Сидела обновка, кстати сказать, безукоризненно, даром что закройщики к самой Дэрин даже не прикоснулись.

— Портные к своему ремеслу, мэм, здесь относятся серьезно.

— Вот и славно. Между прочим, вы сейчас находитесь в присутствии истинных светил науки.

Дэрин озадаченно нахмурилась:

— Честно сказать, мэм, я думал, вы этого задаваку недолюбливаете.

— А речь не о мистере Тесле, молодой человек. — Доктор Барлоу изящно повела рукой в белой перчатке. — Здесь присутствует сам Сакичи Тойода, отец японской механики. А с ним еще и Кокити Микимото, создатель первых жемчужин-фабрикатов. Жестянщики и дарвинисты, все в одном ряду.

— Той-ё-да, — внимательно, по слогам произнес Бовриль.

— Лучше уж в одном, чем друг друга лупасить, — высказала мнение Дэрин. — Хотя что толку? Адмиралтейство-то все равно здесь не присутствует.

— Как сказать. — Доктор Барлоу легким кивком указала на офицера в форме королевского флота, сидящего у кулис за телеграфным ключом. — Токио и Лондон соединены меж собой подводным кабелем. По словам посланника, сам лорд Черчилль специально встал пораньше, чтобы отслеживать действо.

Да уж, действо. Дэрин по-прежнему хмурилась. Система волокнистых кабелей, простирающихся от Британии до Австралии и Японии, считалась одним из наиболее изощренных творений дарвинизма. Сделанные из живых нервных волокон длиной в милю, они связывали Британскую империю в единый организм, передавая кодированные послания по дну океана.

— Но увидеть-то они все равно не увидят, — высказала соображение Дэрин.

— Мистер Тесла утверждает иначе.

Голос доктора Барлоу стих, вместе с тем как огни угасли и зал погрузился в тишину.

На середину затемненной сцены размашистым шагом вышла знакомая высокая фигура, держа в одной руке длинный цилиндр. Им изобретатель приветственно взмахнул, как фехтовальщик перед поединком, и голос его звучно разнесся под сводами театра:

— Время поджимает, поэтому начну без предисловий. Перед вами стеклянная трубка со светящимися газами. А это, — Тесла указал на потолок, — проволока, передающая переменные токи высокого напряжения. Когда я коснусь и того и другого…

Одной рукой он взял проволоку, и стеклянная трубка в другой внезапно зажглась. Аудитория тихо ахнула, а затем местами прыснула смехом, как будто части зрителей секрет фокуса был заранее известен.

По лицу Теслы пробежала тень, и он небрежным жестом положил эту мутно сияющую трубку себе на плечо.

— Разумеется, это всего лишь электрический свет; новизна лишь в том, что в качестве проводника я использую свое тело. Но это лишний раз напоминает нам о том, что электричество способно переноситься не только по проводам, а, скажем, сквозь атмосферу, сквозь земную кору и даже через эфир межпланетного пространства.

— Ой, — с тихой досадой сказала доктор Барлоу, — только про марсиан опять не надо.

— Марсиан, — хихикнул Бовриль, а Дэрин насупила бровь. Между тем Тесла поместил трубку на край сцены, и едва он убрал с нее пальцы, как свет тут же иссяк. Провод он тоже отпустил и оправил на себе сюртук.

— В некотором смысле вся наша планета — некий конденсатор, гигантская батарея. — Потянувшись, он коснулся свисающей с потолка лампы, и внутри ее зажегся свет. — В центре данной сферы находится еще один шар, поменьше. Оба наполнены люминесцентными газами, и вместе они могут нам продемонстрировать работу двигателя нашей планеты.

Изобретатель снова умолк, отступив на пару шагов назад. Шар при этом светился, но на протяжении нескольких безмолвных минут ничего не происходило. Дэрин заерзала на своем кресле. Было как-то неловко наблюдать столь длительное молчание такого количества важных персон. Чередой пошли вереницы мыслей. Почему, интересно, доктор Барлоу упомянула марсиан? Тесла что, в них верит? Одно дело за глаза называть великого изобретателя чокнутым, но совсем другое, если у него действительно не все дома.

Алеку так хочется остановить войну, что он готов верить любому обещанию о мире. А после всего, чего он лишился — своей семьи, дома, страны, — как ему быть дальше, если эта его надежда тоже пойдет прахом? Лично она, Дэрин, и предложить-то ему толком ничего не может, разве что показать: в этой жизни, помимо спасения мира, есть и другие вещи.

По рядам прошел ропот, и она подняла голову. Свет в стеклянной сфере обрел форму — тонкий столбик света, вроде тех трепетных язычков, что внутри металлического детектора Теслы. Этот столбик продвигался, медленно очерчивая шар подобно минутной стрелке часов.

— Вращение, как всегда, происходит по часовой стрелке, — пояснил Тесла. — Хотя в Южном полушарии движение, видимо, шло бы в обратном направлении. Видите, этот прожилок света запущен движением нашей планеты.

Рокот по залу прокатился снова, на сей раз слегка тревожный. Дэрин поежилась. Хотя, если вдуматься, так ли уж это отличается от того же маятника или стрелки компаса?

— Однако мы не ограничены слепыми силами природы. — Тесла подступился к сфере с каким-то мелким предметом в руке. — Используя этот магнит, я попробую воспротивиться устоявшемуся движению этого светового указателя, так сказать, изнутри самой Земли.

Он подошел еще ближе, и свет перестал вращаться. Тесла начал шагать вокруг лампы, и сполох снова пришел в движение, неизменно указывая в противоположную от магнита сторону, неважно, ускорял изобретатель ход или замедлял.

— Странно, не правда ли? Видеть, что мы можем управлять молнией так же просто, как каким-нибудь пистолетом. — Он вынул из кармана брегет и поглядел на циферблат. — Однако теперь время устроить более серьезную демонстрацию. Гораздо более масштабную. Несколько дней назад с борта «Левиафана» я курьерским орлом отправил в Токио сообщение. Еще одно ушло по подводному кабелю в Лондон, и, наконец, по рации моим ассистентам в Нью-Йорке, на расстояние в полсвета. Так что оттуда через несколько минут они последуют моим инструкциям.

Тесла подал знак Клоппу, и тот начал что-то проделывать с одной из черных коробок. Секунда-другая, и все устройства на сцене ожили, помигивая и тихо гудя. Мистер Тесла занял место среди них; волосы у него тотчас встали дыбом, как у рассерженной кошки. У Дэрин в волосах тоже стало немного покалывать, а в воздухе будто запахло летней грозой.

— Результаты будут видны вот на этих приборах, — показал Тесла, после чего обернулся к офицеру-телеграфисту королевского флота, — а также в рассветном небе Лондона, если вы любезно попросите сэра Черчилля и лордов Адмиралтейства подойти к окну.

Рокот в зале сделался громче.

— О чем это он? — подавшись к ученой леди, прошептала Дэрин.

— Его машина в Нью-Йорке собирается послать сигнал в воздух. Вроде радиоволны, только гораздо мощней, — тоже шепотом пояснила доктор Барлоу. — Здесь уже день, поэтому нам для того, чтобы видеть эффект, понадобятся приборы. Но в Лондоне солнце еще не взошло.