Я колеблюсь. Мысль, что Эгги попадет в беду из-за моей блажи поиграть в доброго самаритянина, мне противна. Но она права — история вправду с душком. Нужно все как следует обдумать и ловко вывернуться.

— Ладно, — отвечаю я. — Я подожду вас на твоем кострище.

В глазах художницы вспыхивают лукавые огоньки, она стискивает мое плечо.

— Кто бы мог подумать! Оказывается, ты в состоянии прислушиваться к советам!

Я милостиво позволяю ей наслаждаться моментом.

— Дольше двух часов это не продлится, — сообщает Эгги.

Я киваю.

— Достаточно, чтобы успеть вздремнуть. А кстати, откуда ты узнала про церемонию?

— С полчаса назад мне в окошко постучалась ворона.

Пожалуй, за последнюю пару дней я все-таки здорово продвинулся: сейчас даже глаза не закатываю.

— Тебе пора, — поторапливаю я Эгги.

Она делает шаг, но вдруг оборачивается.

— Эта девочка, Сэди. Она в полном разладе с самой собой, и я даже не знаю, можно ли ей помочь.

— Но попробовать-то мы обязаны, а?

— Да мне кажется, она и не стремится к каким-то улучшениям.

— Ты слишком сурова к ней.

— Возможно. Но вдруг я права?

С этим Эгги снова устремляет взгляд на тропу и уходит, нагоняя бредущих в каньон последних участников церемонии.

А я отправляюсь к ее дому под долетающий до дороги бой барабанов. Мне, впрочем, не до них — я размышляю над словами Эгги и погружаюсь в эти раздумья так основательно, что не замечаю остановившейся рядом машины. Меня через открытое пассажирское окошко окликает Джерри Пять Ястребов, и только тогда, обратив внимание на эмблему племенной полиции, укрепленную на дверце, и на самого полицейского, я отвечаю:

— Привет, Джерри.

— Ойла, — отзывается он.

— Что тебя сюда привело?

— Ты.

Я настораживаюсь.

— Мы тут поспрашивали на казиношной стороне насчет белого фургона, — продолжает Джерри. — Того самого, на котором увезли девочку, как утверждает ее отец.

— Да, я слышал об этом.

— Помимо папаши у нас появился еще один свидетель. Он утверждает, будто за рулем был ты, а девочку схватил Рувим.

— Но ты же понимаешь, что это брехня! Нет у меня фургона, ни белого, ни любого другого цвета! И у Рувима нет. Проверь в Департаменте транспортных средств.

— Мы так и сделали, но пока это ничего не значит. Фургон можно ведь и угнать.

— Черт, Джерри! Ты же не думаешь, что мы с Рувимом вправду…

— Ты меня за идиота держишь? — топорщится полицейский. — Естественно, ничего подобного я не думаю. Но мне необходимо взять у вас обоих показания. Тут уж либо я, либо управление шерифа.

Оба мы, однако, знаем, что никаких либо-либо не будет. Рувиму и мне предстоит допрос и у Джерри, и в управлении независимо от того, поеду я сейчас с ним или нет. Возможно, придется ответить и на вопросы в ФБР и в Бюро по делам индейцев. Похищение белой несовершеннолетней — почти сенсация, так что все они позарятся на кусок пирога. Стать героем и получить повышение хочет каждый.

Кроме меня.

— Рувим в каньоне, — говорю я.

— Я побеседую с ним после церемонии, — кивает Джерри. — Но начать мы можем и с тебя, верно?

Будь я Калико, шагнул бы в иной мир — и ищи-свищи меня. Но куда мне до майнаво, а моя подруга сейчас занята. Правда, если я хочу оставаться и в обычном мире, от допроса отвертеться не получится. Поэтому я вздыхаю, открываю дверцу и сажусь в машину. Затем спрашиваю:

— И кто же второй свидетель?

— Сэмми Быстрая Трава, — отвечает Джерри, и мы трогаемся.

15. Лия

Заснуть Лия так и не смогла и, повалявшись с часик в кровати, снова вышла из номера. Заняла удобное местечко на низкой каменной ограде за мотелем и стала любоваться рассветом. Она сразу же пожалела, что не захватила телефон, но возвращаться за ним не стала — не хотелось упускать даже мгновения великолепного зрелища. Да и все равно фотоаппарат не способен передать красоту подобных видов — во всяком случае, у нее пейзажные снимки никогда не получались. Небо над вершинами Йерро-Мадерас алело все больше, тени гор стремительно укорачивались, а Лия любовалась переливами красок, слушая утренний птичий хор.

Когда из-за угла здания появилась Мариса, с полдесятка напуганных хрустом ее шагов по гравию перепелов с забавными хохолками неуклюже бросились в кусты, а за ними, недовольно вереща, последовал бурундук. Мариса шлепнулась на ограду рядом с подругой.

— Рано ты встала, — произнесла она.

— Не удалось заснуть, — ответила Лия, не отрываясь от пейзажа. — Наверное, переусердствовала по дороге.

Мариса улыбнулась, посмотрела на небо и, прикрыв рот рукой, зевнула.

— Прелестно, — прокомментировала она.

Лия кивнула. Она могла бы придумать добрую сотню эпитетов для такого неба, но «прелестно» тоже сойдет. А когда солнце, поднявшись над горами, предстало во всей своей ослепительной красе, ей даже захотелось зааплодировать.

— Мне необходим кофе, — объявила Мариса.

— Один дядечка сказал мне, что неподалеку есть приличная закусочная.

— Что еще за дядечка?

— Я познакомилась с ним, когда сидела ночью за столиком перед нашим номером.

Мариса повернулась и воззрилась на подругу широко раскрытыми глазами:

— Посреди ночи, в богом забытой глухомани — и ты с кем-то знакомишься?

— Да ничего такого. Он возвращался с работы или откуда-то еще и задержался поболтать на пару минут.

— Симпатичный хоть?

— Скорее, старый и седой, — улыбнулась Лия. — Выглядит настоящим отшельником. Но вообще он славный.

— Все-таки мне хочется разобраться. Давно ты обзавелась привычкой болтать с незнакомцами посреди ночи?

— У него были добрые глаза.

Мариса покачала головой.

— Мне необходим кофе, — повторила она.

* * *

Закусочная «У Джерри» полностью отвечала посулам Эрни. Как и мотель, забегаловка, разместившаяся в длинном глинобитном строении с деревянным каркасом и черепичной крышей, снабженном грунтовой стоянкой, знавала лучшие времена. Тем не менее крепость тамошнего кофе подруг не разочаровала, равно как и объем чашек, а фирменный завтрак представлял собой набор из приготовленных в любом виде яиц, сосисок, печенья, соуса и свежевыжатого апельсинового сока с парочкой блинчиков в придачу.

Основное отличие от заведений подобного типа дома в Ньюфорде заключалось в том, что официантка подала еще несколько разновидностей сальсы[11] и приправы из зеленого чили. Согласно бейджику, звали женщину Дженис, и она, похоже, действительно была рада видеть посетителей, в отличие от городских официантов и бариста — хипстеров, исполняющих заказ с недовольной миной на обиженной физиономии. Дженис прямо засветилась, когда Лия сообщила ей, что закусочную им порекомендовал Эрни.

— Где же вы познакомились? — поинтересовалась она.

— В «Серебряной шпоре» — мы там остановились. Я сидела у нашего номера, когда он вернулся с работы.

— Он сказал вам, что работает? — улыбнулась Дженис.

— Нет, мне так