— Стоя среди них, все еще можно почувствовать признаки ихмогущества. Оно было так велико, что до сих пор тени их лиц высечены, выжжены вреальности. Думаю, им нужен был я, как маг и, возможно, враад. От моей магииони стали достаточно реальны, чтоб их можно было увидеть.

— Я, — фыркнул Конь, — знаю только одно: мне это ненравится. По-моему, они нам ни к чему.

Дру все изучал призраки. Мужчины, женщины, все красивы, нокак-то страшноваты — словно члены какого-то могучего и свирепого клана вродеТезерени. Все смотрели в одну точку, и от такого количества невидящих взглядовмороз побежал по коже.

— Эти, как ты говоришь, картинки — разве их не было и в томгороде?

Слова Темного Коня нарушили чары, приковывавшие Дру кчеловекоподобным изображениям. Он поднял глаза, коря себя за то, что такувлекся привидениями, а самое важное, то, что могло бы ему помочь, проглядел.

Дру снова осмотрел бесчисленные картины, каждая — со своейцентральной фигурой. Искатель. Его противник — подземное чудище. Эльф. Враад —или его подобие. Что-то вроде саламандры… И еще много чего.

И одна, самая большая, картина без живого существа посередине.Зато с городом, и очень знакомым городом, несмотря на все произведенныевременем разрушения.

— Давай уйдем отсюда! Мне здесь скучно!

— Погоди. — Дру покосился на призраков — они стали бледнее ипрозрачнее — и на картинки с мирами. Нет, они не были похожи на те рисунки, чтоиспользовались для перемещения ка, но если он понял правильно… тогда враадыперед жителями этого города — все равно что тараканы.

Дру в который раз пожалел, что ему довелось столкнуться сдеяниями подобной силы. Жил бы и горя не знал…

— Я уйду. Сейчас же.

— Ладно. — Волшебник забрался на спину Коня, его била дрожь.Конь развернулся и зарысил к выходу. Вмиг они оказались во дворе.

Нет, думал Дру, должно быть другое решение, которое позволитнайти его Нимт. Ему нечего делить с этими призраками-мыслями. Даже город — ихгород, — и то лучше.

Его вдруг поразила ужасная мысль.

— Темный Конь! Ты видишь дыру, через которую мы сюда попали?

— Нет! — Несмотря на отчаянную скачку, слова звучалиспокойно. Интересно, подумал вдруг Дру, Конь вообще дышит? — Но мы должны бытьсовсем рядом!

— А что делать, если мы не…

Перед ними разверзлась дыра и в мгновение ока поглотила их.

— …найдем ее? — закончил Дру.

Они были снова посреди руин, но теперь у них появиласькомпания. Вернулись искатели, и не одни, а с пленником. Эльфом.

На Нимт пришла ночь. И с ней — начало конца, думал Геррод.Он ненадолго заглянул в крепость Тезерени, железную громадину, которая, какчасто подумывал Геррод, прекрасно отражает сущность его родни. Зубастое ихолодное строение студило тело и душу. Над драконьими знаменами реяли виверны имолодые драконы. Взрослые звери спали в своих гнездах. Тьма-тьмущая колдовскихловушек, дюжина всадников в дозоре.

Так было.

Теперь же твердыня стояла пустая. Навсегда пустая, хотя спервого взгляда можно было поверить, что хозяева еще вернутся. Вещи лежали там,где их оставили. Книги и карты покрывались пылью. Кое-кто из вивернов залетелтуда, куда раньше их не допускали. Даже планы разработок, над которымитрудились они с Ренделом, лежали в пыли. Тезерени не взяли с собой ничего.

Герроду нужны были заметки Рендела. Рендел знал оСтране-за-Пеленой больше него. Он не все сведения делил с братом, и Герродсомневался, так ли они близки, как когда-то.

— И ты оставил меня, дорогой братец…

Оставалось надеяться, что работы свои он тоже оставил. Хотяон запросто мог и все уничтожить, чтоб остаться самым сведущим в делах иногомира.

Удача улыбнулась ему. Заметки не только удалось найти — дажепорядок их сохранился. Текст подтверждал идеи Дру и добавлял кое-что, чегочужак, скорее всего, не знал. Или не обратил внимания. Геррод довольноулыбнулся и закрыл книжечку. Конечно, где-то есть еще записи — более секретные,— но сейчас не до них.

— Так это ты.

— Мама! — Геррод затравленно оглянулся, ожидая увидетьдругих Тезерени, окружающих его.

— Я вернулась в последний раз взглянуть на наш дом. Глупаясентиментальность и только, да, сынок? — Лицо ее кривилось в какой-то страннойусмешке.

— Может, и нет, — безразлично ответил он.

— План провалился, Геррод.

Другого он и не ожидал, но услышать это из материнских уст…

— Что случилось?

В улыбке ее не было веселья — только горькая ирония.

— Големы… и немало… исчезли.

— Сколько осталось, мама?

— Едва-едва достаточно для клана. А ведь Баракас, чтобыизбежать подозрений, избрал кое-кого извне.

— А я?

— Для тебя еще есть место. Ты знаешь, что весь гнев отцаперешел с тебя на Рендела?

— Знаю. — Рендел был любимчиком матери, но он не считал нужнымскрывать свои чувства насчет его предательства.

— Вы все-таки сыновья своего отца, Геррод.

— Раз уж мы заговорили об отце, можешь передать ему, чтодочь Зери в руках у Меленеи. Это не моя промашка, она просто успела раньше. —Пусть-ка теперь Риган помучается. Часть ответственности долой.

— Оставь ее, Геррод, сейчас не до того. Все равно онаосталась бы здесь. — На лице матери, кажется, появилось сожаление. — Не думаю,что у нас есть много времени, пока Баракас не решит закрыть связь.

Геррод поскреб подбородок.

— Сколько у нас осталось?

— До рассвета отец хочет все закончить. Он уйдет последним.

— Как отважно.

— И не могу пообещать, что он будет держать место для тебядо самого конца.

— Так будь он проклят, мама! — Он хотел швырнуть записнуюкнижку, но успел вспомнить, как она важна. — Без него обойдусь!

Леди Альция завернулась в плащ.

— Очень может быть, сынок.