укрепленных позиций и фортификаций и их было гораздо меньше, американцы должны были бы одержать решительную победу. Действительно, если эта американская армия имела хоть какой-то шанс захватить Монреаль, она должна была справиться с чем-то гораздо бо́льшим, чем «наблюдательный корпус». Генерал Бойд, видимо, не имел никакого определенного плана атаки. Согласно приказам Уилкинсона ему полагалось сформировать три колонны, и его первая атака практически сводилась к тому, чтобы послать эти три колонны прямо на фронт британцев. Он не сделал никаких попыток воспользоваться численным преимуществом своих войск, превосходством своей артиллерии или своей кавалерией. Его колонны врезались в строй британских застрельщиков, но затем дрогнули, когда, двигаясь вперед по открытому фермерскому полю, наткнулись на спокойные, размеренные залпы хорошо обученных солдат регулярной армии. Бойд попытался ответить на этот огонь по фронту американской атаки, послав колонну солдат обойти британцев слева по опушке леса, в то время как его главные силы наступали прямо по центру британской позиции. И снова американцы замялись, встретившись с огнем британских войск. Бойд, который сам выбрал место для атаки, не потрудился разработать план, как побороть сопротивление британцев.

Еще бо́льшим сюрпризом, подорвавшим боевой дух американцев, стало то, что теперь британские войска сами пошли в атаку и вытеснили деморализованных американцев с поля. В результате британцы потеряли 22 человека убитыми, 148 ранеными и 9 пропавшими без вести, тогда как потери американцев составили 102 убитых, 237 раненых и более 100 попавших в плен. Маловероятно, что Уилкинсон мог с уверенностью смотреть в будущее. Он уходил все дальше и дальше вглубь Канады, имея всего двух- или трехнедельные запасы и собираясь победить более многочисленную, чем его собственная, армию, которая наверняка будет собрана для обороны Монреаля. При этом значительная часть американской армии оказалась разбита британским «наблюдательным корпусом», не превышавшим 1000 человек. Этого хватило бы, чтобы напугать самых энергичных и оптимистично настроенных генералов, а Уилкинсон не мог похвастаться ни тем ни другим. Он долго сомневался в разумности движения на восток по реке Святого Лаврентия и к тому времени был болен и прикован к постели. Долгожданный штурм Канады снова захлебывался.

Несмотря на поражение Бойда, следующим утром флотилия Уилкинсона прошла пороги Лонг-Сол, и пребывавшая в унынии американская армия собралась вблизи Корнуолла. Там, всего через день после боя на ферме Крайслерс, Уилкинсон получил от генерала Хэмптона ответ на его приказ соединиться с ним в Сент-Регис. Хэмптон писал, что сделать это невозможно, и возлагал всю вину на критическое положение со снабжением у Уилкинсона. Он утверждал, что поскольку не смог бы доставить больше, чем способен нести каждый из его людей, то только усугубил бы проблемы Уилкинсона. Таким образом, не делая акцента на своем поражении на реке Шатогуэй, он сообщил главнокомандующему, что не сможет с ним соединиться и отводит свои войска назад.

После получения таких известий от Хэмптона Уилкинсону, действительно, ничего не оставалось, как отказаться от проведения операции. Критики Уилкинсона немедленно отметили, что это давало предлог, необходимый ему после поражения на ферме Крайслерс, хотя даже без этого его ждала бы полная катастрофа, если бы он продолжил наступление на Монреаль без надежды на подкрепления. На совещании с офицерами было принято решение немедленно отойти на американский берег реки и остановиться на постой во Френч-Миллс на берегу реки Салмон.

Эта попытка вторжения в Канаду была плохо продумана с самого начала. Военный министр Армстронг и американская администрация считали, что главный удар следует нанести на Кингстон или к востоку от реки Святого Лаврентия, но тем, кто реально командовал войсками, было очевидно, что, как бы этого ни хотелось, крайне сомнительно, чтобы американцам удалось собрать армию, способную это сделать. Задержки с набором солдат и транспортировкой продовольствия и боеприпасов привели к тому, что экспедиция началась слишком поздно, при неблагоприятной погоде и с недостаточной численностью войск. Не было достигнуто необходимого единства между восточным и западным крылом наступления, многие офицеры не доверяли Уилкинсону, а Хэмптон соглашался выполнять его приказы скрепя сердце. Но самое главное, у Хэмптона под началом было всего 4000 человек. Если бы это восточное крыло приняло участие в атаке на Монреаль, американская армия представляла бы для британцев большую угрозу, но с учетом индифферентности и даже прямой оппозиции войне со стороны штатов Новой Англии оказалось невозможно обеспечить ей необходимую численность и снабжение. Эта попытка вторжения закончилась очередным сокрушительным ударом по моральному духу американцев. В начале декабря Превост смог сообщить в Англию, что угроза вторжения миновала и что американским армиям пришлось «искать зимние квартиры при таких неблагоприятных обстоятельствах, которые породили в них обеих недовольство, дезертирство и болезни».

Теперь солдатам, которые ожидали, что будут атаковать Монреаль, чтобы пережить тяготы северной зимы, пришлось строить хижины во Френч-Миллс, расположенном далеко от основных американских поселений. Не имея подходящей одежды, постели и даже лекарств, солдаты очень страдали от холода. В конце концов в феврале 1814 года солдаты разломали свои корабли, вмерзшие в лед на реке Святого Лаврентия, сожгли блокгаузы и казармы и пошли назад. Бо́льшая часть армии направилась в Сакеттс-Харбор, а остальные вместе с Уилкинсоном пошли в Платтсбург. Небольшой британский отряд следовал за отступавшей армией Уилкинсона почти до самого Платтсбурга. Когда до него оставалось несколько миль, стало очевидно, что, несмотря на все ошибки американцев, Соединенные Штаты не потеряли своей привлекательности для британских войск, поскольку 90 человек дезертировали и перешли на американскую сторону. Большинство из них были из 103-го полка, недавно прибывшего в Канаду. Превост сетовал, что основная причина крылась в качестве человеческого материала, который ему прислали. По его утверждению, в 103-м полку было слишком много преступников, взятых в солдаты из плавучих тюрем. Даже «неоднократное применение суровых наказаний» не могло остановить дезертирства, которое стало постоянной болезнью британских войск на канадской границе.

Старания обеспечить Уилкинсона людьми, прилагавшиеся в конце лета и в начале осени, создали для американцев опасную ситуацию вдоль ниагарской границы, хотя это стало ясно не сразу. Американцы все лето удерживали форт Джордж, находившийся на британской стороне реки, и в середине сентября утверждалось, что британцы ежедневно теряли по восемь – десять человек, дезертировавших к американцам.

Несмотря на уход в октябре генерала Уилкинсона с большей частью регулярных войск, кризис разразился не сразу. Помимо нью-йоркской милиции под командованием бригадного генерала Джорджа Макклюра оставалось еще 800 солдат регулярных войск под началом полковника Уинфреда Скотта. Уилкинсон приказал этим войскам уйти с ниагарской границы, чтобы поддержать его в случае, если британцы оставят свои позиции. В начале октября Скотт постарался укрепить форт Джордж,