Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И не только они. Как только вы поймете эту логику, то легко заметите, что ей подчиняются целые виды и роды деятельности. И даже целые отрасли могут подчиняться данной логике – логике, которую еще недавно все сочли бы крайне странной. Она также распространилась по всему миру. Например, вот что рассказывает Рамадан Аль-Сокарри, молодой египетский инженер, работающий на частном предприятии в Каире:
Рамадан: Я закончил факультет электроники и коммуникаций одного из лучших инженерных колледжей в моей стране. Я учился по сложному профилю, у всех студентов там были большие ожидания, связанные с карьерой в области исследований и разработки новых технологий.
Ну, по крайней мере, такое впечатление создавала наша учеба. Но на деле всё оказалось не так. После выпуска из университета я смог устроиться только администратором и инженером ОВКВ [отопление, вентиляция и кондиционирование воздуха] в переведенной на корпоративную основу госкомпании. Вскоре я обнаружил, что меня взяли не на работу инженера, а каким-то техническим бюрократом. Мы здесь занимаемся только бумажной работой, заполнением чек-листов и форм. Всем на всё наплевать, лишь бы бумажки исправно заполнялись.
Официально описание должности звучало так: «Возглавлять команду инженеров и технических работников для осуществления профилактического обслуживания, аварийного ремонта, а также создания новых систем технологического контроля с целью обеспечения максимальной эффективности». На деле это означало, что каждый день я проводил короткую проверку того, как работает система, а потом заполнял ежедневные бумаги и отчеты о техническом обслуживании.
Грубо говоря, компании на самом деле требовалась команда инженеров, которые приходили бы каждое утро проверять, работают ли кондиционеры, и оставались на месте на случай, если что-то сломается. Конечно, руководство не могло признать это. Рамадан и другие члены его команды могли бы просто сидеть и играть в карты весь день, а может быть – кто знает? – даже работать над изобретениями, о которых они мечтали в колледже, коль скоро они готовы быстро отреагировать, если у конвектора случится сбой. Вместо этого фирма изобрела бесконечную череду форм, проверок и ритуалов для галочки, которые были разработаны с расчетом, что инженеры будут заниматься этим восемь часов в день. К счастью, в компании не было сотрудника, который бы проверял, действительно ли инженеры подчиняются всем этим процедурам. Рамадан постепенно выяснил, какие из этих заданий делать нужно, а какие можно проигнорировать и никто этого не заметит. Оставшееся время он использовал для удовлетворения своего растущего интереса к кино и литературе.
Тем не менее весь этот процесс заставлял его чувствовать пустоту:
Рамадан: По своему опыту могу сказать, что приходить каждый день на работу, которую я считал бессмысленной, изматывало меня психически и вызывало депрессию. В итоге я стал терять интерес к своей работе, начал смотреть фильмы и читать романы, чтобы заполнить пустые смены. Теперь я даже ухожу с работы на несколько часов почти каждый день, и никто этого не замечает.
Опять же, как бы ни раздражал итоговый результат, он не выглядит совсем уж ужасным, особенно когда Рамадан понял, как обмануть систему. Почему же он не считал, что просто крадет обратно время, которое он продал корпорации? Почему притворство и отсутствие цели изводили его?
Похоже, мы вернулись к тому же вопросу, с которого начали. Но теперь мы намного лучше подготовлены, чтобы найти ответ. Мы выяснили, что в любой наемной работе со строгим надзором самое ненавистное – притворяться, что работаешь, чтобы угодить подозрительному боссу. А раз так, то любая работа вроде той, что у Рамадана (или той, что у Эрика), организована по тому же принципу. Их опыт может быть куда приятнее, чем мой, когда я часами (казалось, что это длилось часами) металлической щеткой драил абсолютно чистые плинтусы. У них обычно не сдельная, а регулярная заработная плата. Возможно, у них над душой даже не стоит босс, – обычно так и есть. Но в итоге необходимость играть в выдуманную игру, которую не ты придумал, в игру, которая, по сути, просто разновидность власти, которой ты должен подчиняться, – это деморализует само по себе.
Так что их положение, в конечном счете, не так уж сильно отличалось от нашего положения, когда нам с друзьями-посудомойщиками приходилось притворяться, будто мы чистим плинтусы. Здесь берется самое худшее в наемной работе и этим подменяется занятие, которое должно было придавать смысл твоему существованию. Неудивительно, что от этого разрывается душа. Это прямой удар по всему, что делает нас людьми.
Официальная позиция гласит, что все мы имеем права и живем при демократии. Другие, несчастные, в отличие от нас, несвободны и живут в полицейских государствах. Эти жертвы обстоятельств вынуждены подчиняться приказам, сколь бы абсурдны и произвольны они ни были. Власти держат их под постоянным наблюдением. Государственные чиновники регулируют всё, даже самые мельчайшие стороны повседневной жизни. Бюрократы, ими распоряжающиеся, не отвечают ни перед кем, кроме вышестоящих бюрократов – либо государственных, либо частных. В любом случае несогласие и неподчинение наказуемы. Информаторы регулярно всё сообщают властям. Всё это, надо думать, ужасно.
И это действительно ужасно – только это всего лишь описание условий на современной работе.
В предыдущей главе мы задались вопросом о том, почему людей так часто раздражает и гнетет ситуация, когда они получают деньги за то, что они ничего не делают, даже если при этом им платят хорошую зарплату. Я предположил, что ответ на этот вопрос может открыть нам истину о человеческой природе – истину, которую обычно игнорирует экономическая наука и даже циничный здравый смысл. Люди – социальные существа, они начинают атрофироваться и даже физически деградировать без постоянного контакта с другими людьми. Они считают себя автономными существами, отдельными от мира и от других людей, потому, что способны воздействовать на мир и других людей предсказуемым образом. Если отказать людям в этом ощущении способности действовать, они станут ничем. Более того, в случае с бредовой работой способность притворяться, которая при обычных обстоятельствах может считаться высшей формой действия, присущей исключительно человеку (особенно если учесть, что многие выдуманные таким образом миры воплощаются в реальность), оборачивается против самой себя. Именно поэтому я предпринял экскурс в историю выдуманной работы и занялся поисками социальных и интеллектуальных истоков идеи, что время одного человека может принадлежать другому. Почему работодатель считает неправильным с нравственной точки зрения, что работники не будут работать, даже если для них нет никакой реальной работы?
Когда тебя заставляют притворяться, что ты работаешь, это приводит в бешенство, потому что показывает, до какой степени ты находишься во власти другого человека. И бредовая работа, как было указано выше, – это целый вид деятельности, организованный как раз по такому принципу. Ты работаешь или притворяешься, что работаешь, но не ради какой-либо благой цели (во всяком случае, ты не видишь цели), а просто ради самой работы. Неудивительно, что это так мучительно.
