохи ей слышались постоянно. Она всегда считала, что этопо чердаку бродят кошки, но теперь начала сомневаться.

– Думаешь, кто-то ходит по потайной лестнице? –поежившись от накатившего страха, спросила она.

– Не кто-то, а Афродита!

– Мертвая? – в ужасе воскликнула Марго.

– Какая мертвая – живая! До того как умереть, Афродита,как пить дать, утюжила эту лестницу каждый день! Неужто ты не замечала, что онавсе время исчезала неожиданно. Только вроде в комнате своей была, уже нет! Аначнешь ее искать – фиг найдешь! Это она в Моцартову нору ныряла… – Еваотдернула портьеру, за которой скрывалась дверь, наклонилась к замочнойскважине, дунула в нее, затем уверенно сказала: – Точно у нее был ключ! Смотри– в скважине даже пыли нет, значит, замок открывали не так давно…

– Но где она раздобыла ключ?

– Я не знаю. Честно. Потому что помню, как над нимМоцарт трясся – никому не давал его в руки, даже Мадам… Но Афа была такойлисой, может, как-то измудрилась – дубликат сделала… Ты, кстати, поищи его,может, она его в этой комнате припрятала…

– Уже искала… Здесь ничего нет… Ничего, Ева!

– В смысле?

– Ни косметики, ни одежды, ни презиков… Пустые шкафы иящики.

– Вот еще одно доказательство того, что у нее был ключ!Через главный вход она ничего не выносила…

– А три дня назад шкафы были полны! Я знаю это, потомучто Афа одалживала мне пояс для чулок, доставала его из ящика для белья. Он былнабит до отказа! А теперь он пуст… Выходит, за день до смерти Афа тайно вывезлавсе свое барахло… Почему, как думаешь?