Входная дверь уже с трудом висела на петлях, и проход был свободен – требовалось только дойти до выхода по коридору.

Я поволок Кузнецова. Он что-то мычал на тему, чтобы я его бросил и что ему моя помощь не нужна.

Нужна, к несчастью…

Потолок заскрипел, и горящая балка упала прямо перед нами, перегородив дорогу к выходу. Она усложнила нашу дорогу к спасению. Я отыскивал выход, но другого пути не видел. Повернул ручку одной из ближайших дверей и увидел открытое окно. Мы потащились к возможному выходу. От каждого нового скрипа сверху я останавливался и осматривал потолок с опаской, как бы он не рухнул на нас.

Шаг за шагом нам удалось дойти до окна. Я взвалил Кузнецова на подоконник и вытолкнул его на другую сторону. Попытался закинуть ногу наверх, но всё тело заныло от боли, и стопа опустилась обратно.

Позади меня снова обвалился потолок. Нельзя было медлить – весь дом мог упасть в любую секунду.

Я завалился на подоконник и просто перевалился наружу, прямо на Александра. От этого мы оба завыли от боли.

Привстав, я взял Кузнецова за плечи и поволок по земле подальше от дома. Оказавшись на безопасном расстоянии, бросил его. Те дома, что были в моей видимости, уже окутало пламя. Судя по окружению, я всё ещё находился в Пегреме, в построенных для съёмок декорациях. Жилой деревни не было видно – она находилась позади горящих макетов, и огонь двигался именно туда. Надо было спешить к ним.

Я оставил Кузнецова на земле подальше от огня и двинулся вокруг декораций к жилой деревне.

Пустые дома для съёмок возгорались, как засохшая трава по весне, и за этим огнём я не успевал из-за ожогов на своём теле. Языки пламени перепрыгивали с крыши на крышу быстрее, чем я ковылял к жилым домам.

По мере приближения к деревне отчётливо доносились многочисленные крики, а на краю декораций различались мечущиеся силуэты. Они таскали из озера воду и тушили огонь, но это не помогало – зарево от пожара всё сильнее разгоняло темноту вокруг. После многодневной жары мостки, соединяющие декорации для съёмок и жилую деревню, совсем обсохли и с лёгкостью возгорались.

– Разойдись! – раздался крик.

Дом, который усердно пытались потушить, рухнул. Щепки от него разлетелись, словно огненные шары, и поджигали всё, во что попадут. Все эти декорации строили только ради одного – ради пожара, ради хорошей картинки, – поэтому всё здесь планировалось для мгновенного возгорания, но предназначение случилось раньше задуманного срока и без подготовленной красной кнопки «СТОП».

Остановить огонь сбежалась вся деревня. Среди толпы я пытался найти знакомые лица – Максима, Антона или даже Кузьмича, – но среди всего этого гомона найти кого-либо было невозможно.

– Ломайте мостки! – раздался всё тот же командующий крик, который мне кого-то напоминал. – Не дайте огню приблизиться к домам!

Это был Кузьмич.

Толпа слаженно разделялась, кто-то всё так же таскал вёдра с водой, а кто-то бросился выполнять команду лидера. Среди постоянно передвигающейся массы людей я искал Кузьмича, но из-за повреждённой ноги ни за кем не успевал.

Раздался гром либо что-то похожее на него. Над декорациями разлетались новые клубы дыма и огня.

Толпа замедлилась и не могла понять, отчего произошел взрыв, пока кто-то не выкрикнул, что рванул дизельный двигатель, оставленный съёмочной командой.

Благодаря временной остановке я различил в толпе Кузьмича. Он с группой мужиков выковыривал доски и сваи от мостков.

– Кузьмич! Кузьмич! – Прихрамывая ближе, я пытался привлечь его внимание. – Чем я могу помочь?

Он повернул голову в мою сторону и с ужасом взглянул на полученные мною ожоги.

– Чёрт возьми, где ты был? Да и что с тобой?

Гром. Взорвался очередной двигатель. Причём совсем рядом. Обломки от домов приземлились рядом с нами, и несколько из них сшибли тех, кто тушил огонь. Я бросился на помощь, изо всех сил пытаясь не обращать внимания на боль во всём теле.

Один из мужиков оказался без сознания под куском крыши. Я ухватился за край обломка, но обжёгся. Окружающие увидели мою беспомощность и присоединились помочь. Кто-то уже был в перчатках, кто-то снял верхнюю одежду и намотал на руки, ну а я сорвал с себя остатки прожжённой рубашки и с помощью неё ухватился за край. Вместе мы опрокинули обломок и оттащили мужика в сторону.

Пострадавших от взорванного дома оказалось немало. От этого окружающие распылялись по разным задачам, чтобы остановить распространение огня и помочь потерпевшим, но рук не хватало, и только больше добавляли хаоса, которым не получалось командовать.

– Помогите! Скорее! – закричали со стороны.

Один из мостков не успели разобрать, и пламя, словно по бензиновой дорожке, неслось к деревне. Ближайшие «пожарные» рванули останавливать огонь. Среди носильщиков была семья Даманиных. Они слаженно работали: Антон зачерпывал и на середине пути менялся вёдрами с женой, а она уже тушила.

Капля за каплей огонь на воспламенившемся мостке был остановлен, но пламя перекинулось на сосны, а по ним перепрыгнуло к деревне. Народ оставил тушить декорации и бросился к своим домам.

– Максим! – снова раздался голос Лаврентия Кузьмича. – Выводи братьев и сестёр из домов подальше от этого ада.

Максима я не видел, но до меня отчётливо донеслись новые крики.

Началась паника. Никто уже не старался остановить огонь – все спасали своё имущество и спасались сами. Пожар было уже не остановить – он стремительно захватывал всё бóльшую территорию.

Я плёлся по деревне и ужасался от происходящего. Всё вокруг – как будто я вернулся в «Очаг», только в других масштабах. Люди выносили из домов всё, что могли, и неслись сломя голову, не обращая внимания на остальных. На моих глазах женщина с тазом, полным одежды, сбила мальчика с ног и не остановилась. Чтобы ребёнка не затоптали, я накрыл его и помог встать. Он был в порядке, без ушибов, но напуган.

– Где твои родители? – спросил я, но мальчик молчал. – Пойдем отсюда, родители найдут нас позже.

Я повёл его подальше от этого пекла – ведь помимо окружавших нас языков пламени из окон выбрасывали различные вещи и бытовую утварь, которая порой тоже была в огне.

– Марк!

Среди всего хаоса из толпы появился Кузьмич:

– Марк! За мной! Нужна помощь!

Кузьмич остановил взгляд на ребёнке.

– Ты же знаешь, кто я? – спросил он у мальчика, а тот кивнул ему. – Доверяешь мне? – Очередной кивок. – Хорошо, беги в ту сторону до конца. – Кузьмич указал на окутанную клубами дыма улицу. – И держись подальше от домов. Скоро подойдут твои родители. Хорошо?

Мальчик снова кивнул и побежал в указанном направлении.

– Не переживай, всё с ним будет хорошо, а ты мне сейчас нужен в другом месте. Ты же хотел помочь, верно? – Я, как и мальчик, кивнул ему. – Отлично, тогда быстрее за мной!